Чтение 33–й страницы книги ~Мрачная девушка~

просьбе, я тоже проследовал внутрь вместе с ними. Мы все втроем поднялись
по лестнице и вошли в кабинет, который отмечен обведенной в кружок цифрой
один на вещественном доказательстве "А" со стороны обвинения. Мы увидели
труп, в дальнейшем идентифицированный, как труп Эдварда Нортона. Он лежал
на письменном столе с разбитой головой. Когда мы оказались в кабинете,
тело было уже безжизненным. Одна рука находилась около телефона, на столе
лежали какие-то бумаги, включая страховой полис на автомобиль.

- Вы не обратили внимания, судья Пурлей, на какую машину был тот
страховой полис?

- Я возражаю. Это несущественно и не относится к делу, - заявил
Мейсон.

- Ваша Честь, это очень важно и я намереваюсь показать связь в
дальнейшем, - воскликнул Клод Драмм. - Частью теории обвинения является
следующее: Фрэнсис Челейн заявила, что она ездила на бьюике и сделала это
после того, как узнала, что в полицию было сообщено о краже бьюика.
Другими словами, она знала, что Эдвард Нортон позвонил в полицию и сказал
о краже автомашины. Фрэнсис Челейн...

- В дальнейших аргументах нет необходимости - касательно уместности
свидетельских показаний, - прервал Драмма судья Маркхам. - В связи с
заверениями обвинения в том, что будет показана связь в дальнейшем, я
отклоняю протест, разрешаю свидетелю ответить на вопрос и заявляю, что в
случае, если в дальнейшем связь не будет представлена, эти свидетельские
показания, в соответствии с протестом защиты, будут вычеркнуты из
протокола. Это решение, однако, касается только уместности свидетельских
показаний. Очевидно, что доказательства, полученные в результате подобного
вопроса, недостаточно обоснованы. Страховой полис на машину является
лучшим доказательством его содержания, но на этом основании возражений со
стороны защиты не последовало.

Судья Маркхам взглянул на Перри Мейсона с выражением удивления на
лице.

В уголках рта адвоката играла легкая улыбка.

- Нет, Ваша Честь, на _э_т_о_м_ основании возражений у защиты нет, -
подтвердил он.

- Прекрасно, - сказал судья Маркхам. - Протест отклоняется. Отвечайте
на вопрос.

- Полис, как я тогда заметил, был на машину марки бьюик, заводской
номер 6754093, номерной знак - 12M-1834, - ответил судья Пурлей.

- Вы можете проводить перекрестный допрос, мистер Мейсон, - обратился
Клод Драмм к адвокату защиты, делая приглашающий жест рукой.

Мейсон посмотрел на судью Пурлея с безмятежной улыбкой.

- Судья Пурлей, - начал он, - если я вас правильно понял, вы заявили,
что когда оказались в кабинете, вы увидели, что тело Эдварда Нортона лежит
на столе, не так ли?

- Нет, _н_е_ так, - крикнул судья Пурлей. - Я заявил, что увидел труп
мужчины, которого в дальнейшем мне идентифицировали, как Эдварда Нортона.

Мейсон принял виноватый вид.

- Я ошибся, - сказал он.

На минуту последовало молчание, во время которого судья Пурлей
смотрел в зал суда со спокойным и удовлетворенным видом, как тот, кто дал
свои показания таким образом, что им невозможно не поверить, кто уверен в
своей способности обойти любую ловушку, которую только может подставить
ему адвокат защиты.

- Понимаете, - продолжал судья Пурлей, - я никогда лично не
встречался с мистером Нортоном, несмотря на то, что я давно в дружеских
отношениях с мистером Кринстоном и даже уже один раз в прошлом подвозил
мистера Кринстона к дому мистера Нортона.

Казалось, что Мейсон улыбается.

- Сколько раз вам приходилось говорить с мистером Нортоном по
телефону? - спросил Мейсон.

На лице судьи Пурлея появилось удивление.

- Ни разу в жизни, - заявил он.

- Вы никогда не обсуждали с ним траст-фонд, учрежденный в пользу его
племянницы, мисс Фрэнсис Челейн?

Глаза судьи Пурлея еще больше округлились от удивления.

- Боже, нет. Конечно, нет!

- Вы когда-нибудь с кем-нибудь обсуждали этот траст-фонд?

Драмм вскочил на ноги.

- Ваша Честь, я возражаю. Перекрестный допрос ведется неправильно.
Это свидетельства, полученные со слухов, они несущественны и не относятся
к делу. Адвокат защиты обходным путем пытается воспроизвести разговоры,
которые...

- Протест принимается, - перебил его судья Маркхам.

Драмм сел на место.

В зале суда наступила тишина. Лицо Мейсона ничего не выражало.

- У вас есть еще вопросы? - обратился к нему судья Маркхам.

- Нет, Ваша Честь, - ответил Мейсон к удивлению всего зала. - Больше
вопросов нет.

- Пригласите сержанта Махонея, - объявил Клод Драмм.

Сержант Махоней подошел к столу секретаря Суда, поднял правую руку,
принял присягу, а затем направился к месту дачи свидетельских показаний.

- Ваше имя - сержант Е.Л.Махоней?

- Да, сэр.

- Вечером двадцать третьего октября текущего года вы дежурили на
пульте в центральном полицейском участке нашего города, не так ли? -
спросил Клод Драмм.

- Да, сэр.

- К вам поступал звонок вечером в одиннадцать четырнадцать?

- Да, сэр.

- Не могли бы вы описать этот звонок?

- Звонил мистер Нортон и...

Мейсон уже начал вставать, но Клод Драмм опередил его, перебив
свидетеля:

- Секундочку, сержант. Я хочу предупредить вас, что вы находитесь под
присягой и должны давать свидетельские показания только в отношении тех
фактов, которые известны вам лично. Вы лично не знали, что поступил звонок
от Эдварда Нортона. Вы знаете только, что вам кто-то позвонил.

- Он _с_к_а_з_а_л_, что говорит Эдвард Нортон, - выпалил сержант.

В зале послышался смех, за которым немедленно последовал удар
молоточка судьи Маркхама, призывающий к тишине.

- Просто сообщите нам, что вам сказали по телефону, - попросил Драмм,
боковым зрением поглядывая в сторону Мейсона, ожидая, что со стороны
защиты последует возражение.

Мейсон сидел с безразличным видом.

- Вы не хотите перефразировать вопрос, господин заместитель окружного
прокурора? - спросил судья Маркхам.

Драмм выглядел очень неуютно.

- Никаких возражений со стороны защиты нет, Ваша Честь, - заявил
Мейсон.

- Хорошо, - сказал судья. - Отвечайте, сержант.

- Он позвонил, и я зарегистрировал время звонка - одиннадцать
четырнадцать вечера. Мужчина представился, как Эдвард Нортон и сообщил о
краже автомобиля марки бьюик, заводской номер 6754093, номерной знак
12M-1834. Он хотел, чтобы мы нашли машину и арестовали водителя, кто бы он
ни был. Насколько я помню, он сказал, что, даже если сидящий или сидящая
за рулем - его родственники, он все равно хочет, что его или ее
арестовали.

- Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Клод Драмм к
Мейсону.

- Этот звонок состоялся единовременно? - спросил адвокат.

- Что вы имеете в виду, сэр?

- Просто проверяю, свежо ли событие у вас в памяти.

- Конечно, единовременно, - ответил сержант.

Мейсон достал из своего дипломата газету.

- Вы сделали заявление журналистам, когда событие было еще свежо в
вашей памяти, не так ли?

- Да, я разговаривал с ними на следующее утро.

- А разве вы не заявляли в то время, что звонок был прерван?

- Вношу протест, - закричал заместитель окружного прокурора. - Вы
своим вопросом обвиняете свидетеля.

- Я просто пытаюсь освежить события в его памяти, - ответил Мейсон.

Сержант Махоней старался жестами привлечь внимание Суда.

Судья Маркхам улыбнулся и заявил:

- Я вижу по свидетелю, что вы освежили его память, господин адвокат.
Продолжайте, сержант.

- Все правильно. Теперь я вспомнил. Я принял звонок, а в середине
разговора нас разъединили - кажется, в первой части. Он представился,
назвал свой адрес, выяснил, попал ли в полицейский участок, и заявил, что
хочет сообщить об имевшем место преступлении. Затем нас разъединили. Я уже
посмотрел в справочнике и нашел его телефонный номер, чтобы перезвонить,
но он снова дозвонился сам и сказал, что нас разъединили.

- Это все, - многозначительно объявил Мейсон.

Клод Драмм выглядел удивленным.

- Какое отношение это имеет к делу? - резким тоном спросил он.

Судья постучал молоточком по столу.

- Тихо! - крикнул он. - У вас есть еще вопросы к свидетелю, господин