пирог лицо, на его невинные глаза - чахлый маленький херувим в желтом
шелковом маскарадном костюме Робина. Правду сказать, дети никогда не
играли в жизни Джо особой роли. Они всегда были частью другой культуры,
роскошью, которую позволяли себе обычные люди. В его работе они были
радиоактивной зоной, препятствием. Профессионал никогда не ударит по цели
ближе чем за десять миль от ребенка. Дети были табу. А Джо, кажется,
нарушает еще одно правило: слушает ребенка. _Слушает внимательно_. Это
странное ощущение, будто Джо вывернулся наизнанку и посмотрел на себя
глазами Мики.
чтобы быть храбрым, и это ты от него унаследовал. Поверь мне, твой папа -
один из самых правдивых людей, которых я видел.
з-з-застрелил эту плохую леди и т-ты н-н-напугал х-хулиганов, и т-т-ты
м-м-можешь победить любого п-п-плохого...
этом нет, кроме того, что кто-то стал мертвым. Все дело в том, кого ты
убиваешь и _зачем_ убиваешь. К тому же это не способ прожить жизнь.
_Не способ прожить жизнь_. Не это ли говорила ему мать в последние свои
часы, лежа на смертном одре в нищем бунгало на Ларчмонт-стрит? Тогда Джо
посчитал, что это старческое слабоумие. Церковная промывка мозгов.
Отупение от горечи всей жизни.
пожелтевшие от времени кружева, свисающие с крючков платяного шкафа,
кислый сырный запах ментоловых капель и бараньего жаркого, и самое главное
- иконы. Куда ни повернись - на стенах, в углах - повсюду лики Христа,
Богоматерь, Тайная Вечеря. Распятия черного дерева, изречения из
Священного Писания, выжженные на дереве и покрытые лаком. Кэтрин Флад к
своему закату стала нелюдимой и религиозной старой каргой. В последние
недели тело ее пожирал рак, ум покидал ее, как уходит вода во время
отлива, и она отказалась ложиться в больницу.
прислонившись к подушкам, на морщинистом лице была свежая косметика,
ресницы слипались от туши, губы накрашены иссиня-алой помадой.
- раненая птица, пытающаяся взлететь.
кольдкрема и духов.
глаза. - Я никогда не говорил тебе, чем зарабатываю на жизнь.
которые строят, и ты строишь, все время строишь. - Кэтрин дрожала, но
старалась прямо держать голову. - Что ты хочешь сказать, Джо? Что мой сын
не занимается строительством?
вздохнул. - Что я делаю, это убиваю людей. Плохих людей. Я избавляю их от
их собственного ничтожества.
начал объяснять, говорить о Вьетнаме и о "мяче в лунке", и помощи
человечеству, когда стирает с лица земли эту заразу.
неисправный робот. И если бы не поворачивалась голова матери из стороны в
сторону жестом отрицания, Джо мог бы поклясться, что она мертва.
и больно.
навестить мать и довести ее до безумия такими рассказами.
запах. - Нет. Нет. Нет.
ликвидации в год с конца шестидесятых годов. Все и каждый из этой
полудюжины - негодяи. Убийцы, мама. Эти парни - звери, мама. Звери,
которые убивают снова и снова. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Я избавляю
их от их собственного ничтожества!
звук, вопль кошки, с которой сдирают шкуру, был таким неожиданным, таким
невозможным для слабой маленькой женщины, что Джо отдернулся назад, как от
удара тока. Кэтрин отвернулась. Отвернула иссохшее лицо к падавшему из
окна свету и стала тихо повторять: "И сказал Господь Давиду: "Если дети
твои отринут закон Мой, и не станут ходить путями Моими, жезлом поражу Я
семя их".
жгло его глаза. - Я заставлял блюсти его.
лица, как ядовитый туман. Взгляд ее серых глаз вдруг стал острым, зрачки
почернели, как полированный оникс.
нижние зубы. - Только Бог может мстить нечестивцам. Он сказал это в
Библии. Ты оставленный Богом, Джо, вот кто ты такой.
тихое урчание мотора.
гримасничал, как обезьяна.
ворочаются колесики.
услышанное. Джо глянул на него в зеркало заднего вида, испытывая острый
прилив симпатии к мальчику. Мир - сумасшедшее, запутанное место. Король -
голый. Накидка Супермена куплена в дешевом универмаге, а вся эта проклятая
Игра - пустое упражнение. Джо начал подумывать, не хочет ли и он принять
участие в состязании.
готовы, готовы, как бывали всегда. Салон арендованного "форда-тауруса"
сверкал кофейного цвета кожей и изогнутой приборной панелью. На задних
сиденьях лежали бок о бок два кейса, до краев нагруженных мощным,
сделанным на заказ оружием. Братья Сабитини уже двадцать минут висели на
хвосте убегающего фургона, с той минуты, когда он ускользнул от
полицейских Куинси и вынырнул с другой стороны двора Куганов. Сейчас машин
между "таурусом" и фургоном стало намного меньше. Несколько легковушек,
пара полугрузовиков, и все время пролетали с ревом навстречу полицейские
джипы, направляясь к месту происшествия у дома Куганов.
Федерико, поворачиваясь и шаря в темноте заднего сиденья. Открыв кейс, он
вытащил оттуда винтовку "беретта". Повернулся назад и стал прикручивать на
ствол глушитель. - И хуже того, на шоссе кишат competitori [конкуренты
(итал.)].
закрепил оптический прицел и поглядел на дорогу. Впереди старый фургон
грохотал под виадуком, выбрасывая из-под себя клубы черного дыма. Одному
Богу известно, сколько еще миль может пропилить эта старая колымага. А что
это за странная фигура прыгает на заднем сиденье? Сообщник Слаггера?
Наводчик? Помощник? Федерико это не очень интересовало, потому что скоро
он закончит состязание одной пулей калибра 7,62 точно в затылок водителя.
идут за ними. "Кадиллак". За ним спортивная машина. Другие стрелки
наверняка будут ждать, чтобы первый ход сделали Великие Сабитини. Паразиты