посадить Апельсина на место, чтобы не позорил совет, но раздался голос:
"Есть вопрос!" - и Котелку ничего не оставалось, как сделать приглашающий
жест - мол, пожалуйста. Вперед вышел худой бородатый старик с
бочкообразной грудною клеткой - старшина стеклодувов:
решайте себе... А мы при чем?
перепалку с нескрываемым удовольствием, снова встал и возвысил голос:
высокомерным образом:
будут.
обвинителя. - Увидите, увидите: поймаем и посадим!
чести, не видел, как остановить этот срам. На кой Смут доверился он дураку
Апельсину? Да и собратья-бунтовщики вели себя по-предательски: Учитель
сидел, опустив голову, Лыбица веселилась вместе с толпой, а Бочонок так и
ерзал глазками, испытывая, видимо, сильнейшее желание убежать. "Всем
хочется, - злорадно подумал Котелок. - Сиди теперь, толстопузый..." Он
встал и, гулко хлопнув ладонью по столу, крикнул с надрывом:
выкрик, он гордо повернулся к председателю подбитым глазом и запальчиво
выкрикнул:
найти! - и, шмыгнув от чувств, отвернулся.
нелепости демарша, как прозвучал над площадью молодой гортанный голос:
Сметлива, разумеется) человека лет тридцати с кучерявой черной бородкой,
нос горбинкой... Словом, понятно. Смел стоял, сложив руки на груди, и
глядя на Апельсина в упор, продолжал:
сравнивая его с ночною тенью, и - узнал. Он вытянул короткую ручку с
указующим перстом, захлебнулся визгом:
хваткой охраны. Остальные стражники, сомневаясь, поглядывали друг на
друга, на домината и на Котелка, но с места двинуться не решались. Точнее,
вроде бы двинулись, но ровно настолько, чтобы создать видимость движения.
Котелок в это время лихорадочно соображал, что делать, и наконец решился:
любым путем надо остановить комедию. Он повторил жест Апельсина и грозным
голосом приказал солдатам:
арестовывать Смела Собачий Нюх, до смерти преданный Торговому совету,
оценившему его усилия. Он врезался в толпу так, что, казалось, рассечет ее
пополам и вылетит на другом краю, но как-то неожиданно завял, потом его
длинная фигура сложилась пополам и исчезла из глаз, а еще мгновение спустя
толпа вытолкнула его назад в лежачем виде и изрядно помятым. На этот раз
уже и стражники заволновались: очевидно, надо было срочно что-то делать.
Однако доминат, откинувшись на высокую спинку кресла, любовался
происходящим со странной улыбкой - он и думать не думал вмешиваться.
Стражники вновь остыли.
тюрьму, а Нюх на карачках отползает в сторону, совсем одурел: он спрыгнул
с тумбочки для речей и кинулся в толпу, по стопам платного осведомителя. С
надзирателем обошлись еще хуже: его приняли на руки, и отшвырнули - так,
что он покатился по булыжникам. Но теперь людская стена качнулась вслед за
своей жертвой, равновесие нарушилось и Котелок вдруг подумал: пора бежать.
скоростью, невероятной для его тучной фигуры, устремился через площадь в
боковой переулок. За ним - Котелок, потом Лыбица, Наперсток, Батон Колбаса
и даже успевший каким-то чудом вскочить на ноги Апельсин. Народ, улюлюкая,
кинулся за ними.
стол, за которым восседали лавочники, хлынула, прошлась сотнями ног по
крышке - никто и не услышал стонов Учителя.
ним все качалось, в голове гудело - сказывалась ночь в тюрьме и кошмар
последних мгновений на площади: мечущаяся в толпе Цыганочка, безжизненно
распростертое на камнях тело, розовая пена на губах... А потом он нес
Учителя на руках домой, как ребенка, а Цыганочка все твердила:
"Осторожнее..."
лице отца мокрым полотенцем, то надолго припадала к его плечу. Передохнув,
Сметлив бережно поднял Цыганочку с колен и приложил ухо к груди Учителя:
дыхание было хриплое и неровное, сердце билось слабо. Но снаружи особых
повреждений не наблюдалось, ребра оказались как будто целы.
следовало с лавочниками связываться. А вот Цыганочку жалко было до дрожи в
пальцах, до комка в горле. Она снова склонилась над отцом, а Сметлив, не
зная, как успокоить, прошелся туда-сюда по комнате. Потом заговорил
утешительно:
с брагой наехала - и ничего, только ногу сломало... А другого и вовсе
завалило в Береговой Крепости. Тот, правда... - Сметлив спохватился, что
говорит не к месту, и бодро продолжил: - Так что, ерунда это. Вот
увидишь...
знакомый блеск:
удержался: - Но он ведь сам виноват.
добром не кончится. Ну вот и...
тюрьму упечь. На три месяца. Понятно?
пощечину и с невероятной силою вытолкала за дверь.
сел на крылечко, судорожно вздохнул, глотая удушливую обиду:
для смеху. Но они убегали долго, старательно, и все никак не могли
остановиться, даже когда и мальчишки уже отстали. Наконец выбились из сил,
сели на берегу Живой Паводи и стали ругаться: разбирали друг друга по
косточкам - кто что не так сказал, да кто что не так сделал. Потом и свара
их выдохлась, стало темнеть, и пришло время думать, как им быть дальше.
Выход нашла неунывающая Лыбица:
дворам, где жили, где их ждали родные. И никто их не тронул.
приоткрыла двери одна, за нею другая, и люди - не сразу, конечно, но
погодя - пошли в них, каждый за своим неотложным делом. Нет, а правда -
где еще купишь чай, колбасу и сахар?
напоминая жителям Белой Стены неудавшийся бунт лавочников. Даже мальчишки,
проходя, не упускали случая завопить дурным голосом:
Лукьяненко Сергей
Маркеев Олег
Доценко Виктор
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Лондон Джек