Чтение 33–й страницы книги ~Бомба для председателя~

когда мы в центре разошлись, он предложил мне вечером повстречаться, он
сказал, что хочет послушать мои стихи... Он сказал, что вечером пойдет в
"Ам Кругдорф"" это такой маленький ресторанчик возле университета, и что
мы можем перед этим с ним увидеться... Вот...

- Дальше?

- Мы с ним увиделись, а он говорит, что если мне нужны деньги на
издание стихов, то он может мне помочь. "Или, - говорит, - давайте мне
ваши стихи, Иоганн, я их покажу у нас дома, мы их напечатаем..." А я
сказал, что, конечно, лучше мне одолжить деньги на издание книги... Он
спросил - сколько, а я сказал, что я толком не знаю, сколько стоит издание
поэтического сборника в маленькой типографии. Он спросил: "Тысяча марок
устроит?" Ого, еще бы не устроила! А как мне их вернуть? Что, если я не
продам книг на тысячу марок? Наши сволочи разве читают поэзию? Они только
смотрят грязные фильмы из Штатов, где барахтаются в постели или стреляют
ковбои... Спросите наших, кто читал Гете? Из тысячи один. А если и читали,
то этого ядовитого Гейне... А он такой же немецкий поэт, как я -
французский.

- Почему вы так настроены против Гейне? По-моему, он большой поэт.

- А я разве сказал, что он маленький поэт? Он замечательный поэт, но
он зол и дедуктивен, это свойственно людям его национальности. Разве
Мендельсон плохой композитор? Но Вагнер выше. И Мендельсон в этом не
виноват, я его, кстати говоря, обожаю. Он замечательный композитор.

- В этом с вами трудно не согласиться...

- Кочев, кстати, не согласился... Но неважно. Он, - продолжал Шевц, -
сказал: "Я дам вам деньги, и не думайте о том, когда вы их сможете
вернуть... Но мне, - продолжал он, - как ученому-социологу, хотелось бы
попросить вас о любезности... Сюда приедут мои друзья: познакомьте их с
молодыми интеллектуалами, расскажите моим друзьям, кто и как думает о нас
и о вас, о ваших нацистах, капиталистах, о Мао..." Я сразу смекнул, в чем
дело... Он думал, что если поэт, то, значит, блаженный. Я сначала-то
подумал: ну и возьму я ваши деньги, а ничего вам говорить не стану, но
потом я сказал себе: "Иоганн, с этого нельзя начинать. Нельзя грязнить
себя в самом начале..." И я ответил ему: "Идите прочь! Ищите себе агентов
в республиканском клубе!" Он засуетился, стал говорить, что я его не так
понял, а я повернулся и ушел...

- И больше с ним не встречались?

- Нет.

- Где вы с ним увиделись?

- Возле остановки метро.

- Какая станция?

- Онкл Томс Хютте...

- В какое время?..

- Часов в одиннадцать...

- Он стоял в метро или был наверху?

- Там же все наверху!

- Вы не путаете? Может быть, вы увиделись с ним в центре? На станции
Шмаргендорф? Если вы говорите, что увиделись в одиннадцать часов?

- В центре? Нет... По-моему, нет... Да нет же, конечно, возле
метро...

- Почему вы не сказали об этом раньше?

- Не дело поэта таскаться по полициям. Его дело - самому быть
честным...

- Вы утверждаете, что Кочев предпринял попытку вербовать вас?

- Конечно. А как же иначе можно это расценить?

- Иначе? Можно и иначе... Представьте, что его друзья собираются к
нам и что действительно они интересуются, чем живут наши молодые
интеллектуалы...

- А деньги мне зачем предлагать? Они же приезжают сюда с пустыми
карманами.

- Кто?

- Коммунисты.

- Откуда вам это известно?

- Это всем известно.

- Лично мне это неизвестно. От кого вы узнали, что коммунисты
приезжают к нам с пустыми карманами?

- Да все так говорят... И, кроме того, я читал об этом...

- Где? В какой книге?

- У этого... Ну, как его... У Флеминга...

- В какой книге?

- Я не помню. В какой-то из его книг...

- Вы это утверждаете?

- Что?

- То, что именно в одной из книг Флеминга вы читали, что коммунисты
приезжают за границу с пустыми карманами?

- Да.

- Вы настаиваете на этом утверждении?

- Я не понимаю, какое это имеет отношение...

- Большого значения это не имеет, но в книгах Флеминга утверждается
как раз противное - что все коммунисты приезжают на Запад с огромными
деньгами, потому что они работают на КГБ...

- Откуда же я мог узнать про это? Ума не приложу...

- Об этом известно нашей разведслужбе, контрразведке, но это не суть
важно сейчас... Сколько времени продолжался ваш разговор с Кочевым?

- Минут двадцать. А что?

- Ничего. Всегда, когда получаешь интересные показания, интересуешься
подробностями. Итак, вы проговорили полчаса?

- Да. Минут двадцать - полчаса...

- Какие вы стихи ему читали?

- Где?

- Ну, когда увиделись вечером... Он же пригласил вас, чтобы вы
почитали ему стихи...

- Я ему прочел поэму "Цветы, растущие в землю".

- А еще что вы ему читали?

- Несколько стихов из последнего цикла...

- Во что он был одет?

- Он? Как во что?

- Он был в пиджаке или нет? Если в рубашке, то какого цвета?..

- Вот этого я не помню.

- Не может быть, господин Шевц, не может быть. Всему верил, а этому
поверить не могу... Поэт, который не помнит такой пустяковой
подробности... Давайте я буду вам помогать... На нем был черный костюм?

- Не-ет... Тогда ведь было жарко...

- Он был без пиджака, в белой рубашке?

- Нет... Кажется, в какой-то цветной...

- Сейчас, минуту... - Берг отошел к сейфу, достал показания Урсулы и
прочитал то место, где она описывала, во что был одет Кочев: "Легкий серый
костюм, который переливается на солнце, и в белой рубашке с дырочками".

- Но пиджак на нем был?

- Нет. Нет, он был без пиджака, в цветной рубашке...

- Вы готовы подтвердить это под присягой?

- Я лучше скажу, что я не помню, во что он был одет.

- Хорошо. Откуда он доставал деньги?

- Деньги? Из заднего кармана брюк.

- А брюки какого цвета?

- Не помню. Кажется, темные... Ночью все кажется темным...

- А сколько стихов из вашего последнего цикла вы прочитали Кочеву?

- Там всего восемь стихов.

- Сколько это страниц?

- Двенадцать...

- Как, по-вашему, он разбирается в поэзии?

- Да. Что да, то да. Он понимает поэзию.

- Он разбирал ваши стихи?

- Да. И делал это интересно. Очень интересно. Поэтому я и развесил
уши. Поэтому я и стал заглядывать ему в глаза, до той минуты, пока он не
начал меня вербовать...

- Хорошо. Спасибо. У меня остался к вам последний вопрос, Иоганн
Шевц...

- Пожалуйста, господин прокурор...

- Вы состоите членом какой-либо партии?

- Я?! А что? Нет, не состою.

- Какой партии вы симпатизируете?

- Партии поэтов...

- Прекрасный ответ. Ну а теперь ответьте мне: зачем вы лжете?

- Кто? Я? Я вам не лгу.

- Все, что вы мне сказали, правда?

- Да. Все это правда.

- Тогда я сейчас включу магнитофон, и вы мне прочитаете вашу поэму, а
потом последний цикл, а после этого я их разберу... Страница - это две
минуты времени, Шевц... Итого вы читали Кочеву ваши стихи в течение сорока
четырех минут. И он, как вы говорили, неплохо разбирал вашу поэзию... Тоже
минут двадцать. Потом он вас "вербовал" в течение десяти минут, как
минимум... Итого вы с ним провели час двадцать четыре минуты. А от метро
до кабачка "Кругдорф" десять минут езды или тридцать минут ходу. Значит,
если вы встретились у метро в одиннадцать часов и вы настаиваете на том,
что это было именно в одиннадцать, то как Кочев мог оказаться в
"Кругдорфе" в одиннадцать тридцать, причем добирался он туда пешком?

...Наблюдение, пущенное за Иоганном Шевцом, принесло то, что и ожидал
Берг: сначала поэт ринулся на квартиру местного руководителя НДП, а после
позвонил по телефону к человеку, который встретился с ним на Сименштадте,
а оттуда, после беседы с поэтом, поехал к Айсману.