ненадолго - вскоре она вывернулась, чтобы вновь пристроиться к тележке с
багажом.
ему..."
стоянки, и она ждет вас дома. Поедете на нашей - к тому же она попросторней.
недели. Почему же я не могу отлучиться на полдня? К ним подошел носильщик,
но Скип отмахнулся от него.
осенний день. Едва они отошли от терминала, как к ним подкатила Джин Тайлер
на громадном "шевроле". Джин была по-прежнему высокой, но уже не такой
стройной, ибо ожидала двойню. Едва она выбралась из машины, как Кэти - уже
что-то шептала ей на ухо. Что именно - нетрудно было догадаться, так как
женщины тут же обнялись. Скип открыл багажник и закинул их чемоданы, словно
это были перышки.
Скип, когда все усаживались в машину.
дали вам "конкорд". Ну и как он тебе?
ярдов каждый раз... Он делает ничью, и те уходят в защиту, так? Значит, нам
надо нажать - мы рассеиваемся по бокам. Я - наверху, в ложе для прессы, и
вижу, что защита у них что надо! Хоть часы останавливай! И вдруг - как во
сне! Томпсон прямо чудо! Так подал!... Двадцать один - девятнадцать. Надо же
- так закончить сезон!
пошел служить на подлодках. Три года тому назад, как раз когда он уже начал
сколачивать собственную футбольную команду, пьяный шофер оставил его без
левой ноги. Но Скип не оглядывался назад. Защитив докторскую в
Массачусетском технологическом институте, он получил место преподавателя в
Аннаполисе и не только продолжал интересоваться футболом, но иногда и
тренировал разные команды. "Интересно, - подумал Джек, - счастливее ли
теперь Джин?" В свое время она здорово не любила, когда он уходил в море
надолго. Теперь он все время был у нее под боком. Когда-то она была
беззаботной, черноволосой девчонкой, работала секретаршей у адвоката, а
сейчас, казалось, все время была на сносях.
ходили, взявшись за руки.
со мной?
неделе, так что мы с Джин постарались. Она что же, не сказала тебе?
собираемся навестить родителей Джин - последняя для нее возможность
попутешествовать перед появление двойни. А профессор Биллингс говорит, что
тебя ждет кое-какая работа.
вместо Джека Кэти. - Завтра мы едем в Балтимор, к профессору Хоули - на
проверку.
собственный опыт того же рода. - Робби просил передать привет. Сам-то он не
смог прийти - он в Пакс Ривер на летном тренажере. Они с Сисси в порядке,
были у нас недавно. Ты выбрал хороший денек для возвращения. Почти всю
прошлую неделю дождило.
повседневность, которая тяготит тебя, пока ты ее почему-либо не лишился. И
как хорошо вернуться к обычному распорядку, где нет большей неприятности,
нежели дождь, где все размеренно: подъем, работа, еда и снова в постель.
Новости по телевизору и футбол. Комикс в газете. Помочь жене с посудой.
Развалиться в кресле с книгой в руках и стаканом вина, когда Салли наконец
уложена в постель". Теперь это уже не казалось ему скучным - и никогда
таковым не будет казаться, пообещал он себе. Последнее время жизнь крутилась
в слишком стремительном темпе, и он был рад, что все это осталось там,
далеко отсюда, за три тысячи миль.
***
меню.
с хорошо сыгранным удивлением.
кроме того, О'Доннелл, которого тут знали как Майкла Джемисона, понял, что у
букиниста есть важное сообщение для него.
размеров конверт. Джемисон тут же незаметно уронил его себе на колени.
Потом, где-то с час, они болтали о всяких пустяках. Соседний столик был
слишком близок к ним, чтобы говорить о чем-то ином, да и вообще Кули
старался никогда не касаться опасных тем. Его дело было войти в контакт и
смыться. "Слабак", подумал о нем О'Доннелл. Но вслух он этого никому не стал
бы говорить. У Кули не было необходимых качеств для участия в настоящем
деле, но для разведки он подходил. На что и был соответственно натаскан. С
идеологией у него тоже было все в порядке. И все-таки О'Доннелл угадывал в
нем слабость характера, хотя и при хороших мозгах. Ничего. Зато Кули вне
подозрений у полиции. Он никогда даже камней не швырял, не говоря уже о
бутылках с зажигательной смесью. Он предпочитал наблюдать со стороны, и
ненависть его зрела, не проявляясь в эмоциональных всплесках. Пусть он не
мог пролить кровь, но зато не проливал и слезы. "Ты - серенький середнячок,
ты можешь очень даже помочь в разведданных, и хотя ты слабак насчет мокрой
работы, все же помог прикончить... десяток , а то и дюжину. Да есть ли у
него вообще какие-то эмоции? Похоже, что нет, рассудил О'Доннелл. - Ну и
отлично. Хорошо иметь своего собственного маленького Гиммлера, - сказал
самому себе О'Доннелл. - Гиммлера или, может, Дзержинского.
вот кто он. Маленький, дышащий ненавистью человечек. Только лицом, круглым и
пухлым, он похож на Гиммлера, но внешность мы ведь себе не выбираем, не так
ли? У Кули есть будущее в Организации. Когда придет время, нам понадобится
свой Дзержинский".
концов, шли отлично. О'Доннелл сунул конверт в карман и вышел из ресторана.
Ему хотелось тут же вскрыть конверт, но он подавил в себе это желание.
Терпение не было сильным качеством Кевина, и именно поэтому он принуждал
себя к нему. Он знал, что куда больше операций погорело из-за нетерпения,
чем из-за британской армии. Это был урок, усвоенный еще во времена, когда он
сотрудничал с "Временными". Не превышая скорости, он вилял на своем БМВ по
узким улочкам, пока не выбрался на проселочную дорогу. Но и тут он не прямо
устремился к дому и при этом то и дело поглядывал в зеркало заднего обзора.
Он знал, что с безопасностью у него было все в порядке, но не менее
отчетливо понимал, как необходимо всегда быть начеку. Машина, в которой он
ехал, была зарегистрирована на имя головной конторы его корпорации в
Дандолке. Это был настоящий бизнес девять траулеров бороздили холодные воды,
омывавшие Британию. Заправлял корпорацией отличный менеджер, человек, никак
не причастный к Раздору, чьи деловые таланты позволяли О'Доннеллу вести
жизнь сельского дворянина далеко на юге страны. Традиция полагаться в
бизнесе на управляющего была одной из самых старых в Ирландии - английское
наследие, как и дом О'Доннелла.
каменными столбами, а еще через пяток минут - в своем доме над морем. Как и
водится в тех местах, машину он запарковал на улице и тут же прошел к себе в
кабинет. Там его - с книжкой стихов Йитса в руках - поджидал Маккини. Еще
один книголюб, хотя этот и не испытывал отвращения к крови. Под его внешним
спокойствием пряталась взрывчатая готовность к действиям. Майкл был того же
типа человеком, что и сам О'Доннелл. И подобно О'Доннеллу десять лет назад,
его молодое нетерпение нуждалось в сдерживающем начале. Потому его и