read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



наставник в делах разведки... Я копирую его манеру, понимаете? В детстве я
занималась гимнастикой; тренер стал моим богом; прикажи он мне выброситься
из окна - я бы выбросилась... А мальчишки из нашей группы были другими, в
них с рождения заложено рацио... И вдруг пришли вы: мудрый добрый мужчина,
чем-то похожий на тренера, говорите правду...
- Не всегда, - жестко заметил Штирлиц.
- Значит, у вас ложь очень достоверна... И потом вы умеете шутить...
И прекрасно слушаете... И не поучаете... И позволяете мне чувствовать себя
женщиной... Видите, я привязалась к вам, как кошка...
- Все-таки лучше привяжитесь ко мне, словно гимнастка к тренеру...
- Как скажете.
Штирлиц поднялся, отошел к телефону, спросил разрешения позвонить,
набрал свой номер:
- Здравствуйте, Ганс... Я сегодня, видимо, тоже не приеду, так что
можете готовить на себя одного...
- Где вы? - спросил Ганс.
- Ваш шеф позволил задавать мне и такие вопросы?
- Нет. Это я сам. Я волнуюсь.
- Вы славный парень, Ганс. Не волнуйтесь, все хорошо, меня охраняют
три автоматчика... Я позвоню вам завтра; возможно, заеду в десять;
пожалуйста, погладьте мне серый костюм и приготовьте две рубашки, одну -
серую, другую - белую; галстук - на ваше усмотрение. Почистите,
пожалуйста, туфли - черные, длинноносые...
Ганс удивился:
- Длинноносыми бывают люди... Это которые в вашей спальне?
- Вы хорошо освоились, верно, они стоят там. И сделайте несколько
бутербродов с сыром и рыбой, мне предстоит довольно утомительное
путешествие.
- Я не понял, сколько надо сделать бутербродов, господин Бользен...
"Вот так светятся, - отметил Штирлиц. - Насквозь. И это очень плохо.
Немцу нельзя говорить "несколько бутербродов". Нет, можно, конечно, но это
значит, что говорит не немец или не чистый немец. Я должен был сказать:
"Сделайте семь бутербродов", и это было бы по правилам. Надо отыграть так,
чтобы Мюллер понял, отчего я сказал это свое чисто русское "несколько"..."
- Разве ваш шеф не говорил, что я уезжаю с дамой? Неужели трудно
подсчитать, что днем мы будем есть три раза по два бутерброда - итого
шесть; я возвращаюсь один, значит, перекушу ночью один раз, а утром
второй, при условии если удастся соснуть в машине, коли не будет бомбежек
на дорогах, - следовательно, к шести надо прибавить четыре. Итого десять.
Сколько кофе залить в термос, вы, надеюсь, знаете? Шесть стаканов - если у
вас так плохо с сообразительностью.
Ганс - после паузы - вздохнул:
- А что же буду есть в дороге я? Шеф приказал именно мне везти вас с
вашей спутницей...
- Значит, сделаете шестнадцать бутербродов и зальете второй термос -
в случае если ваш шеф не отменит своего приказа.
Штирлиц положил трубку, включил приемник. Диктор читал последние
известия: "Наши доблестные танкисты отбросили врага на всей линии
Восточного вала; неприступная линия одерского бастиона - тот рубеж, на
котором разобьются кровавые полчища большевиков. На западном фронте идут
бои местного значения, англо-американцы несут огромные потери; наши
доблестные летчики сбили девяносто два вражеских самолета, подожжено
тридцать четыре танка и взорваны три склада с боеприпасами. Воодушевленные
идеями великого фюрера, наши доблестные воины демонстрируют образцы
беззаветной верности национал-социализму и рейху! Победа приближается
неотвратимо, несмотря на яростное сопротивление вконец измотанного
противника!"
...Затем диктор объявил час оперетты. Заместитель рейхсминистра
пропаганды Науманн' более всего любил венскую оперетту, поэтому
составители программ включали такого рода концерты в радиопередачи
ежедневно, иногда по два раза в сутки. С тех пор как по решению Розенберга
и Геббельса, отвечавших за идеологию национал-социализма, в рейхе были
запрещены американские джазы, французские шансонье и русские романсы, с
тех пор как Розенберг провозгласил главной задачей НСДАП восстановление и
охранение старогерманских традиций, с тех пор как на человека в костюме,
сшитом за границей, стали смотреть как на потенциального изменника делу
фюрера, с тех пор как принцип "крови и почвы" стал неким оселком, на
котором проверялась благонадежность подданного, с тех пор как в газетах
стали печатать лишь те материалы, в которых доказывалось величие одного
только германского духа и утверждалось, что культуры Америки, России,
Франции, Англии есть не что иное, как второсортные словесные или
музыкальные упражнения недочеловеков, заполнять эфир становилось все
тяжелее и тяжелее. Глинка, Рахманинов, Римский-Корсаков и Прокофьев
представляли собою музыку вандалов; Равель и Дебюсси - мерзкие насильники
мелодизма (Геббельсу удалось с трудом отбить право на трансляцию арий из
опер Бизе; он сослался на фюрера, который однажды заметил, что композитор
был не чистым евреем, и потом гадкая кровь числилась в нем по отцу, а
"есть сведения, что мать гения, француженка, имела роман с немцем за год
до рождения композитора"); "дергания" джаза были объявлены "утехой
черномазых", это не для арийцев, а Гленн Миллер и Гершвин вообще паршивые
евреи. Спасали оперы Моцарта, симфонии Бетховена и Вагнера. Четыре часа в
сутки было отдано песням партии, армии, "Гитлерюгенда" и ассоциации
немецких девушек "Вера и Красота". И, конечно же, любимые Науманном
оперетты (однако и здесь были свои сложности: Оффенбах - не ариец, Кальман
- тем более, а Легар - полукровка). В последние месяцы, когда бомбежки
сделались чуть что не беспрерывными, рацион ежедневного питания по
карточкам стал вообще мизерным, Геббельс приказал экспертам по вопросам
идеологии в департаменте музыки прослушать мелодии немецких джазовых
композиторов начала тридцатых годов. "Пусть людей радует хотя бы веселая
музыка, - сказал рейхсминистр, - давайте развлекательные программы
постоянно, включайте побольше испанских песен, они бездумны; можно
транслировать веселую музыку Швеции и Швейцарии, пусть даже джазовую,
предварив дикторским текстом, что это мелодии наших добрых соседей..."

_______________
' Н а у м а н н - ныне один из лидеров легального неонацистского
движения в ФРГ.

- Любите венцев? - спросила Дагмар, неслышно подойдя к Штирлицу. Он
ощутил ее дыхание возле левого уха: щекотно и нежно.
- А вы терпеть не можете?
- Я покладистая. Если вам нравится, мне тоже будет нравиться.
- Вы когда-нибудь чувствовали себя несчастной, Дагмар?
Женщина замерла, словно от удара; Штирлиц ощутил, что она замерла,
даже не оглянувшись.
- Зачем вы меня так спросили?
- Потому что нам предстоит работа, и я обязан понять вас до конца...
- Вы меня еще не поняли?
- Нет.
Штирлиц обернулся, положил ей руки на плечи, Дагмар подалась к нему;
он тихо, одними губами, прошептал:
- Куда вам вмонтировали звукозапись?
Она обернулась, указала глазами на большую настольную лампу...
- Запись идет постоянно? Или только когда вы включаете свет?
- Постоянно, - шепнула женщина. - Но вы, видимо, не обратили
внимания: когда вы приходите, я выключаю штепсель из розетки... И то, о
чем вы говорили во сне, слышала одна я...
(Слышала не только она одна: в ее комнате были оборудованы еще два
тайника с аппаратурой, о существовании которых она не знала...)

...На улице, когда они вышли из машины, Штирлиц спросил:
- Вы все поняли из того, что я говорил во сне?
Она покачала головой:
- Русская няня не смогла меня научить ее языку в совершенстве.

...В ресторане играл аккордеонист; по приказу имперского министра
пропаганды и командующего обороной столицы тысячелетнего рейха Геббельса,
все рестораны обязаны были работать; водку и вино продавали свободно, в
любом количестве, без карточек.
Штирлиц попросил бутылку рейнского рислинга, более всего он любил те
вина, которые делали возле Синцига и за Висбаденом; до войны он часто
ездил на воскресенье в Вюрцбург; крестьяне, занятые виноделием,
рассказывали ему о том риске, который сопутствует этой профессии: "Самое
хорошее вино - "ледяное", когда виноград снимаешь после первого ночного
заморозка; надо уметь ждать; но если мороз ударит после дождя, крепкий
мороз, тогда весь урожай пропадет псу под хвост, продавай землю с молотка
и нанимайся рудокопом, если "трудовой фронт" даст разрешение на смену
места жительства".
- Дагмар, я хочу выпить за то, чтобы вы по-настоящему помогли мне. Я
пью за нашу удачу.
- Я - суеверная, за удачу не пью.
- Хорошо, тогда я скажу проще: я пью за то, чтобы вы вернулись сюда
лишь после окончания войны...
- Это будет подло по отношению к Герберту... Хоть мы только формально
были мужем и женою, но, тем не менее, это будет подло... Он ведь и жив
только потому что я по-прежнему здесь.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 [ 33 ] 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.