восходящего солнца, как будто ее вовсе и не было.
шелест морских волн по левую сторону от дороги. Дайна затормозила перед
поворотом и припарковала машину на обочине.
приоткрыл глаза.
пришлось наклониться, чтобы помочь ему выбраться наружу. - Это было в
Суссексе. - Он обращался скорее к самому себе. - Давненько я там не бывал.
просто поднял руку и махал ей долго, точно звал меня к себе. Странно.
ступили на песок. Искоса посмотрев на Дайну, он глухо сказал: ?Ион мертв?.
усилий и терпения.
утешить плачущего ребенка.
входом в дом, вцепился в деревянные перила. Покачнувшись, он едва не упал на
большой горшок с каким-то растением. Вся краска сбежала с его лица, а нижняя
челюсть безвольно отвалилась. На мгновение Дайне стало страшно, когда она
представила, что он может натворить в таком состоянии. Однако затем ему
удалось взять себя в руки и, повернувшись к ней, он оперся спиной о перила
крыльца.
потусторонним эхом отзываясь на ее слова. - Я был там.
Крису, она взяла его под локоть и подвела к двери.
повернуть ее. Та не поддалась, и Дайна, подумав вначале, что дверь заперта,
вдруг сообразила, что крутит ручку не в ту сторону. Через мгновение дверь
распахнулась.
втаскивать его в прихожую.
Она была слишком поглощена возней с Крисом, чтобы обратить внимание на
странную иллюминацию, пока находилась снаружи.
пошевельнуться. Крис, чья голова моталась у ее плеча, встрепенулся и
заморгал.
опрокинута набок, а на подушках и задней стенке виднелось множество порезов,
таких длинных, словно они были сделаны мачете. Восточный ковер казалось
побывал в пасти бешеной собаки. Книжные полки стояли пустые, и повсюду
белели страницы, яростно вырванные из книг. Толстый том ?Лорда Джима?
Джозефа Конрада валялся на полу со сломанным переплетом. Рядом лежала книга
о гадании по картам с начисто оторванной обложкой.
детали искорежены, а пластик и стекло разбиты вдребезги. От гигантских
колонок остались одни пустые скелеты коробок, внутри которых жалко болтались
оборванные провода. По крайней мере, это можно было с уверенностью сказать о
той, что располагалась ближе к входу в гостиную. Другая была повернута
передней частью в сторону столовой.
расколотую крышку столика из дымчатого стекла, всю покрытую паутиной трещин.
Дайна перешагнула через изодранные в клочья страницы биографии Сервантеса и
в тот же миг увидела, что находилось внутри выпотрошенной коробки дальней
колонки.
пришлось убеждать себя поверить этому, так как то, что открылось ее глазам
очень отдаленно походило, на человеческое тело.
Оно было лишь на четверть прикрыто свесившимися вниз волосами. Куски голого
покрасневшего черепа виднелись на месте вырванных с дикой свирепостью
прядей. Обе ноги и, по-видимому, одно плечо были сломаны, когда труп
запихивали внутрь колонки. В некоторых местах из-под искромсанной и
истерзанной плоти проглядывали белые и розовые кости. Все вокруг было залито
кровью, уже начавшей подсыхать в тех местах, где она не скапливалась в лужи.
Она укусила себя за руку, но не почувствовала боли и изо всех сил вонзила
ногти в ладони.
ощутила тепло его тела, словно в комнате царил вечный холод космического
пространства. Она почувствовала угрожающие позывы в желудке и закашлялась.
Во рту у нее появился кислый привкус и ее начало тошнить. ?О, боже! О,
боже!? - мысленно повторяла она. Казалось, отвратительная, чудовищная
картина, представшая перед ней, вытеснила все остальное из ее сознания. Ужас
тихо, по-кошачьи закрадывался ей в душу, и она чувствовала себя так, будто
часть ее жизненной энергии вдруг испарилась, исчезла в никуда.
стенок, словно резиновый мячик. Дайна была не только не в состоянии
перестать твердить его, но даже понять, что оно означает, словно перестав
думать на родном языке.
восклицание засело у нее в голове. Однако она не могла перевести знание на
язык мыслей, пока Крис не сделал этого за нее. Теперь же сознание
происшедшего целиком овладело ее рассудком. Подобное ужасному незваному
гостю, чудовищному носителю чумы, забредшему в дом, чтобы зарезать всех его
обитателей, оно безжалостно впивалось в мозги Дайны стальными когтями и
клювом, несмотря на отчаянные попытки сопротивляться ему, и разрывало на
части грудь, выставляя обнаженное сердце под удары пронзительного ветра.
пыталась отвернуться, закрыть глаза, но все тщетно. Точно пригвожденная к
месту, она смотрела прямо перед собой и плакала, а рядом беспомощно стоял
Крис, оглашавший мучительным ревом занимающееся утро, принесшее на своих
крыльях ужас, боль и ненависть им обоим.
ЧАСТЬ 2
ТЕМНЕЕ НОЧИ
Глава 4
никогда не сообщил бы его ей.
Его круглое в складках лицо, чуть ли не половину которого занимал широкий
приплюснутый нос, обрамленное густой вьющейся бородой, прекрасно дополняло
массивную фигуру, горой возвышавшуюся над тротуаром. Его кожа имела оттенок
красного дерева, за исключением узкой морщинистой полоски под левым глазом
цвета cafe au lait. Он хорошо знал французский, хотя в отличие от Дайны, не
учил его в школе музыки и искусств. Он говорил, что когда-то много лет назад
жил в Париже, однако она не слишком этому верила. Ей представлялось более
вероятным, что он набрался французского в Аттике или другом подобном месте.
здесь - в самом сердце Манхэттена. Всего три дня назад температура достигала
почти восьмидесяти градусов, а теперь в воздухе чувствовалась поступь
неотвратимо приближающейся зимы: осень пришла и ушла, никем не замеченная в
течение одного уик-энда. На Бэбе был морской бушлат, застегнутый на большие
пластмассовые пуговицы с выпуклыми якорями, и плотные белые расклешенные
брюки. Однако он не был моряком.
Бродвея до 9-ой авеню, имел свою точку. Принадлежавшая Бэбу находилась возле
театра Селвин на южной стороне улицы, где, как позже узнала Дайна, царили
куда более крутые нравы, чем на северной. Когда патрульные полицейские -
всегда только парами - появлялись на улице, что происходило крайне редко, то
они неизменно прогуливались по более спокойной северной стороне. Если же они
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Рыбаков Вячеслав