Чтение 33–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

-- Зато там вкусно пахнет, -- сказал Славка. -- Подбери стаксель,
полощет...

Прыгали волны, плясало на них солнце. Ветер кидал навстречу соленые
брызги. Славка жмурился от брызг и солнечных бликов. Сквозь радужные
пятна он видел желтые обрывы, один из створных маяков Большого рейда --
белую башню на горе -- и пассажирский катер, бегущий из города вдоль
Северного берега. Кто-то помахал им с катера, но Славка не разглядел.
Над "Маугли" весело носились чайки. И жизнь была замечательная.

Тим сказал:

-- Динька портрет Валентины нарисовал. Знаешь, даже похоже немного...

Славка подумал о Диньке, вспомнил его альбом, рисунок с мальчишкой на
баррикаде. Потом вспомнил еще один альбом...

-- Тим... Не обижайся, ладно? Может, подумаешь, что я болтун... Я
Аверкину про памятник рассказал. На площади Карронад...

Тим резко обернулся:

-- Зачем?

-- Ну, ты не обижайся.

-- Я не обижаюсь, ты что... Но только я не понимаю: зачем? -- сказал
Тим с мягким нажимом.

-- Он рисует здорово, ты же знаешь... Так захотелось, чтобы
кто-нибудь памятник нарисовал. Чтобы глазами увидеть. Я как-то не
стерпел и проговорился... Надо было тебя спросить, конечно...

Тим сказал без восторга, но и без огорчения:

-- Ладно, это же не военная тайна. Лишь бы он не стал всем болтать, а
то опять начнут говорить про мои фантазии...

-- Что ты! Он никому... Он так обрадовался -- и скорее за карандаш.

-- Хорошо получилось?

-- Я же не видел, он только начал... Тим!

-- Что?

-- Знаешь, я подумал... А если у него хорошо получится, можно
показать какому-нибудь скульптору. А потом набрать цветного металла...
Все ребята помогли бы, если бы по правде памятник делать.

Тим потуже выбрал стаксель-шкот и повернул к Славке мокрое от брызг
лицо.

-- Славка, ну зачем ты... Говоришь про памятник, а думаешь про
другое. Будто извиняешься...

-- Ну... ты, наверно, все еще злишься на Аверкина, а я тогда про это
забыл.

-- Нисколько я на него не злюсь...

-- Ну и хорошо, -- с облегчением сказал Славка. -- Возьми руль, сам
же просил... А про памятник я все равно думаю. Они поменялись местами.

-- Металл собрать не так уж трудно, -- сказал Тим. -- Со старых
кораблей знаешь сколько меди снимают! Например, оправы иллюминаторов.

-- Вот бы достать иллюминатор! Я бы на стенку его приделал, а под
стекло -- какой-нибудь парусник.

-- Иногда на свалке попадаются. Даже среди железа.

-- Когда цепь искали, я что-то не заметил.

-- Ну, не каждый же раз. Как повезет.

-- Тим, сходим посмотрим?

-- Давай.

Тим взял покруче к ветру, и "Маугли" устремился прямо на корму "Бей".
У самой кормы он рыскнул к берегу. Славка выдернул шверт, и днище
заскрипело о твердый песок и мелкие ракушки. Тим поднял перо руля, а
Славка сбросил спасательный жилет, выпрыгнул на берег и закрепил цепь за
ржавый рельс. Ослабшие паруса заполоскали на ветру.

На берегу громоздилась куча металлолома.

-- Смотри-ка, мы тут не одни такие охотники, -- сказал Тим. Несколько
мальчишек -- из второго или третьего класса -- возились среди железа.
Трое по очереди дергали ручку разбитого корабельного телеграфа. Двое
выдергивали из-под гремящего стального листа обрывок якорной цепи. Еще
один -- смуглый, похожий на галчонка, в продранных на коленях джинсах и
обвисшей полосатой майке -- стоял над ними и рассеянно баюкал
заостренный с одного конца ржавый цилиндр.

Славка и Тим быстро посмотрели друг на друга.

"Все-таки это случилось, -- подумал Славка. -- Надо же, все так
просто..."

Тим не спеша подошел к мальчишке и негромко спросил:

-- Можно посмотреть?

И принял цилиндр на свои ладони. Оглянулся на Славку и сказал:

-- Какой тяжелый...

Часть третья. ЦЕПЬ

Право капитана

-- Какой тяжелый, -- сказал Тим и посмотрел исподлобья на Славку.

Славка опять подумал: "Все-таки это случилось... -- Он прислушался к
себе. Сердце билось редкими толчками. -- Значит, не боюсь", -- подумал
Славка. Он знал, что, если человек боится, сердце колотится беспорядочно
и часто.

Снаряд размером с небольшой термос лежал в веснушчатых Тимкиных
руках. Тим осторожно прижимал его к оранжевому спасательному жилету.
Снаряд был покрыт коричневой ржавчиной. К ней кое-где прилипли плоские
маленькие ракушки. Словно ребристые чешуйки. У снаряда была маленькая
головка, похожая на привинченную пробку. Видимо, взрыватель.

"Все-таки это случилось..."

Прежде всего надо было убрать мальчишек.

Славка сказал негромко, но очень решительно:

-- Идите отсюда, ребята. Здесь нельзя.

Его серьезный тон подействовал: ребята отступили на пару шагов. Но
похожий на галчонка мальчишка-тот, что отдал снаряд, -- огрызнулся:

-- Нам нельзя, а вам можно?

-- Здесь зона, понимаете? -- сказал Славка.-- Придет сторож, он вам
головы поотрывает.

Белокурый мальчик лет восьми рассудительно заметил:

-- Мы здесь сколько раз играли. Никакого сторожа здесь нет.

И остальные наперебой подтвердили это. Они стояли теперь плотной
шеренгой. Их было шестеро, и при желании они вполне могли справиться со
Славкой и с Тимом.

-- Раньше не было, а сейчас есть, -- напористо сказал Славка.

-- А вы кто такие? -- скандальным тоном спросил "галчонок".

Славка придумал на ходу:

-- Мы пионерский патруль. Кто не верит, поехали на базу, там узнаете!

Он снова шагнул к ребятам, и они опять отступили. Наверно, поверили
насчет патруля. В самом деле -- форменная рубашка, нашивки... Но
"галчонок" крикнул:

-- Врет он! Он хочет все забрать, что мы нашли!

-- Дураки! Хотите, чтобы вас в пыль разнесло?

-- Подумаешь, в пыль! У нас Степан патроны разряжал -- как семечки
щелкал!

И шеренга сдвинулась еще плотнее.

Славка быстро оглянулся на Тима. Тим стоял неподвижно. Со сжатыми
губами и напряженным лицом. И прижимал к груди ржавую находку.

-- Убирайтесь! -- отчаянно крикнул Славка ребятам. -- Ну? Считаю до
трех! Раз... -- И он прыгнул к ним. Словно хотел схватить того, кто не
послушается.

Они отбежали, но теперь смотрели совсем враждебно. "Галчонок" вдруг
громко сказал:

-- Пошли, ребята, к Степану! Степан придет -- он им даст!

Компания грозно и обрадованно загудела, давая понять, что со Степаном
шутки плохи. Сейчас они его приведут, и тогда самозваный патруль узнает,
как приставать и командовать не на своей улице.

Они ушли, сердито оглядываясь. Курчавый мальчишка на прощание швырнул
в Славку и Тима обломок черепицы. Славка сразу увидел, что обломок
пролетит в стороне, но Тим вздрогнул и резко отступил на шаг. Славку
будто шарахнуло током!

-- Тихо ты!

-- Я тихо... -- виновато сказал Тим.

-- Очень тяжело?

-- Да нет, держу. А что дальше?

-- Сейчас!

Славка прыгнул к яхте, схватил портфель, вытряхнул бутерброды и
учебники. Хотел вытряхнуть и Артемку, но подумал: "Не надо, Артемка
мягкий".

Он подбежал к Тиму, поставил открытый портфель у его ног:

-- Давай уложим...

Тим начал медленно сгибаться, отодвигая снаряд от груди.

-- Дай мне, -- сказал Славка. -- Дай, Тим. У тебя руки устали.

Тим осторожно переложил свой груз в Славкины ладони. Снаряд в самом
деле оказался очень тяжелым для своих размеров. Наверно, килограммов
десять.

"Вот тебе и клятвы", -- подумал Славка, вспомнив про все честные
слова, которые давал маме.

Никаких угрызений совести Славка не чувствовал. Если оставить снаряд
и кто-нибудь из-за него погибнет, какими честными словами оправдаешь