горами по горизонту. Он задумчиво сказал:
многозначительный акт. А для православного очень важно перед кончиной успеть
исповедаться, причаститься...
насмешкой.
Глава 3
архимандрита Феогена Шкуркина на своей даче на Рублевском шоссе, где
отсиживался, скрываясь от востряковских бандитов. Не имея новостей от
Феогена, генерал сам позвонил ему в офис. Секретарша архимандрита
заплаканным голосом рассказала Белокрылову о случившемся.
почувствовал нечто близкое к шоку. Следующей жертвой из их команды должен бы
быть он - командир спецбригады, напрямую воюющей с востряковскими. Генерал
напрягся и насчет своей будущности в патриархии. С отставкой на тот свет
своего непосредственного шефа Леонтий Александрович попам мог больше не
понадобиться.
ставнями, крепкими замками и обдумывал свои дальнейшие действия. Убийство
Феогена отводило в какой-то мере расплату с ним, но напрочь не исключало ее.
Требовалось разобраться с планами востряковской группировки в новой
ситуации, а прежде всего выяснить, нужен ли генерал самому верхнему в
церковном клане, на который трудился Феоген.
начальнике митрополите Кирине Гоняеве. Генерал не сомневался, что тот
находился в курсе всей деятельности спецбригады от своего подручного
Феогена. Но сам Леонтий Александрович никогда не встречался с владыкой и не
имел прямого выхода на него.
бывшие служебные и личные каналы сегодняшнее времяпровождение митрополита
Гоняева, чтобы где-то конспиративно пересечься с ним для разговора. Удалось
узнать, что к концу дня Кирин должен заехать на столичный винно-водочный
завод.
жил в комнате на втором этаже, где имелись запасы еды, кухонная плита,
туалет, связываясь с внешним миром только по телефону. Сейчас нужно было на
всякий случай хитроумно осмотреть окрестности дачи.
мир за дачными стенами враждебным, будто бы точно знал, что на него во дворе
засада. С биноклем в руке генерал стал кружить по комнате, припадая к
специальным щелям из нее, откуда просматривался периметр участка.
наблюдателей, очевидно ждущих его появления. Присмотревшись к горе-топтунам,
Леонтий Александрович отнес их, конечно, к востряковской шатии. Бандиты
поглядывали на дачу из своих укрытий под кустами, забором, мало заботясь о
том, что на них самих обратят внимание.
захватить. Если б требовалось с ним расправиться, могли бы подпалить дом,
выкурить наружу, чтобы убить. Возможно, противник удовлетворился кровавой
расправой с Феогеном, а генерал теперь необходим, чтобы вести
дипломатические или финансовые переговоры. Тем не менее Белокрылов был
расстроен засветкой его дачи, которую скрывал от посторонних. Не сомневался
он, что раскололся по ней перед смертью Феоген, штатски не понимавший - ты
жив, пока обладаешь неразглашенными ценными сведениями.
своих. Он прикинул, что двоих спецбригадовцев здесь ему для братской могилы
очередных востряковских вполне хватит. Позвонил шустрому Пуле и
обстоятельному Дардыку, чья кличка была производной от фамилии Дардыкин.
Генерал проинструктировал бойцов и на случай того, если кроме троих
наблюдателей у востряковских будет еще не замеченное им прикрытие.
капитанского мостика, наблюдал за их бесшумной атакой генерал.
Спецбригадовцы осмотрелись, определили, что в засаде только трое. Скользнули
к первым намеченным двоим - безмолвно уложили их кинжалами. Третий
востряковский все же учуял неладное, попытался выйти с напарниками по
переговорнику на связь, как его срезал Пуля из пистолета с глушителем.
первого этажа. Пуля и Дардык зашли в дом, пожали руку начальнику. Помогли
загрузить белокрыловский автомобиль ценным скарбом, с которым генерал прибыл
сюда из московской квартиры. Теперь требовалось перебросить его в следующий
"заныр". Тела убитых затащили в опустевший гараж.
равно знает, сколько и куда человек посылал. "Счетчик" ты на меня включил,
бригадир? Пока считай своих. Голыми руками, мудак, захотел взять генерала
КГБ!"
***
местную текучку как по патриархийным, так и по своим делам. Немедленно по
прибытии он провел длинный разговор с протоиереем Вадимом Ветлугой, и тот с
радостью взялся разгребать дальше мафиозное хозяйство.
владыко подкатил на своем "шестисотом" "Мерседесе" ближе к вечеру.
митрополитовского "мерса" плавно тормознул около проходной, на улицу
выглянул сам директор, приглашая Кирина. Гоняев, поддерживая тяжелый
наперсный крест на груди, выбрался наружу и размашисто благословил
директора. Вместе они отправились на экскурсию по цехам.
дегустационный зал, то ли ресторанный кабинет. Там ждала батарея заводской
выпивки, к которой митрополит начал со знанием дела прикладываться.
Директор, болтливый, услужливый человек, подробно излагал Гоняеву, как
осаждал его один из крупных криминальных авторитетов Москвы. Тот настолько
помешался на анисовом сорте водки, что спонсировал для его разлива постройку
специального конвейера, дабы лилась "его" анисовка бесперебойно.
возможности и замашки "авторитета", о каком директор ему рассказывал. Кирин
проглотил очередную "граммульку", закусил соленым орешком, крякнул и
произнес:
указал на бутылку одного из отборных сортов водки, причмокнул толстыми
губами и приказал:
"Мерседеса" ящики, и на прощание перекрестил заводского директора.
Провожающие исчезли в проходной, Кирин сел в машину рядом с шофером. Когда
вырулили на магистраль, ведущую к дому митрополита, с заднего сиденья вдруг
послышалось:
увидели, очевидно, лежавшего до этого за передним сиденьем Белокрылова.
Генерал разгладил пятерней побагровевшее лицо, произнес извиняющимся тоном:
встретиться с вами, отец Кирин, в моем положении не смог найти.
поднялись в квартиру, а шофер затащил туда ящики с водкой. Кирин пригласил
генерала в кабинет, где они расположились в креслах.
кабинет. Он огладил живот, выступающий из пиджака, помятый в давно не
свойственных генералу оперативных фокусах. Четко доложил митрополиту, как
вышестоящему начальнику:
получения дальнейших личных указаний. За мной идет охота боевиков
востряковской ОПГ, работающей на епископа Артемия Екиманова. Сегодня утром
ими была организована засада на моей даче, которую пришлось ликвидировать...
нынешней расстановке сил по нашему направлению?
пристально взглянул.
хорошо понимать, что такому лицу, как я, знать некоторые подробности
операций даже вредно. Фео-гена не стало, царствие ему небесное. Я свяжу вас
с новым моим заместителем - отцом Владимиром Ветлугой. Он работал на меня
раньше параллельно с Феогеном, а теперь объединит все наши усилия.
Александрович.