Чтение 33–й страницы книги ~Убийство в доме викария~

- А какого вы о ней мнения? - спросила Гризельда. - Я думаю, она не
такая уж плохая.

- Она много мне порассказала, - заметила мисс Марпл. - О себе, о своей
семье. Кажется, они все умерли в Индии. Грустно, знаете ли. Кстати, она
проводит уик-энд в Старой Усадьбе.

- Что?

- Да-да, кажется, миссис Протеро ее пригласила или она сама
напросилась, не знаю, каким образом это устроилось. Нужно сделать какую-то
секретарскую работу, там накопилась целая куча писем. Это для нее большая
удача. Доктор Стоун в отъезде, и девушке нечем заняться. Раскоп был
преинтересный, правда?

- Стоун? - повторил Рэймонд. - Археолог?

- Да, он производит раскопки. Во владениях Протеро.

- Интересный человек. Влюблен в свою профессию, - сказал Рэймонд. - Мы
познакомились недавно на званом обеде, с ним необыкновенно интересно
говорить. Надо будет зайти к нему, повидаться.

- К сожалению, - сказал я, - он только что уехал в Лондон на весь
уик-энд. Постойте, да вые ним столкнулись сегодня днем на вокзале.

- Я столкнулся с вами. А при вас был какой-то коротышка в очках.

- Ну да - доктор Стоун.

- Помилуйте, дорогой мой, - это был вовсе не Стоун.

- Как не Стоун?

- Не археолог, во всяком случае. Я его прекрасно знаю. Этот тип вовсе
не Стоун - ни малейшего сходства.

Мы уставились друг на друга. Я, в частности, уставился на мисс Марпл.

- Чрезвычайно странно, - сказал я.

- Чемодан, - сказала мисс Марпл.

- Зачем? - сказала Гризельда.

- Совсем как в тот раз, когда человек ходил по домам, выдавая себя за
инспектора газовой компании, - сказала, ни к кому не обращаясь, мисс
Марпл. - Немалый улов он унес, немалый.

- Самозванец, - произнес Рэймонд Уэст. - Это уже интересно.

- Замешан ли он в убийстве - вот в чем вопрос, - сказала Гризельда.

- Вовсе не обязательно, - сказал я. - Однако... - и я взглянул на мисс
Марпл.

- Это Странное Дело, - сказала она. - Еще одно Странное Дело.

- Да, - сказал я, вставая. - И мне кажется, что об этом надо немедленно
поставить в известность инспектора полиции.

22

Как только я дозвонился до инспектора Слака, мне тут же были даны
короткие, категорические приказания. Ничто не должно "просочиться".
Главное - не спугнуть мисс Крэм. Тем временем будут организованы поиски
чемодана в районе раскопа.

Мы с Гризельдой вернулись домой, взволнованные новыми открытиями. В
присутствии Денниса мы не могли поговорить - мы честно обещали инспектору
Слаку не проронить ни словечка кому бы то ни было.

Но Деннису было не до нас - у него были свои заботы. Он вошел ко мне в
кабинет и принялся слоняться, шаркая ногами, вертеть в руках что попало, и
вообще вид у него был крайне растерянный и смущенный.

- В чем дело, Деннис? - наконец не выдержал я.

- Дядя Лен, я не хочу идти во флот.

Я удивился. Казалось, что мальчик твердо выбрал будущую профессию.

- Ведь ты об этом так мечтал.

- Да, а теперь передумал.

- Что же ты собираешься делать?

- Хочу стать финансистом.

Я удивился еще больше.

- Как финансистом?

- Обыкновенно. Хочу работать в городе, в Сити.

- Послушай, милый мой мальчик, я уверен, что эта жизнь не для тебя.
Даже если я устрою тебя на работу в банк...

Деннис сказал, что он думал не об этом. В банке ему делать нечего. Я
спросил, что он конкретно имел в виду, и, разумеется, он сам не знал, чего
хочет, как я и догадывался.

В его понимании "стать финансистом" значило быстро стать богачом; с
юношеским оптимизмом он считал, что это дело верное, достаточно "работать
в Сити". Я попытался рассеять его заблуждения, стараясь не обидеть его.

- А что навело тебя на эти мысли? - спросил я. - Ты был вполне доволен
перспективой служить в торговом флоте.

- Верно, дядя Лен, только я подумал... Когда придет время жениться,
понимаешь, чтобы жениться на хорошей девушке, надо быть богатым.

- Твоя теория не подтверждается фактами, - заметил я.

- Знаю. Но я говорю о настоящей хорошей девушке. Из хорошей семьи. Она
к этому привыкла.

Несмотря на туманные выражения, я понимал, что он имеет в виду.

- Но ведь не все девушки похожи на Летицию Протеро, - сказал я ласково.

Он все равно вспылил.

- Ты к ней ужасно несправедлив. Тебе она не нравится. И Гризельде тоже.
Она называет ее занудой!

Со своей, чисто женской, точки зрения Гризельда совершенно права.
Летиция и вправду нагоняет на человека скуку. Но мне было вполне понятно,
почему это слово задело Денниса.

- Почему люди не могут понять, пожалеть! Даже Хартли Напье, и те на нее
напустились - в такое тяжелое время! Подумаешь - ну, ушла она с их
дурацкой теннисной игры чуть пораньше. Обязана она, что ли, торчать там,
если ей надоело? По-моему, еще много чести, что она вообще туда пошла.

- Это большая честь, - сказал я, но Деннис не заподозрил сарказма. Он
весь кипел от обиды за Летицию.

- А на самом деле она такая чуткая. Суди сам - она меня заставила там
остаться. Само собой, я тоже собрался уходить. Но она об этом и слышать не
хотела. Сказала, что Хартли Напье ужасно обидятся. И я остался еще минут
на пятнадцать, ради нее.

У молодежи какие-то странные представления о чуткости.

- А теперь, как мне сказали, Сюзанна Хартли Напье всюду ходит и
говорит, что Летиция жутко невоспитанная.

- На твоем месте я бы не обращал на это внимания, - сказал я.

- Тебе легко говорить, а я...

Голос у него прервался от волнения.

- Я... Я ради нее готов на все.

- Очень немногие из нас могут сделать хоть что-то для другого человека.
Как бы мы ни старались, это не в наших силах.

- Лучше бы мне умереть, - сказал Деннис.

Бедный малый! Эта полудетская любовь всегда протекает как острое
заболевание. Я не позволил себе сказать ни одной банальной и поучительной
фразы, которые так и просятся на язык, - это только разобидело бы его
вконец. Я просто пожелал ему спокойной ночи, и мы разошлись.

Наутро у меня была с восьми часов служба, а вернувшись, я увидел
Гризельду за столом, накрытым для завтрака, в руках она держала письмо.
Письмо было от Анны Протеро.

"Дорогая Гризельда, если Вы с викарием можете зайти сегодня к ленчу, я
буду очень благодарна. Произошло нечто чрезвычайно странное, и я хотела бы
посоветоваться с мистером Клементом.

Пожалуйста, не упоминайте об этом, когда будете у нас, - я никому
ничего не сказала.

С любовью, искренне Ваша, Анна Протеро".

- Непременно надо пойти, - сказала Гризельда.

Я согласился.

- Интересно, что там произошло?

Мне тоже было интересно.

- Знаешь, - сказал я Гризельде, - у меня такое чувство, что это дело
затянется надолго.

- Ты хочешь сказать - пока не арестуют настоящего убийцу?

- Нет, - ответил я. - Я имел в виду другое. Видишь ли, в этом деле
столько разветвлений, столько подводных течений, о которых мы и не
догадываемся. Нужно выяснить множество загадочных обстоятельств, прежде
чем мы доберемся до сути дела.

- Понимаю, ты говоришь о тех обстоятельствах, которые сами по себе
ничего не значат, но мешают и путаются под ногами?

- Пожалуй, ты довольно точно истолковала мои слова.

- А по-моему, мы устраиваем много шуму из ничего, - сказал Деннис,
намазывая хлеб повидлом. - Ведь это здорово, что старик Протеро отправился
к праотцам. Никто его не любил. Пусть у полиции голова болит - это их
дело, пусть и суетятся. Я лично надеюсь, что они никогда не изловят
убийцу. Еще не хватало, чтобы Слак получил повышение и ходил надутый от
важности, как индюк, воображая, что он великий сыщик.

Признаюсь, что я не настолько чужд простым человеческим чувствам, чтобы
не разделять его мнения о повышении Слака. Человеку, который всегда и
повсюду, словно нарочно, восстанавливает людей против себя, не приходится
ждать от них хорошего отношения.

- Доктор Хэйдок со мной согласен, - продолжал Деннис. - Он ни за что не
выдал бы убийцу властям. Он мне так и сказал.

Вот в этом, мне кажется, опасная черта воззрений Хэйдока. Сами по себе
его взгляды, возможно, заслуживают уважения - не мне судить, - но на
молодой неокрепший ум они могут оказать действие, совершенно неожиданное
для самого Хэйдока.

Гризельда выглянула в окно и сообщила, что в саду у нас репортеры.