тишине. Боже, какие страшные женщины, меня нарочно посадили к этим
проституткам и бандитским наводчицам, я ведь была готова на все, только б
перевели к интеллигентным людям...
ее на осмотр.
грива седых волос, ниспадающих на плечи, и пенсне, болтающееся на черном
шнурке.
быстро заговорил он. -- Вопросов не задаю, приучили пациенты... Но,
голубушка, что это у вас за давление? Девяносто на шестьдесят! Я вас просто
выпишу из санатория с таким давлением, -- .довольно расхохотался врач. --
Помрете вы, а отвечать за - вас кому? Мне, старому дураку Евгению
Витальевичу Рыбкину, честь имею...
говорил мой отец...
Максимушки. Раньше это было не так страшно, а сейчас...)
легкими все в порядке? Туберкулеза не было? . •
Витальевич сокрушенно покачал головой:
надел на нос пенсне, глаза стали сразу же иными, жесткими, ответил с
ухмылкой:
Неправда точит... Ладно... Сие -- российское горестное теоретизирование,
взгляд и нечто... Начнем мы с вами курс лечения вот с чего, голубонька...
Массаж с самого раннего утра. Потом полчаса отдыха и нарзанная ванна...
После нее -- в кроватку... До обеда. Засим спать... Мертвый час... Не менее
ста двадцати минут... После мертвого часа возьмем грязь -- ив кроватку... На
этот раз до утра...
Отдых, лечение, санаторий, мертвый час... *
доктор. -- Притащили из-за границы это определение, совершенно с вами
согласен, нелепо и страшновато...
носом, и пенсне легко соскочило на грудь; глаза снова сделались милыми и
чуточку растерянными. -- Сначала я вас укреплю, витаминчиками поколю, а
потом гуляйте хоть весь день! Кстати, извините, но я обязан вас спросить:
что это у вас на спине за шрамы?
Поздравляю себя с такого рода открытием... И еще вот что, голубушка... На
ночь вам будут давать чернослив и маленькую рюмочку коньяку, я бы не хотел
травить вас бромом...
коньяк...
улучшит аппетит...
диету?
почувствовала себя окрепшей; иногда правда, вскидывалась ночью и тонко
кричала от ужаса: .грезилась камера и эти ужасные женщины, которые лезли к
ней на нары. Доктор разрешил прогулки; она уже написала четыре письма
Максиму Максимовичу и три Санечке; не отправляла, мечтала
сфотографироваться, когда не будет такой страшной.
что мужчина, державший руки за спиной, переступил порог комнаты и протянул
ей два роскошных букета:
радиограмма...
прилечу в Москву. Я тут хворал, бронхит, но меня поставили на ноги. Новый
адрес папы знаю. Остановлюсь у него. Отдыхай как следует, родная. Целую,
Саня".
слезы. Это дурно -- позволять кому бы то ни было видеть в тебе то, что
принадлежит ""только тебе и никому больше. -
огорчу вас, но. меня уполномочили сообщить следующее: полковник Исаев срочно
вылетел за границу... С заданием правительства Союза ССР... Он очень
волнуется за ваше здоровье... У нас есть возможность передавать ему ваши
письма...
вздохнул:
И ставьте на них разные даты: ноябрь, декабрь, январь... Понимаете?
получал их десять лет, уже после смерти того, кто... У меня плохие анализы?
Туберкулез? Язва?
резко пошли на поправку... Просто когда человек работает за границей, он
мучительно волнуется за своих, понимаете? Если мы передадим ему все письма
скопом, без дат, он может занервничать -- там, среди врагов, быстро учишься
трагическому недоверию... По отношению ко всем. Увы, порою даже к своим:
мол, не хотят говорить правду о ее здоровье...
отправлять по почте. И еще просьба... Не надо называть его в письмах по
имени... Он сказал, что вы знаете, как называть его...
Ваши руки, такие сильные, сухие, нежные... Помните, Вы рассказывали, как Вам
гадала судьбу цыганка, на берегу бухты, в дни золотой осени, когда солнце
появлялось лишь в девять, а жарким становилось к полудню? Я всегда помню ее
слова, вы их дважды повторили: "Берегись старика усатого, он зло на тебя
таит, и уж если кто и погубит -- так он..." Нет ли среди ваших нынешних
друзей злых и усатых стариков?
извлекать только великий композитор, а композитор -- это высшая тайна
мира... Вы -- моя любимая и нежная тайна (только сильные люди, в чем-то
суро-. вые и закрытые, умеют быть нежными по-настоящему).
архива музыкальные фрагменты прошлых лет, проигрывают мелодии других
мастеров, видоизменяют их, и из этого рождается гармония. Я не поверила,
потому что говорить о творчестве (любовь -- это творчество, контролируемое
дисциплинированной логикой, не смейтесь, это правда!) как о некоей
механической работе -- нечестно, в этом есть что-то от мелкой зависти
несостоявшейся бездари, мечтавшей проявить себя в искусстве.
мелодиях, Вы всегда были самим собою... Как это редкостно в наш век... Я
счастлива, что мне выпало быть с Вами. Ведь порою даже одна встреча остается
в тебе на всю жизнь, и ты близко видишь каждую ее подробность, явственно
слышишь слова, четко, словно это было вчера, помнишь свои ощущения. А с
другими людьми встречаешься ежедневно, говоришь, смеешься, печалишься,
веришь, сомневаешься, но все это проходит сквозь тебя, мимо, мимо, мимо...