подхватывают стрелы инкских воинов и, набирая ускорение, несут их в
сторону моей родной команды. Я хотел было сигануть вниз по ступеням
пирамидной лестницы, но тут сообразил, что не зря опустился истукан.
Сейчас из открывшейся дыры полезут инкские элитные бойцы и тогда у них под
обстрелом окажутся все окрестности. Я подбежал к краю шахты и сразу
заметил подъемник, движущийся уже к вершине. На нем толпился вооруженный
люд. Для начала я подхватил бесполезное тело жреца и отправил в шахту,
снизу ответили пальбой. Что еще можно бросить, не считая самого себя?
Вовремя попался на глаза светильник с раскаленными угольями. Горячая
оказалась штука, едва донес, но, слетев в шахту, она вызвала там очень
бурную реакцию. А потом я встал на краю площадки и стал семафорить своим,
показывая, куда надо положить мину. Со второй попытки мои друзья-товарищи
попали в дыру. Меня же швырнуло взрывной волной по ступеням вниз.
Они подступали ко мне вместе с десятником, который, шипя, указывал на меня
гневным перстом.
поставить на диету, пусть вкушают только духовную пищу - книги, газеты,
картины. А мы принадлежим сами себе. Если вам угодно, то поклоняйтесь
Господу, тому, который требует только одного - хорошего поведения.
монотеизма. Некоторые индюшки призадумались, другие решили на деле
опровергнуть тезис, что со мной "ничего особенного не случилось". Их копья
с "шалфейными" наконечниками, нацелились на меня, одно острие хотело уже
кольнуть, но я, увернувшись, уцепился за древко. Осталось крутануть им и
срезать противника с ног. В качестве десерта на меня замахнулся товарищ с
палицей, я сумел поймать его за запястье и попытался дать коленкой в пах.
Однако мы рухнули и стали кататься и бороться на земле.
кондора, и задумавшихся, и тупых. А потом чья-то мощная рука сразила
индейца, с которым я отчаянно боролся, - ударом по затылку. Та же рука
подняла меня за шкирку. Это был безмолвно улыбающийся Кукин с
"калашниковым".
от тебя все же есть, - стал нахваливать я, едва отдышался.
оснащенный ручным пулеметом Кузьмин. - Коковцов как всегда не доверял, был
против, не хотел подставляться. Но потом Кукин молча нарисовал план
местности и пути безопасного подхода к главному храму долины. А еще
приписал на бумажке, что наш отряд расположился в уязвимом месте, и здесь
нас орлиная гвардия скоро накроет. И вправду, только мы снялись со
стойбища, как туда гранаты посыпались и пули... Короче, уломался Коковцов,
а с помощью Альвареса сотворили мы этот самый дельтаплан - перуанец-то как
никак бывший планерист-любитель.
пуреки и руководители. В основном не мертвые, а живые, хотя некоторые из
них действительно были трупами. Часть народа уже удрала на приличное
расстояние, виднелись только мелькающие коричневые пятки.
с автоматом. С удивлением я заметил среди них десятка два практически
голозадых дикарей.
наши, - отозвался Коковцов. - Ну, что пора отходить?
себе и неплохо.
скоро огненный дождь упадет на ваши безумные головы и превратит их в
обугленные головешки. Вас на пути в Супайпа Уасин будут терзать ядовитые
скорпионы-великаны и размачивать едкой слюной огромные пауки. Вы будете
корячится в когтях подземного ягуара...
горло со стандартными обвинениями в святотатстве. Тут пропела спасительная
стрела, пущенная одним из союзников, и "епископ", испортив оперение,
рухнул на дорогу ничком.
залег и Золотой Катыш. Я подошел и протянул ему руку. Он вначале делал
вид, что мы незнакомы, но я все равно потащил его вверх по ступеням
пирамиды.
их атун уильяком. Тебе даже не придется держать ответ за то золотое кольцо
стоимостью в двести баксов, которое ты у меня спер.
чего ты взял, что он будет истинно Сыном Солнца?
спустил на вас своего огненного ягуара, когда вы дерзко прервали
жертвоприношение, значит, он потворствует или даже помогает вам.
потребуем от тебя прекратить заклание людей.
непонятливость. - Ведь тогда прекратится кругооборот жизни в природе. Если
к богам не будет возвращаться то, что они дали нам, мир замрет, окоченеет,
и никто никогда не сможет оживить его. На нас опуститься Солнце Ночи и мы
станем бледными призраками.
каких-нибудь кроликов.
инкам.
против. Как видите, я жив, здоров и улыбаюсь. Похоже, что я его внебрачный
сын. Но не это главное. Отныне боги занимаются своими делами, а вы своими.
Вы им больше не нужны, вы им пофиг, все что есть у вас, члены, косточки,
жизненные соки, мысли, знания, теперь только ваши. Есть Единый, который
все сотворил. Вы на свой лад представляете его и зовете Конирая Виракоча.
Так вот, он дает добро, чтобы вам пользоваться всеми благами и удобствами
этого мира, не боясь неудовлетворенных духов. Он своим небесным декретом
запретил поить богов вашей кровью. Это называется Сухой Закон. Из-за
Сухого Закона вовсе не остановится Солнце, скорее уж наоборот, и каждую
ночь будут исправно карабкаться на свои небеса и Мать-Луна, и Дева-Венера
и сестры-звезды. А тот, небезызвестный начальник, который называл себя
Сыном Солнца, который запрещал или разрешал вам дышать, уходить,
приходить, какать, чихать, сношаться, который заставлял вас наполнять
хранилища вдоль дорог, строить какие-то дурацкие дамбы, кормить его баб в
Доме Избранниц и всю эту стаю тикуй-рикуков, он больше не имеет власти над
вами. Теперь воля наступает. Каждый может сидеть сиднем на одном месте или
же отчалить на заработки, может выращивать хоть маис, хоть орехи, или же,
вместо этого, тачать сандалии, может ссыпать свой урожай в общие хранилища
или же продать на базаре, может жениться на ком угодно под любым
забором...
который как обычно безмолвствовал, не врубившись в новые идеи:
скромного вида.
жизнь ходить по одной колее, которая ведет вас в разделочный цех. Пора,
товарищи индейцы, искать свежие пути. Нельзя лишь тупо и однообразно
трудиться, это и дятел умеет, весь день-деньской носом долбит; надо думать
и соображать. Каждый должен самостоятельно найти свое дело, то самое, с
которым он лучше справится и на котором больше заработает, пусть это будет
совершенно новое и необычное дело. Каждый обязан знать свою меру, сколько
ему работать, сколько отдыхать и сколько сидеть на горшке, сколько
оставить себе и сколько продать на сторону. Надо, господа, смотреть не
только под ноги, но еще и по сторонам, и даже вверх.
лица соратников. Кажется, переборщил со своей агитацией.
чурки ведь, - притормозил меня Кузьмин.
повинностей. Желающих прошу встать.
кажется, Коковцов. - Ребята, вы извините, что он такой трепач несносный.
десятитысячной-то толпы.
отказался.
Мережковский Дмитрий
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Орлов Алекс
Березин Федор
Шилова Юлия