направлении Квартала Грез. Из-за дома по-прежнему доносился рев Родриго.
Может быть, это он распугал местных жителей.
Глава 40
почти родился королем, только в последний момент выбрал не ту матушку.
Этой улочкой пользуются редко, потому что она никуда не ведет. Зато с
нее открывается шикарный вид. Как будто ничего подозрительного, никаких
причудливых теней на стенах, никаких уродов поперек себя шире, никаких
смертельно привлекательных девиц, охотниц с собаками и прочей нечисти.
Все чисто. Я перешел с рыси на быстрый шаг и попытался на ходу перевести
дух.
побывать бы в моей шкуре. У меня так: настроение радужнее всего перед
тем, как на мою голову обрушится молот тьмы.
а в следующий миг обнаружил, что ползу сквозь непроглядный мрак. Время
шло, по крайней мере в моей голове, но во мраке оно словно застыло. Быть
может, я очутился в чистилище или попал в нирвану, кому что нравится?
прояснилось, зрение стало острее. Это была не Кэт, а ее мать. Имара.
Годороты добрались-таки до меня! Впрочем, оглядевшись, я никого больше
не увидел. Мы с Имарой находились в месте, которое напоминало громадное
яйцо. В яйце помещался невысокий диванчик, убранный пурпурным шелковым
покрывалом. Свет сочился неизвестно откуда.
некоторые, к третьему глазу. Потом провела рукой по переносице,
коснулась носа и губ. Ногти у нее были острыми как бритва. Я поежился;
однако надо признать - ее прикосновение, как ни странно, возбуждало. - У
тебя неплохая репутация. - Пальцы Имары продолжали блуждать по моему
телу. - Она соответствует действительности?
октаву. - Ай!
божественная матрона намеревалась поразвлечься, не понимая того, что
делает меня заклятым врагом своего супруга. И не важно, что у них в
пантеоне царит свобода нравов. Боги - существа ревнивые и имеют дурную
привычку превращать возлюбленных своих жен в лягушек и пауков. Но Имару
мое сопротивление только раззадоривало. Ей было плевать, что станется с
Гарретом потом; она стремилась к одному и добивалась своего с
настойчивостью, которую обычно приписывают не слишком соблюдающим
правила общежития смертным мужского пола. Я принялся отбиваться, но было
уже поздно неизбежное свершилось. Оставалось лишь надеяться, что Имара
не обернется каким-нибудь чудовищем с двумя сотнями щупалец и дыханием
дохлой зубатки.
помощь.
я как-то поощрять себя за то, что терплю этого ублюдка Имара!
Имар. Мне стало ясно, чему обязан верховный бог годоротов своим
обаянием.
Имара и сама выглядела сейчас обыкновенной женщиной.
Целую тысячу лет мне хотелось избавиться от этого придурка. Я обо всем
договорилась и не намерена упускать свой шанс.
об одной из причин, по которым я стараюсь избегать замужних женщин.
Между прочим, все ее жалобы я слышал сотни раз из уст смертных.
По-видимому, быть богом - занятие смертельно скучное. Поживи так тысячу
лет... Неудивительно, что они такие дерганые.
желания их выслушивать, они становятся сущим наказанием. Я постарался
отвлечься и вернулся к реальности, когда Имара решила, что я уже
достаточно отдохнул.
способны и не на такое; но я никогда не понимал, каким образом они
устраивают свои дела.
мне сдался? А его домашние еще хлеще годоротов. Пускай проваливаются все
вместе в пучину времени. - Тон у Имары был совершенно равнодушный. Она
явно думала о чем-то другом.
заткнулся. Сладостное мучение продолжалось добрую тысячу лет...
нашептывала мне, что я до конца жизни не пожалею, если Имар с Лангом не
получат ключа.
Глава 41
выполнил тысячу приседаний и пробежал десять миль, а чтобы остыть,
напоследок пару сотен раз отжался от пола. Кругом, куда ни посмотри,
синяки и царапины. Пожалуй, пора завести себе новое хобби. Прежнее стало
чересчур опасным.
первородного греха. Это была морда крысюка, которого, по-моему, выгонит
вон даже крысючья самка. Я схватил его за горло и не отпускал, пока не
поднялся.
моих карманах. Я возвратил себе свое добро. Крысюк было заскулил. Я не
собирался миндальничать: настроение было настолько паршивым, что
хотелось кого-нибудь прикончить.
я всего лишь отвесил ему зуботычину. Тут мне пришла любопытная мысль.
Терять было нечего, и я решил попробовать. Богам все равно известно,
куда я направляюсь.
хвосту крысюка. Он был столь озабочен своими бедами, что ничего не
заметил.
улиц, которые ведут к Кварталу Грез. Она бежала мимо комплекса зданий
арсенала. Несмотря на то, что война почти закончилась, там кипела
работа. Понятия не имею, как люди выдерживают этот грохот.
сотню-другую ярдов окажусь в Квартале Грез. У меня над головой пролетели
две совы, они преследовали некое расплывчатое пятно. Я усмехнулся.
Молодец, Йоркен, старается.
Ветерок подхватил и закружил в воздухе сотни черных листьев. Я был не
прочь услышать рев драконов и увидеть колонны громовых ящеров, но до
этого не дошло.
грозное до жути напоминание: "От Нога не скрыться". Да, запас слов у
моего старого приятеля не слишком велик.
крысюком. Может, получится. Интересно, куда подевался Йоркен?
темно-коричневый дым. Сверкнула молния. В воздух по широкой дуге взмыла
сова. Прогремел гром. Все это видел не только я. Прохожие на улице
Верещагин Олег
Орловский Гай Юлий
Ковальчук Вера
Херберт Фрэнк
Контровский Владимир
Сертаков Виталий