Чтение 323–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

хав домой, ты соберешь мои вещи и вместе с письмами перешлешь их в Блуа.

- Но когда вы приедете снова в Париж, - заметил Рауль, рассчитывая
побудить графа высказаться, - вы останетесь без белья и всех остальных
вещей, и это будет чрезвычайно неудобно.

- Полагаю, Рауль, что я уезжаю надолго. Последнее мое пребывание
здесь не порождает во мне особенного желания возвращаться сюда, по край-
ней мере, в ближайшем будущем.

Рауль опустил голову и замолчал.

Атос вышел из кареты и сел на коня, на котором приехал Портос и кото-
рый, видимо, был немало обрадован тем, что сменил своего всадника.
Друзья обнялись на прощание, пожали друг другу руки и обменялись увере-
ниями в вечной дружбе. Портос обещал провести у Атоса, как только будет
располагать досугом, не менее месяца. ДаАртаньян также пообещал приехать
в Блуа, как только получит отпуск. Обняв Рауля в последний раз, он шеп-
нул ему:

- Я напишу тебе, мой дорогой.

Это было так много для даАртаньяна, который никогда никому не писал,
что Рауль был тронут до слез. Он вырвался из объятий мушкетера и поска-
кал.

ДаАртаньян уселся в карету, где его поджидал Портос.

- Ну и денек, друг мой, - сказал он, обращаясь к Портосу.

- Да, да, - подтвердил Портос.

- Вы, должно быть, порядком устали?

- Нельзя сказать, чтобы очень. Однако я лягу пораньше, чтобы завтра
быть свежим и отдохнувшим.

- А позвольте спросить, для чего?

- Для того, чтоб закончить начатое мною сегодня, я полагаю.

- Вы волнуете меня, друг мой. Я вижу, что вы чемто встревожены. Какую
же чертовщину вы начали и что оставили незаконченным?

- Послушайте, ведь Рауль так и не дрался. Выходит, что драться предс-
тоит мне.

- С кем? С его величеством королем?

- Как это с королем? - спросил пораженный Портос.

- Ну да, конечно, мое большое дитя, с королем.

- Но, уверяю вас, - с господином де Сент-Эньяном.

- Вот что я намерен сказать вам, Портос. Обнажив шпагу против этого
дворянина, вы обнажаете шпагу против самого короля.

- Что вы? - вытаращил глаза Портос. - И вы в этом уверены?

- Еще бы!

- Как же уладить в таком случае это неприятное дело?

- Мы постараемся хорошенько поужинать с вами. Стол капитана мушкете-
ров, как говорят, недурен. Вы увидите за ужином красавца де Сент-Эньяна
и выпьете вместе со мной за его здоровье.

- Я? - ужаснувшись, вскричал Портос.

- Как? Вы отказываетесь пить за здоровье его величества?

- Но, черт возьми, я не говорю о его величестве короле, я говорю о
господине де Сент-Эньяне!

- Повторяю вам, эта - одно и то же.

- Раз так... Ну что же... - буркнул побежденный Портос.

- Вы меня поняли, дорогой мой?

- Нет, но теперь это не имеет значения.

- Это и впрямь не имеет значения, - сказал д'Артаньян. - Поехали ужи-
нать, мой бесценный Портос.

XXVII

В ОБЩЕСТВЕ Г-НА ДЕ БЕЗМО

Читатель не забыл, разумеется, что, покинув Бастилию, даАртаньян и
граф де Ла Фер оставили там Арамиса наедине с Безмо.

Безмо не почувствовал, что после ухода двоих из его гостей разговор
заметно увял. Он был убежден, что отличные десертные вина Бастилии были
достаточным стимулом, чтобы заставить порядочного человека разгово-
риться. Однако он плохо знал его преосвященство епископа, который стано-
вился наиболее непроницаемым как раз за десертом. Что до прелата, то он
давно знал Безмо и рассчитывал поэтому на то самое средство, которое и
Безмо считал исключительно действенным.

Хотя беседа сотрапезников и не прерывалась, но в действительности она
утратила какой бы то ни было интерес. Говорил лишь Безмо, и притом
только о странном аресте Атоса, аресте, за которым столь скоро последо-
вал приказ об освобождении.

Впрочем, Безмо не сомневался, что оба приказа - и об аресте и об ос-
вобождении - были собственноручно написаны королем. Король же утруждал
себя писанием подобных приказов лишь в исключительных случаях. Все это
было весьма интересно и столь же загадочно для Безмо, но так как все это
было совершенно ясно для Арамиса, то последний не придавал этому событию
такого значения, какое видел в нем почтенный комендант. К тому же Арамис
редко когда беспокоил себя без достаточных оснований, а он не успел еще
сообщить Безмо, ради чего он побеспокоил себя в этот раз.

Итак, в тот момент, когда Безмо дошел до центрального пункта своих
рассуждений, Арамис, внезапно прервав его, произнес:

- Скажите, дорогой господин де Безмо, неужели у вас в Бастилии нет
других развлечений, кроме тех, свидетелем которых мне довелось быть раза
два или три, когда я имел честь посетить вас?

Это обращение было столь неожиданным, что комендант осекся на полус-
лове, напоминая собою флюгер при внезапном порыве изменившего направле-
ние ветра.

- Развлечений? - переспросил комендант, пораженный этим вопросом. -
Но они идут одно за другим, монсеньер.

- Слава богу! И в чем они состоят?

- О, у меня бывают самые разнообразные развлечения.

- Гости, наверное?

- Гости? Нет. Гости не часто посещают Бастилию.

- Все же это случается не так уж редко?

- Очень редко.

- Даже если говорить о людях вашего общества?

- А что вы называете моим обществом?.. Моих узников?

- О нет! Ваших узников! Я знаю, что вы посещаете их, но не думаю,
чтобы они отвечали вам тем же. Я зову вашим обществом, дорогой господин
де Безмо, общество, членом которого вы состоите.

Безмо остановил на Арамисе пристальный взгляд; затем, решив, что
мелькнувшее у него подозрение совершенно неосновательно, он сказал:

- О, у меня теперь очень небольшой круг знакомых.

Признаюсь вам, дорогой господин д'Эрбле, что квартира в Бастилии
представляется светским людям чаще всего мрачною и унылою. Что касается
дам, то они никогда не приезжают сюда без содрогания, которое мне очень
нелегко побороть. И впрямь, как им, бедняжкам, не ужасаться при виде
этих громадных унылых башен, при мысли, что в них заперты несчастные уз-
ники и что эти несчастные узники...

По мере того как глаза Безмо всматривались в бесстрастное лицо Арами-
са, язык добрейшего коменданта ворочался все медленней и медленней и под
конец вовсе оцепенел.

- Нет, вы меня не поняли, дорогой господин де

Безмо; нет, не поняли. Я не говорю об обществе в широком смысле этого
слова, я говорю об особом обществе, короче, об обществе, членом которого
вы состоите.

Безмо едва не выронил полный стакан муската, который он поднес было к
губам и к которому уже собрался приложиться.

- Состою, - пробормотал он, - я состою членом общества?

- Ну конечно, я говорю об обществе, в котором вы состоите, - повторил
Арамис с полным бесстрастием. - Разве вы не состоите членом одного тай-
ного общества, мой дорогой господин де Безмо?

- Тайного?

- Тайного или, если угодно, таинственного?

- Ах, господин д'Эрбле...

- Не отпирайтесь.

- Но поверьте...

- Я верю тому, что знаю.

- Клянусь вам!

- Послушайте, дорогой господин де Безмо, я говорю: состоите; вы уве-
ряете: нет; один из нас, несомненно, говорит правду, другой - без сомне-
ния, лжет. Сейчас мы это выясним.

- Каким образом?

- Выпейте ваш мускат, дорогой господин де Безмо. Но, черт подери, у
вас совершенно растерянный вид!

- Нисколько, нисколько!

- Тогда пейте вино.

Безмо выпил, но поперхнулся.

- Итак, - продолжал Арамис, - если вы, вопреки моему утверждению, не
состоите в тайном или таинственном, если угодно, обществе (эпитет не ва-
жен), если вы не состоите в обществе этого рода, то не поймете ни слова
из того, что я собираюсь сказать, вот и все.

- О, будьте уверены наперед, что я ровно ничего не пойму.

- Отлично.

- Попробуйте, прошу вас об этом.

- Вот это я и намерен проделать. Если же, напротив, вы - один из чле-
нов этого общества, вы сразу же подтвердите это, так, что ли?

- Спрашивайте! - ответил, содрогаясь, Безмо.

- Ибо вы согласитесь со мной, дорогой господин до Безмо, - продолжал
Арамис тем же бесстрастным тоном, - что недопустимо состоять в каком-ни-