Чтение 33–й страницы книги ~Железный замок~

К хитрости примешалась подозрительность. Кузнец явно не привык иметь
дело с клиентами, которые покупают, не спрашивая о цене.

-- Десять византинов, -- проговорил он ровно.

-- Годится, -- отозвался Ши. -- Веди их сюда поскорей.

Развязав свой платок-кошелек, он извлек из него целую пригоршню ярких
золотых кружочков. Но стоило им, однако, коснуться наковальни, как они
немедленно превратились в крохотные кучки песка. Кузнец уставился сначала на
них, а потом на Ши.

-- А это еще что? -- вопросил он. Ши почувствовал, как кровь бросилась
ему в лицо.

-- Ха-ха, просто шутка, -- ответил он донельзя фальшиво и полез в
платок, дабы ухватить еще одну пригоршню и вручить кузнецу. Но подозрение
уже целиком завладело этим человеком. Каждую монету он бросал на наковальню
-- вернее, пытался это делать, поскольку едва только металл соприкасался с
металлом, как они превращались в щепотки песка.

-- Негодяй! Мошенник! Колдун! -- взревел кузнец, обеими руками
вцепляясь в свой молот. -- Сгинь! Сгинь! Сюда, святой отец!

К счастью, он и не подумал броситься в погоню, когда все трое поспешно
ударились в бегство. Слишком поздно, уже снова оказавшись на дороге. Ши
сообразил, что в оригинальном произведении Киплинга вовсе не золото
червонное, а хладное железо объявлялось властителем всему. Вот поэтому-то,
конечно, и сел он в лужу со своим заклинанием. Самым неприятным во всей этой
истории оказалось то, что, несмотря на поводок на шее, Руджер потихоньку
закудахтал.

Ши повернулся к девушке.

-- Увы, -- объявил он, -- с этим ничего не вышло. -- Он бросил взгляд
на Руджера. -- По-моему, у меня друг попал в беду. Тебя не затруднит
несколько ускорить дело?

В качестве ответа она впервые по-настоящему ему улыбнулась.

-- Вперед! -- прикрикнула она, взяв стрелу наизготовку, чтобы погонять
Руджера, но тут же приостановилась. -- Погоди. Слышишь, кто-то плачет, и не
по-рыцарски было бы оставить случай такой в пренебрежении.

Ши обернулся. Спиной к нему и опустив ноги в канаву, что шла вдоль
дороги, и впрямь сидела и горько плакала какая-то девушка. Черные волосы ее
были аккуратно уложены на затылке, а фигурка говорила о молодости
обладательницы и определенным образом располагала к утешительным акциям.
Когда все трое остановились рядом, она повернула к ним явно миловидное
личико -- хотя и залитое слезами и малость грязноватое.

-- Они... они... они хотят убить моего возлюбленного! -- выдавила она,
прежде чем разразиться очередным потоком рыданий.

Бельфегора произнесла:

-- Сэр Гарольд, каковы бы ни были твои намеренья, пред тобою деянье,
что затмевает все остальные. Женщина сия, несомненно, несправедливо обижена.

-- Несправедливости пока не вижу, -- отозвался Ши. -- Но посмотрим. Он
обратился к плачущей девушке.

-- Кто это "они"? Ты имеешь в виду людей, которые устраивают аутодафе
над монстром?

-- Да! Не большим монстром, чем я. А я монстр разве?

Она развела руками, и Ши заметил, что и без того низкий вырез на ее
платье слегка надорван.

-- Ну, ну, слезами не починишь лифа порванного! -- заметила Бельфегора
не без некоторой язвительности.

-- Этот... этот священник распял его на кресте, чтобы сжечь! Спасите
его!

Ши заколебался, потом поглядел на Бельфегору. Девушка хмурилась, но все
же не без строгости сказала:

-- Чудится мне, сэр Гарольд, что стенанья спи и плач -- это по другу
тому, о коем говорил ты.

-- Боюсь, что да, -- подтвердил он. -- Бери... Хотя нет, для лука тебе
нужны обе руки, а мне для сабли только одна. Н-но, Руджер!

Он обнажил клинок, девушка, не переставая всхлипывать, старалась не
отставать.

Дорога обогнула уступ и полезла вверх по склону холма, откуда стали
видны движущиеся на фоне неба фигурки. Один или двое из этих людей
обернулись, но, как видно, появление сарацина и рыжеволосой лучницы, ведущих
на поводке здоровенного громилу, особого любопытства не вызвало. Поднявшись
наверх и протолкавшись вперед. Ши понял почему. Дорога здесь огибала
наружный край широкой террасы. Глубоко внутри ее, напротив скалистого утеса,
высилось нечто, напоминавшее, скорее, какой-то фаллический символ с нимбом
на верхнем конце. Перед этим диковинным сооружением был воздвигнут
гигантский погребальный костер из бревен, а вокруг него толпилось около
сотни крестьян.

Бревна энергично горели, а в самой середине костра, привязанный к
столбу за шею и все четыре лапы, помещался гигантских размеров волчище.
Бревна, на которых он был распят, уже превратились в раскаленные угли, языки
пламени уже вовсю пожирали связывающие его веревки, но волку все это было
хоть бы хны. Единственно, он вывалил наружу язык и пыхтел -- да и то,
похоже, никак не было связано с происходящим.

Ши внезапно вспомнил, что Атланту пришлось их заколдовать, чтобы
провести сквозь стену огня, и чуть было не рассмеялся.

-- Здорово, ребята, -- поприветствовал он окружающих.

В толпе кругами, словно от брошенного в пруд камня, стали смолкать
разговоры. Какой-то тип в перемазанной черной сутане, подбрасывающий поленья
в середину пламени, повернулся и направился к нему, подслеповато подмигивая.

-- Что тут происходит, отец? -- спросил Ши.

Священник осенил себя крестным знамением и что-то торопливо забормотал.

-- Да ладно вам, -- сказал Ши. -- Я не сарацин, а потом, я еще и друг
отшельника в горах.

Он указал на пленника.

-- Видали? Мы поймали Руджера Каренского. Священник изучил физиономию
пленника, чуть ли не тыкаясь в нее носом. Руджер тут же плюнул, но добился
лишь того, что на замурзаном балахоне появилось еще одно пятно. Священник
неуклюже отскакнул к Ши.

-- Почтенный сэр, -- проговорил он. -- Полагаю я, что весьма могучий ты
человек, и, видно, христианин добрый. И в могуществе своем наверняка сумеешь
ты нам помочь, сэр. Жжем мы здесь несомненного демона из глубочайших глубин
преисподней в облике монстра, но хозяин его Вельзевул, повелитель огня, не
дозволяет ему гореть! Ши сказал: -- А я далеко не уверен, что такая уж он
гадина, как вы тут расписываете. Вам не приходило в голову, что это может
быть просто хороший человек под злыми чарами?

Он выступил вперед и возвысил голос, обращаясь к волку:

-- Ты Вацлав Полячек?

Волк дважды гавкнул и закивал головой, после чего, подняв для большей
убедительности одну лапу, напрочь оторвал сгоревшую веревку, которой та была
привязана. Раздалось всеобщее "О-о-о!", и толпа отхлынула назад.

-- По-моему, док Чалмерс советовал тебе не лезть не в свое дело, --
заметил Ши с негодованием. -- Можешь вылезти?

-- Уау! Уаоау! Уаоаоау! -- ответил волк.

-- Ладно, погоди минутку ради бога, пока я не сниму тебя с крючка. --
Он повернулся к священнику. -- В общем, как я и говорил. Это христианский
оруженосец под злыми чарами. А я -- Гарольд де Ши.

Для вящей убедительности он по-петушиному выпятил грудь. Священник
поглядывал на него с довольно заметным скепсисом.

-- Вотси! -- крикнул Ши. -- Этот малый не верит, что ты добрый. Если
веревки уже достаточно прогорели, давай сюда -- лизни ему ногу.

-- Вр-раз! -- взвыл волк и рванулся в своих путах. Те тут же лопнули.
Столпившиеся крестьяне испустили дружный визг и бросились врассыпную, когда
зверь выскочил из пламени, разбрасывая во все стороны раскаленные угли.
Священник остался стоять на месте, но лицо его напряглось, и он принялся
лихорадочно перебирать четки. Волк, которым был Полячек, сел и облизал ему
башмаки. Через пару мгновений священник опустил руку и робко погладил его по
голове, но тут же отпрянул, как только над долиной, в той стороне, откуда
они пришли, разнесся призывный звук рога: "Румп-те-умпте-ум-ту-ту!" По
крайней мере, прозвучало это похоже на рог. Все ноты были одинаковы.

Все вытаращили глаза. На вершине подъема показалась колонна всадников,
возглавляемая тремя, которые несли тонкие копья с грязными флажками из
крашеной шерсти, слишком тяжелыми для того, чтобы подняться и расправиться
при медленной скорости их продвижения. Следом ехал горнист, а за ним -- трое
рыцарей в полных доспехах, держа на коленях позвякивающие шлемы. Ши узнал
графа Роланда д'Англанта и Ринальда Монтальбанского; третий был с более
тонкими чертами лица, в плаще поверх кольчуги, разделенном посередине на
красное и белое поля и застегнутом в центре огромной золотой пряжкой. Их
сопровождало десятка два или даже больше тяжеловооруженных латников в
железных шляпах с полями и панцирях из перекрывающих друг друга
металлических чешуй. От этого зрелища Ши отвлек как-то странно буркнувший
Руджер, у которого, несмотря на то что удавка не была натянута, возникли
какие-то трудности с дыханием.

Прятаться уже смысла не было, поэтому Ши нагло выступил на середину
дороги и, подняв руку, словно полицейский-регулировщик, выкрикнул:

-- Эй, привет!

Загудел рог, и всадники осадили коней. Ринальд воскликнул:

-- Ба, да это же рыцарь-чалма! Как там его -- сэр Гарольд де... дю
Шилль? Ладно, неважно. Привет, прекрасная Бельфегора!

-- Смотрите же! -- вскричал рыцарь в плаще высоким голосом. -- Руджер
Каренский, и он связан! Нельзя этого вынести!

Рыцарь спрыгнул на землю, и Ши обнаружил, что "он" на самом-то деле был
довольно красивой, темноволосой женщиной, ростом и сложением напоминавшей
танцовщицу из кордебалета. Из-за пояса она выхватила кинжал. Руджер, опустив
очи долу, явно пытался применить одну из ног с целью проковырять в земле
дыру и туда провалиться. Ши вклинился между ними.