Бранбо ищет, пусть Хаям оговаривает. А я... Валентин почувствовал,
что упустил кое-что важное, кое-что, относящееся именно к нему.
Монета? Да что толку ею в тальменов кидать? Ладно, само вспомнится,
решил Валентин, прекратив копаться в памяти.
Детмара.
Талион и Мануэль уже выходили из зала. В дверях Талион оглянулся,
словно приглашая Валентина поторопиться.
вполне в духе своего Хозяина.
терзал визомон. Максим в одно мгновение оказался в своем кресле и
наполнил хрустальный шар бледным сиянием. Затем он повернулся к
Валентину:
раздвинулась, открывая небольшую комнату. Почти всю ее занимали
огромные каменные качели с выдавленным в верхней части желобом.
Максим ухватился за гладкий, по руке, выступ и потянул ближнюю
половинку качелей вниз; те наклонились, и с дальней половины с
легким гулом к самым ногам Максима скатился большой каменный шар.
Валентин присмотрелся внимательней: нет, не показалось! В
ноздреватой серой массе шара там и тут алели прожилки, блестящие,
словно только что выпущенная кровь.
узнать тебя, как всех нас.
крови! Вот что это такое! Полулегендарный, реже алмазов
встречающийся минерал, способный передать сигналы каждому, чья кровь
пропитывает его поры!
пока взявшийся за кинжал Мануэль предложит свою помощь, он
инвертировал формулу закрытия ран и выплеснул из запястья красную
струйку. Упав на камень, кровь закипела, посветлела и застыла еще
одной прожилкой.
инструктор на плаце. - Один удар - внимание, резкая боль -
опасность, одно царапанье - нет, два царапанья - да. Максим будет
слышать и видеть все, что мы делаем, но сможет помочь только этими
сигналами.
почувствовал, как ноготь царапает его запястье. Понятно. Варварские,
однако, методы!
на стилет иглу и всадил ее в камень. Валентин чуть не завопил от
боли. Ни хрена себе!
связью понятно, а как же мы доберемся до Избранных? Пешком?
уверенно говорил и о попытках отговорить Избранных, и о сдаче
Мануэля в плен в самом Ампере - за тысячу километров отсюда. Но как
именно передвигались слуги Великого Черного - пока оставалось
загадкой.
Валентина аж в глазах зарябило от стремительно сменяющихся картинок.
Настройка на визомон никуда не делась, он видел почти то же, что и
Максим - но Максим умудрялся как-то ориентироваться в этом
калейдоскопе! И как же он это делает, заинтересовался Валентин. Ну-
ка, ну-ка...
разглядел, что Максим просматривает картинки Панги квадратно-
гнездовым методом, постепенно увеличивая разрешение. Каким-то чудом
- а может, с помощью шестого чувства, доступного только подлинному
оператору огромных размеров визомона, - Максиму удавалось
стремительно перескакивать на тысячи километров, не ошибаясь ни
разу. И еще - Максим с полувзгляда определял, есть ли в
высветившемся квадрате Избранные или нет. Проклятье, этот замок
стоит того, чтобы драться со всеми тальменами Побережья! Валентин
потянулся было в ментал, чтобы поймать это шестое чувство - и тут
смысл сказанного Талионом наконец дошел до него.
Разве такие еще бывают?
тысячи километров от родных гнездовий, лишенный необходимых для
жизни радиоактивных изотопов. Но огненный?! Они же вымерли тысячу
лет назад?
огненных драконов. Когда-то Великий Черный спас их семью от
вымирания, и ему было позволено взять в услужение родившегося
недоумком детеныша. Учитель не смог вдохнуть душу в его помраченное
сознание, но сделал из него верного слугу и даровал ему счастье быть
нужным. Увидев дело рук его, дракон-отец разрешил дракону-сыну
носить имя. - Его зовут Селингари, что значит - Пламя, рожденное
Теплом.
не по себе. Интересно, что еще может найтись в Замке? Шкатулка
Пандоры? Очки Истины? Оба тома Небесного Канона?
Земле.
вспомнил, что значит здесь, на Панге, слово землянин.
что земное "Встретимся на небесах". Среди пришельцев многие верили,
что после смерти на Панге они снова попадут на Землю, в тот самый
миг, из которого были перенесены в этот колдовской мир. Парадоксы
времени, благодаря которым люди из более поздних веков попадали в
более ранние моменты истории Панги, только усиливали эту веру.
Валентин и сам был не прочь надеяться на что-то подобное, но
проверять гипотезу пока не спешил.
землянин.
чего, собственно? Ведь пустяковое же дело, уговаривал он себя - но
нет, в носу засвербило, и он потер лоб, зашмыгал носом. Ребята-то
всерьез настроены, сказал он себе. У них все по-настоящему - и
смерть, и победа.
Хватит с нас одного обреченного эльфа.
около стены, откуда словно специально была убрана вся мебель. Стена
начала медленно подниматься, и в зал хлынул поток красного света,
точно с той стороны пылал огромный камин.
оно сгущалось до почти непрозрачного комка света, по краям едва
теплилась темно-красными языками. В его движении было что-то от
щенка, радующегося появлению хозяина.
опомниться. И тут же пошел вперед, прямо в пламя, а следом так же
спокойно двинулись Мануэль и Хаям. Валентин почти силой заставил
себя переставить ногу.
Мануэль и Хаям вошли в него и исчезли во мраке. Валентин, всеми
силами пытаясь сохранить невозмутимость, поспешил за ними.
четверо, они стояли на белесой твердой поверхности, а вокруг них
клубилось слабое свечение, нисколько не скрывавшее окружающие их
стены. По-видимому, дракон уже начал двигаться; стены стремительно
неслись вниз, как если бы дракон был лифтом и взлетал по
вертикальной шахте. Через какое-то мгновение дракон вырвался на
свежий воздух, Валентин увидел оранжевые от солнца верхушки гор,
снежно-белые туманы в долинах, бездонное синее небо и раскрыл рот от
восторга.
Замок остался уже далеко позади; горы съежились и ушли вниз; на
горизонте появилась синяя полоска моря.
теперь тоже мой, сказал циничный внутренний голос. Да за него я