клянусь милостью Митры!
Конан. Он покосился на маленького бритунца - тот, несмотря на свою
основательную поклажу, не отставал. Парень ему нравился - веселый,
нахальный, и в драке, видать, не промах! Хороший попутчик, если только его
не подослал кто-то из местных головорезов - тот же содержатель кабака в
Батрее, к примеру!
поесть, особенно в хорошей компании, а во-вторых, надо же мне чем-то и с
тобой поделиться! Мне трактирщик так и сказал: мол, северянин уволок
столько выпивки, что для провизии в его мешке места уже не осталось. Что
он там, в голой степи, собирается жрать, один Митра знает... хотя, до еды
ли ему? Все равно пропадет парень...
принялся энергично обмахиваться.
настолько опустошен, чтобы удалось засунуть туда еще и всю одежду, поэтому
сейчас там лежал лишь походный шерстяной плащ; куртку же приходилось
тащить на плечах, отчего кожа под ней постоянно зудела и чесалась. В
который раз киммериец завистливо покосился на своего жизнерадостного
спутника; тот, прикрытый от палящих солнечных лучей белой хламидой,
дурачился, поднимая сандалиями целые фонтаны бурой дорожной пыли.
заботой спросил Маленький Брат, заметив взгляды Конана. - Пожалуй, у меня
в мешке найдется что-нибудь подходящее. Соорудишь повязку на голову, как
носят в Туране.
далеким горам и, приплясывая, бежал впереди Конана. - Что мы будем делать,
если этот трактирщик не соврал? Я, конечно, не говорю про всяких там чудищ
и оживших мертвецов... Просто мне не понравилась морда этой жабы из
Батреи... Знаешь, такие мерзавцы и состоят у лихих людей на доверии.
внимания на жест своего попутчика, - то сейчас целая банда уже висит у нас
на хвосте. В самом деле, отличная пожива - два олуха с толстыми кошельками
в степной глуши, где никто не станет их искать...
рукоять своего тяжелого меча. - У меня нет толстого кошелька, и я сам не
прочь поохотиться за такой дичью. А потом... потом... ради благого Митры,
перестань шнырять у меня перед носом!
спиной вперед; получалось это у него на удивление ловко. - Значит, ты мне
не веришь? Тогда обернись, мой недоверчивый попутчик! Сможешь увидеть
кое-что интересное.
совету, с подозрением ожидая, что Маленький Брат тут же выкинет еще
какую-нибудь штуку. Однако, пристально изучив далекий горизонт, он
вынужден был признать, что малыш оказался прав: далеко-далеко над морем
зеленой и золотистой травы, то появляясь, то снова ускользая из виду,
клубилось маленькое облачко пыли.
расстилавшемуся во все стороны безмолвному степному простору. - В этой
проклятой степи клубы пыли могут означать что угодно. Может, стая шакалов
обнюхивает наши следы! А разбойники... что разбойники? Если их мало -
порубим, если много - удерем. Мне к такому не привыкать.
скачут? - Маленький Брат скептически оглядел расстилавшуюся перед ним
равнину. Если раньше она выглядела плоской, как стол, то теперь, когда
горы стали чуть ближе, на ней появились небольшие курганчики, заросшие
лопухами овраги и даже невысокие приземистые холмы. Тем не менее,
спрятаться среди них по-прежнему было нелегкой задачей. - Наверняка у них
есть лошади... - пробормотал Лайтлбро, - им же, в отличие от нас с тобой,
не надо тащить своих кляч через горный перевал... Может, в траве засесть?
Трава высокая... - Он наклонился и провел рукой по макушкам колосящихся
степных трав. Колючие стебли с бумажным шелестом разбегались в стороны от
его протянутой ладони. - Да, высокая, но сухая, - глубокомысленно отметил
он, - сухая, как моя глотка... Ладно, когда припечет, тогда и будем
соображать! А пока - гляди! - вон следующее дерево. Если не возражаешь,
там и заночуем.
волнующимся морем показалась темно-зеленая крона очередного остролиста.
Вероятно, эти могучие деревья были когда-то высажены цепочкой вдоль всей
дороги на расстоянии полудневного перехода друг от друга, чтобы дать
усталым путникам место для отдыха в полдень и ночлега по вечерам. Теперь
же по старой дороге никто не ходил, и зеленым исполинам приходилось
коротать ночи и дни в одиночестве.
и в остывающем воздухе уже начали ощущаться прохладные токи ночного
ветерка, Конан и Маленький Брат, с облегчением скинув свою поклажу,
расположились между корнями огромного дерева. Вскоре рядом заполыхал
костер, и двое усталых путников, усевшись на расстеленные поверх мха
плащи, занялись ужином. У Лайтлбро в мешке оказалась еще половинка
жареного гуся, но есть птицу холодной ему не захотелось, и, насадив мясо
на кинжал, он осторожно поворачивал его над огнем, время от времени
принюхиваясь к аппетитному запаху. Конан же облюбовал большой свиной
окорок и не меньших размеров каравай хлеба; вооружившись длинным ножом, он
принялся нарезать и то, и другое здоровенными толстыми ломтями.
путники завернулись в плащи и, пристроив мешки под головами, улеглись у
гаснущего костра. Еще какое-то время между ними текла неторопливая беседа,
затем глаза у обоих начали слипаться, и вскоре они уже спали спокойным
сном - будто кровожадные разбойники, отвратительные чудища и выползающие
по ночам из могил мертвецы были всего лишь досужими байками батрейского
трактирщика.
разгоравшегося утра, некое смутное предчувствие будто бы вытолкнуло Конана
из сна. Глаза его широко раскрылись, и первое, что он увидел, был
скомканный плащ Маленького Брата, валявшийся у остывшего костра. Киммериец
обеспокоенно покрутил головой и тут же заметил ладную фигурку своего
попутчика. Вытянувшись, словно почуявшая след гончая, Лайтлбро пристально
оглядывал заросший сухой травой склон придорожного холма. Свежий ветерок
слегка шевелил ее высокие стебли, и казалось, что старый холм,
проснувшись, разминает застывшие ночью мышцы, потягивается, готовясь к
новому жаркому дню. Маленького Брата, однако, не волновала таинственная
красота степи, встречающей рассвет; замерев, он сверлил взглядом холм, как
будто пытался угадать, что скрывается за его низкой вершиной.
процедил он. - Следят, печенкой чувствую и всеми потрохами...
холма таится какая-то опасность. Неясное, едва ощутимое предчувствие
угрозы туго натянутой струной повисло в воздухе, заставляя сердце
киммерийца стучать быстрее, а руки - инстинктивно тянуться к оружию.
путешественников. Спрятавшийся за огромным древесным корнем Маленький Брат
и застывший, словно стигийская мумия, темноволосый варвар не шевелились,
внимательно наблюдая за тем, как над вершиной холма медленно рассеиваются
последние ночные тени.
ползло ужасно медленно, одно мгновенье неспешно сменяло другое, но вокруг
не происходило ровным счетом ничего. У Конана, камнем припавшего к земле,
сначала задеревенели ноги, потом руки и плечи, и, наконец, начало чесаться
между лопатками. Он ждал с терпением хищного зверя, иногда с завистью
поглядывая на Лайтлбро: залегший за корнем Маленький Брат мог изредка
пошевелиться и потому не испытывал подобных неудобств.
проваляется здесь еще чуть-чуть, то в драке от него будет толку немного.
Он собирался уже встать во весь рост и, прихватив меч, добраться до холма,
устроив кровавую потеху тем, кто следил за их лагерем, но вдруг на светлом
фоне травы появилось несколько смутных силуэтов, бесшумно крадущихся к
подножию гигантского дерева.
киммериец.
вытаскивал из чехла свой огромный лук. Он наложил на тетиву длинную
стрелу, затем резко выпрямился и, без заметных усилий согнув толстое
древко, метнул снаряд. Конан одобрительно хмыкнул; без сомнения, этот
малыш не из последних лучников! Он оттягивал тетиву почти до самого уха и
отпускал стрелу, не глядя! Со звуком, напоминавшим гудение рассерженной
пчелы, оперенная смерть исчезла в полутьме.
шлепок тела о землю и глухой топот уносящейся прочь лошади. Тени в траве
на мгновение смешались; затем, восстановив прежний порядок, припустили к
дереву со всей возможной скоростью.
нападающих, - обыкновенные разбойники! Всего восемь-десять всадников, и
Корнев Павел
Максимов Альберт
Лукьяненко Сергей
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Громыко Ольга