нахожусь, то кто-нибудь еще может ждать внизу, в холле.
твоей комнаты, и я ничего не сделал, кроме того, что позвонил. Мы на
твоей стороне, клянусь.
никаких шагов. Почему?
указания всем оставить его. Это все, что я могу тебе сказать.
я должна умереть из-за того, что написала ЭТО, и через сорок восемь
часов после того, как Томас передал его тебе, приятелю по юридическому
колледжу, они, черт их знает, кто они, пытались убить нас обоих? Знает
ли он все это, Гэвин?
дела?
убил, А если мы знаем, кто убил Томаса, значит, мы знаем, кто убил
Розенберга и Дженсена. Правильно?
большее, что ты можешь сделать. Это очень сильное вероятно, однако ты
говоришь мне, что ФБР свернуло расследование моего маленького
подозреваемого.
этом. Я могу спасти тебе жизнь.
почистила зубы, причесала то, что осталось от волос, и побросала
туалетные принадлежности и смену белья в новую холщовую сумку. Она
надела парку, кепку, солнечные очки и осторожно прикрыла за собой дверь.
Холл был пуст. Она поднялась на два пролета на семнадцатый этаж, затем
села в лифт, опустилась на десятый и с беззаботным видом прошла пешком
десять пролетов вниз, в холл первого этажа. Около выхода с лестницы
находились туалеты, и она быстро прошла внутрь женского. Холл казался
пустынным. Она прошла в кабинку, заперла дверцу и немного подождала.
***
запаха пищи и греха. Восемь утра - слишком рано для публики. Она прошла
несколько кварталов, чтобы проветрить голову и спланировать день. На
Дьюмэйн около Джексон-сквер она нашла кондитерскую, которую видела
раньше. Она была почти пуста, и в глубине был телефон-автомат. Она сама
налила себе густой кофе и поставила его на столик около телефона. Здесь
она могла говорить.
дверь.
Больше не следи за мной. Теперь у меня есть наличные. Я больше не буду
использовать кредитную карточку.
Наверное. А зачем?
Розенберге и Дженсене и о том, кто это мог сделать.
зигзагами, поглядывая, не идет ли кто-нибудь за ней, вниз по направлению
к Сант Энн, вдоль антикварных магазинов на Рояль, между потрепанными
барами по обеим сторонам Бьенвиль и, наконец, к Французскому рынку вдоль
Декатур и Норз Питере. Она шла быстро, но с бесстрастным и безразличным
видом. Хотя на лице было деловое выражение, ее глаза метались взад и
вперед, стараясь определить, нет ли преследования. Если они и были
где-то рядом, притаившись в тени и наблюдая за ней, то они это делали
профессионально.
в пустынном уголке в Кафе-дю-Монд"
подробно останавливается на легенде о Хамеле и о том, как он оказался
вовлечен в убийства. В молодые годы, говорилось в ней, он убивал в
соответствии с его верой, но сейчас он занимался этим исключительно
из-за денег. У него были огромные деньги, рассуждал отставной эксперт
разведки, которые позволяли связываться с ним в случае необходимости, но
оставаться неопознанным. Обе фотографии были весьма туманными и
блеклыми, но выглядели зловеще. Вряд ли они могли принадлежать одному и
тому же лицу. Но сейчас, говорил эксперт, его невозможно опознать? и он
не был сфотографирован уже на протяжении десяти лет.
Многие считали, что он мертв, говорил эксперт. Интерпол полагал, что
последнее убийство он совершил шесть месяцев назад. Эксперт считал
сомнительным, чтобы он летал обычными рейсами. В списке ФБР он занимал
самую первую позицию.
страницу, но на второй странице была его фотография и длинная статья.
Полицейские считали, что это убийство, но продвинуться в расследовании
невозможно. Сразу после взрыва на месте преступления видели белую
женщину. Юридический колледж, по словам декана, в шоке. Полицейские мало
что сказали. Траурная церемония должна состояться завтра в кампусе.
Произошла трагическая ошибка, сказал декан. Если это преднамеренное
убийство, то жертвой оказался не тот человек.
это действительно ошибка? Просто бешеный город с сумасшедшими людьми.
Может быть, кто-то замкнул не те провода и была выбрана не та машина?
Может быть, никто ее и не преследовал?
ежегодного университетского альбома и увеличили. На его лице была
деланная улыбка. Он всегда так улыбался, когда был в роли профессора. Он
был гладко выбрит и поэтому симпатичен.
***
В ней напрямую не упоминался ни меморандум, ни Белый дом, так что самой
популярной в городе игрой стало строить догадки, что явилось источником.
директора Эрик Ист и К. О. Льюис нервно расхаживали по комнате, пока
Войлс в третий раз за два часа разговаривал с Президентом. Войлс
проклинал все на свете, проклинал не Президента напрямую, но все его
окружение. Он проклинал Коула, и, когда Президент начал в ответ
отругиваться, он предложил установить детектор лжи, посадить на него
всех по очереди из его команды, начиная с Коула, и посмотреть, откуда
происходит эта чертова утечка. Да, черт возьми, он, Войлс, тоже пройдет
тестирование, и каждый, кто работает в гуверовском здании, тоже его
пройдет. Они перебрасывались ругательствами взад-вперед. Войлс вспотел и
сделался красным, и тот факт, что он орал в телефон, а Президент на
другом конце слушал все это, значил немало. Он знал, что где-то сидел
Коул и прослушивал этот разговор. Очевидно, Президент перехватил
разговор и пустился в своего рода проповедь, длинную и запутанную. Войлс
вытер лоб носовым платком, сел в древнее кожаное кресло и начал
контролировать дыхание, чтобы понизить давление и пульс. Он уже пережил
один инфаркт и много раз говорил К. О. Льюису, что Флетчер Коул и его
босс-идиот в конце концов его доконают. Но он говорил это о трех
последних президентах. Он наморщил лоб, на котором появились жирные
складки, и глубоко погрузился в кресло.
характером и с резким, подвижным умом. Сейчас, у них на глазах, он
внезапно превратился в саму учтивость. Стал просто обворожительным.
?Пост?. Говорит, если мы уже поступали так раньше, почему бы не сделать
это еще раз? Я сказал ему, что мы сделаем.
Приставьте двух человек. Посмотрите, где он ночует, с кем спит. Он ведь
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей