Чтение 33–й страницы книги ~Как вы мне все надоели!..~

Однако, увидев раненого, Дениза сразу сменила гнев на милость -
постелила для него на лавке старую простыню, велела раздеть, сама где-то
между кладовок скрылась. Жилло так и понял, что потайным ходом за старой
ведьмой отправилась.

Расстегнули они с Малышом кафтан на Маке, кое-как стянули - сверточек
на пол вывалился. Подобрал его Дедуля, развернул - а это вишневого бархата
кусок с семью углами по краю, с тремя золотыми розами. И распорот острым
клыком.

- Вот в чем кабанище клыками застрял, - сообразил Дедуля. - Гляди,
Жилло, эта вот штуковина твоему дружку жизнь, может быть, спасла!

Развернул Жилло бархат.

- Очень мне это все не нравится, - говорит. - Ведь Мак не просто так
ночью по городу слонялся. Его капитан Шмель ко мне послал. Это же - мое
имущество, ребята! Что могло случиться? Ума не приложу! В беду капитан
попал, что ли?

- Он тебе знак подает, - отвечает Дедуля. - Но только Мак и может
объяснить, что это за знак такой. Где треклятая старуха застряла?!

- А вот я тебя, красавец мой, за такие слова на табуреточку усажу - и
просидишь ты на ней сутки, как приклеенный, - пообещала, внезапно
появляясь, старуха. - Я умею! Ну, кого там свиньи покусали?

- Какие свиньи, бабка! - воскликнул Жилло. - Кабан вот такого роста!
Представляешь, ночью по городу кабан шастает и на людей нападает! Я ведь
его во второй уже раз вижу.

- Во второй раз, говоришь? - спрашивает ехидная старуха. - Здоров же
ты пить, голубчик. Я удивляюсь, что ты вчера только одного кабана вот
такого роста увидел, а не целое стадо.

- Знаешь что, бабушка? - и Жилло оттянул ее в сторонку. - Ты про
кабана у своего милого котика Нариана спроси. Сдается мне, что он тебе
человеческим голосом куда больше моего расскажет.

- Что может мой котик знать о кабанах? - удивляется ведьма. - Сидит
себе дома, ест, спит да мурлычет.

- А почему тогда, стоило Малышу позвать "Нариан!", кабанище деру дал?
- тихонечко спрашивает Жилло. - Совпадение? Котик-то у тебя, бабушка,
приметный. Шуба черная лохматая, клыки янтарные. А я целого тигра вороного
ночью видел. Тоже лохматый и тоже с янтарными клыками. Так что не морочь
мне голову, старая карга, а лучше раненым займись!

Усмехнулась старуха.

- Сердит ты, как я погляжу, Жилло, - говорит. - Ну да ладно. Насчет
кота как-нибудь потом все объясню. И пора бы нам познакомиться. Зовут меня
тетка Тиберия. Вот так и обращайся. Не то тебе Нариан больше Неду не
покажет.

И заткнулся Жилло.

Выложила старуха на стол свои знахарские припасы - и сверточек
вишневого бархата обнаружила. В складке золотой цветок притаился. Подняла
старуха глаза на Жилло - и был в этих глазах веселый вопрос. Жилло его как
будто ушами услышал.

- Да понимаешь ли ты, сынок, что это такое? - спросили глаза. - И
чувствуешь ли ты, что этой бархатной штуке радоваться надо?

И сразу же отвернулась тетка Тиберия, взяв со стола, что надо, и
раненым занялась. Мало ли что там на столе разбросано? Не ее, мол, дело.

Дедуля Жилло в сторонку оттянул.

- Слушай, вожак, что бы это значило? Дениза эту ведьму, не выходя из
погребка, привела!

- Просто у погребка есть еще один выход - в тот дворик, - объяснил
Жилло. - Похоже, что старухин подвал - тот самый выход и есть. При случае
очень даже удобно.

- Да мы с Малышом тоже так подумали.

Старая ведьма перевязала Мака, настоем снотворным его попотчевала и
велела мужчинам отнести его к ней в подвальчик. Там, мол, она сможет ночью
к нему вставать и повязку бальзамом смачивать. Оказалось, правильно
догадался Жилло. И намучились же Дедуля с Малышом, протаскивая Мака
потайным ходом! Главное, лишний раз его не пошевели - стонет!

Уложив моряка на свою постель, выпроводила тетка Тиберия всех троих.
Обещала утром, когда Мак придет в себя, немедленно позвать. Вернулись они
в погребок и сели втроем за длинный стол.

Обычно за тем столом человек двадцать помещались, да еще три столика
поменьше стояло под окошками, которые едва светились впритык к потолку. И
редко когда пустовали тяжелые табуреты и скамьи у столов. Дело Дениза
наладила бойкое, к ней иногда и из Коронного замка за пирогами и паштетами
присылали. Потому сейчас и было Жилло странно смотреть на пустой погребок,
освещаемый единственным подсвечником.

Лежал на непокрытом столе тот загадочный вишневый бархат. И вышла
откуда-то из глубин погребка Дениза, все еще в ночной сорочке и шали
поверх нее. Волосы аккуратно подобраны под ночной чепец, на ногах туфельки
без задников с большими помпонами - ну, аппетитный кусочек. Малыш,
понятно, сразу к ней подвинулся.

Оказалось, Дениза нитку нужного цвета с иголкой принесла.

- Надо бы эту штуку зашить, - сказала. - Как обещала. Потом я на ней
кровь холодной водой быстренько замою. Благо пятна небольшие.

Удивился Жилло - кто этих женщин поймет? Человека иногда за человека
не считают, но красивую тряпицу уважают в любых условиях.

Освободил Дедуля место на скамейке, подсвечник поближе подвинул.
Дениза растянула в руках вишневый бархат, нашла самую крупную прореху,
задевшую даже золотые цветы.

- Если сразу же не схватить края, золотая нить посыплется, -
объяснила она. И склонилась над рукодельем, мелко-мелко делая незаметные
стежки.

Дениза трудится, молчит. Жилло на нее смотрит. Дедуля стол пальцем
колупает. Малыш песенку мычит - и начал он с чего-то знакомого, вроде бы с
"В саду боярышник расцвел", а домычался до того загадочного куплета,
который они с братцем неизвестно где подцепили.

Дениза вдруг пропела:

Если честь прорастает сквозь ночные века,

значит, стоит на свете жить...

Я скроЮ орифламму, раздобуду шелка

и усядусь прилежно шить...

Замерли трое мужчин, ждут - что дальше?

Негромкий звонкий голос, казалось бы, без ведома занятой делом
хозяйки, вывел:

Мы - бойцы, мы - бастарды, мы услышали весть,

мы примчимся издалека!

Нам досталась от бабок потаенная честь

королевского перстенька!..

- Ну, ну?.. - выдохнул Жилло.

Ему отвечал ему голос Денизы, а отведенная в сторону иголка чудом
миновала глаз:

Это властное тело и надменная бровь,

и повадка - господень дар...

Собирается вместе королевская кровь,

как заметила Жанна д'Арк...

Жилло и Дедуля переглянулись. Что еще за Жанна вплелась в их песню?
Приложив к губам палец, Дедуля бесшумно скользнул на пол и оказался у ног
Денизы. Просунув голову между ее коленями и рукодельем, он глядел на нее
снизу вверх, а она и не замечала.

- Что это такое было, Дениза? - очень тихо спросил Дедуля.

- Песня, - как бы в полусне, отвечала Дениза. А ловкие пальцы втыкали
иглу с одной стороны орифламмы, доставали с другой, и бархат срастался,
рана исцелялась, цветок на глазах воскресал.

- О чем эта песня? О чем она, Дениза? Скажи мне...

- О королевской крови...

- А орифламма?

- Орифламма - святое знамя...

- Ты шьешь святое знамя, Дениза?

- Я шью орифламму...

И она опять запела:

Собирается вместе, и течет напрямик,

и с утесов, и с кораблей,

и возводит на троны их законных владык -

наших братьев и королей!..

- Как это - с утесов и с кораблей? Это что же получается - целый
поток крови? - задал еще один вопрос Жилло.

- Недосуг заводить мне разговоры, дружок, кони бесятся за стеной, -
уже не отвечая, вывел слова голос Денизы. - Орифламма дошита, вот
последний стежок... Все, кто любит меня, за мной!..

Опять переглянулись мужчины, опять уставились на Денизу в ожидании.
Но песня, очевидно, этим и кончилась.

- Дениза, Дениза, а кто это - Жанна? - спросил Дедуля.

- Какая Жанна? - удивилась Дениза и теперь только заметила мужскую
физиономию почти на своих коленях. - Ну-ка, встань, тоже место себе нашел!
Может, ты тут заснуть собрался?

Поскольку Дедуля не торопился, очень недовольная Дениза от него
отодвинулась.