Чтение 33–й страницы книги ~Священный ужас~

-- Вот мой подлинный владыка, -- сказала она. -- И я люблю его.
-- Джоулин, милая, -- сказал ей отец. -- Я люблю тебя. И ты это знаешь...
Она кивнула.
Он поднял кулак и нанес ей короткий удар в челюсть.
Девушка обмякла и повисла у него на руках.
-- ...но ты не выйдешь замуж за косоглазого!
Он поднял ее на руки и пошел к выходу со стадиона.
-- Что это значит? -- спросил Чиун Римо.
-- Это расизм, Чиун, -- объяснил Римо.
-- Расизм? Я думал, расизм имеет отношение к бейсболу.
-- Нет. Он просто не хочет, чтобы его дочь вышла замуж за корейца.
-- Но как вы, белые, сможете улучшить свою породу, если не будете
заключать браки с желтыми? -- удивился Чиун.
-- Черт его знает, -- завершил дискуссию Римо, и они с Чиуном пошли туда,
куда потопал Шрила Дор.
Но когда они подошли к пандусу, Римо увидел, что Лэрриби по-прежнему стоит
возле помоста, испуганный и потерянный.
-- Я тебя догоню, -- сказал Римо Чиуну и вернулся к Лэрриби.
-- Хорошо спел, -- похвалил его Римо.
Лэрриби был так испуган, что смог только кивнуть в ответ.
-- Вот твой чемоданчик. Думаю, тебе пора домой, -- сказал Римо.
Лэрриби опять кивнул, но не двинулся с места. Казалось, его парализовало,
или он врос в землю.
-- О черт! -- вздохнул Римо. -- Пошли.
Он схватил Лэрриби за руку и потащил его к выходу, быстро и ловко
продираясь сквозь толпу возмущенных сердитых людей, как муравьи, сновавших
по полю стадиона.
Усадив Лэрриби в машину и отправив его в аэропорт, Римо снова проскользнул
через толпу -- теперь уже в обратную сторону -- и направился в апартаменты
Шрилы.
Если не считать трупов Долтона и Харроу, первая из двух комнат оказалась
пустой. Дверь во вторую была закрыта, но как только Римо подошел к ней, она
распахнулась. В проеме стоял Чиун.
-- Римо, -- объявил он. -- Я отправляюсь в Синанджу.
-- Я уже сказал тебе: как только мы покончим с делами, я снова попытаюсь
устроить эту поездку.
Он прошел в комнату, но Чиун остановил его:
-- Нет, ты не понял. Я еду прямо сейчас.
Римо посмотрел на него, потом на Шрилу Дора, сидящего за столом, потом
снова на Чиуна. Чиун сказал:
-- Я поступил к нему на службу.
Римо был ошарашен. Какое-то время он ничего не мог сказать, потом выдавил
из себя:
-- Ах, вот как!
-- Да, вот так, -- ответил Чиун. -- Я буду по спутнику получать свои
чудесные телевизионные драмы. Он обещал. И я смогу часто ездить в Синанджу.
Римо, у тебя не было возможности должным образом понять, какие замечательные
люди живут в Индии, и увидеть, как прекрасна индийская природа.
Он выжидательно посмотрел на Римо.
Римо глянул ему в глаза и холодно произнес:
-- Если ты едешь с ним, ты едешь без меня.
-- Да будет так, -- резюмировал Чиун.
Римо повернулся и пошел прочь.
-- Куда ты? -- спросил Чиун.
-- Пойду напьюсь.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Римо разучился пить.
Шесть барменов в Сан-Франциско могли бы под присягой засвидетельствовать
это
В первом баре он заказал виски, и когда бармен принес ему стакан, Римо
поднес его ко рту и уже был готов влить в себя содержимое, но в нос ему
ударил запах, и Римо не смог себя заставить даже сделать глоток. Он
расплатился и ушел и в соседнем баре заказал пиво, а когда пиво подали, он
поднес его к губам, но опять, не в силах преодолеть отвращение, расплатился
и ушел, оставив пиво нетронутым.
Он сделал еще четыре попытки, но законы Синанджу слишком крепко въелись в
него, чтобы их можно было легко и небрежно нарушить. И кроме того, над
каждым стаканом ему слышался менторский голос Чиуна:
-- Алкоголь используется для консервирования того, что уже мертво. Или
людей, которые хотят умереть. Или:
-- Пиво делают из такого зерна, которое могут переварить только коровы, но
даже и им нужно два желудка, чтобы с этим справиться
Итак, вместо того чтобы напиться, Римо брел по ночным улицам злой и
мрачный, очень надеясь, что кто-нибудь, желательно целая армейская рота,
попытается задеть его, и тогда у него появится шанс дать выход своему гневу.
Но никто к нему не пристал. Римо впустую пробродил всю ночь и лишь под
утро вернулся в свой номер, выходивший окнами на стадион для гольфа в парке
"Золотые Ворота".
Он осмотрелся по сторонам, надеясь увидеть выходящего из спальни Чиуна, но
номер был пуст, и даже эхо молчало.
Потом зазвонил телефон.
Римо поднес трубку к уху еще до того, как отзвенел первый звонок.
-- Хорошо сработано, Римо, -- сказал Смит.
-- А, это вы.
-- Да. Похоже, мы полностью контролируем ситуацию.
-- Что ж, я рад. Очень рад за вас, сказал Римо. -- Вы даже не
представляете себе, как я рад.
-- Только вот что. Сегодня утром, возвращаясь домой в Вашингтон, в своей
машине взорвался Лэрриби.
-- Тем лучше для него. По крайней мере, он нашел неплохой выход из
ситуации.
-- Вы к этому никакого отношения не имеете? -- с подозрением спросил Смит
-- Нет. К сожалению.
-- Хорошо. Кстати, вас это заинтересует. Помните, я говорил вам о проколе
в системе безопасности Фолкрофта? Так вот, оказалось, что это
просто-напросто низкооплачиваемый оператор компьютерной системы. Видимо, он
был последователем Шрилы и однажды просто не сумел сдержаться и излил свои
чувства компьютеру. Очень забавно, но на самом деле ничего за этим не стоит
-- Смитти, -- оборвал его Римо.
-- Что?
-- Вы не пробовали пописать против ветра?
И он с грохотом бросил трубку. Потом еще раз обвел глазами номер, как
будто Чиун мог незаметно проскользнуть в помещение, пока он разговаривал по
телефону, но тишина была полной, гнетущей, такой, что звенело в ушах, и
Римо, стремясь хоть чем-то ее нарушить, включил цветной транзисторный
телевизор Чиуна.
Звук и изображение появились сразу же. Перед авали утренние новости, и
дикторша с улыбкой на устах сообщила:
-- Шрила Гупта Махеш Дор провел сегодня утром пресс-конференцию в отеле
"Холидейинн" в Сан-Франциско и заявил, что ноги его больше не будет в
Америке. Это заявление последовало вслед за провалом широко
разрекламированного "Марафона Блаженства" на стадионе "Кезар" вчера вечером.
Мероприятие закончилось шумным скандалом, в происшедших столкновениях
погибло по меньшей мере три человека.
Вслед за этим сообщением на экране возникли кадры пресс-конференции Дора,
и когда Римо увидел его толстое лицо с зачаточными усиками, он глухо
зарычал. размахнулся правой рукой и...
Тук-тук-тук.
Римо замер. Кто-то стучал в дверь. Звук был очень знакомый -- как если бы
стучали очень длинными ногтями.
Римо просиял и поднес правую руку к лицу, чтобы смахнуть влагу -- он и не
знал, что лицо у него мокрое.
Он открыл дверь. На пороге стоял Чиун
-- Чиун! Как дела?
-- Как они могут быть? Я пришел за своим телевизором. Я не хотел его
оставлять. -- Он протиснулся мимо Римо в дверь и вошел в комнату. -- Ага,
вот ты им уже и пользуешься, изнашиваешь оборудование, стоит мне лишь на
минуту отвернуться.
-- Забирай его и вали отсюда, -- огрызнулся Римо.
-- Уйду, уйду. Но сначала надо его проверить. Не то чтобы я думал, будто
ты можешь что-то украсть, но с американцами надо всегда быть начеку.
Римо стоял и смотрел, а Чиун подошел к телевизору и начал тщательно
считать и пересчитывать кнопки, затем наклонился к задней стенке телевизора,
заглянул внутрь сквозь решетку и принялся изучать механизм, в котором --
Римо точно знал это -- ничего не смыслил. Время от времени Чиун
многозначительно хмыкал.
-- Надо было мне прикончить этого толстомордого ублюдка, -- заявил Римо.
Чиун фыркнул и продолжал осмотр.
-- Знаешь, почему я оставил его в живых? -- спросил Римо. -- Потому что я
знал: на этот раз ты говоришь серьезно и он в самом деле твой новый босс. А
твоего босса я не мог убить.
Чиун оторвался от телевизора, посмотрел на Римо и печально покачал
головой.
-- Ты сумасшедший, сказал он. -- Как все белые Меня тошнит от белых. Та
девушка была влюблена в меня, а этот псих с пакетом цыплячьих ножек ударил
ее. А я-то думал, что расизм связан только с бейсболом. И со Смитом. И...
-- Заткнись. Надо было мне прикончить эту жабу Если я его еще когда-нибудь
увижу, я так и сделаю.