Чтение 324–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

будь тайном обществе и пользоваться предоставляемыми им преимуществами,
не налагая на себя обязательства оказывать ему, в свою очередь, кое-ка-
кие незначительные услуги.

- Разумеется, разумеется, - пробормотал Безмо. - Вы правы... конеч-
но... если бы я состоял...

- Так вот, в этом обществе, о котором я только что говорил и в кото-
ром вы, очевидно, не состоите...

- Простите, я отнюдь не хотел сказать этого в столь решительной фор-
ме.

- Существует одно обязательство, налагаемое на всех комендантов и на-
чальников крепостей, являющихся членами ордена.

Безмо побледнел.

- Вот обязательство, которое я имею в виду, - произнес Арамис твердым
голосом. - Вот это самое обязательство.

- Послушаем, дорогой господин д'Эрбле, послушаем вас.

Тогда Арамис произнес или, вернее сказать, прочитал на память нижес-
ледующую статью орденского устава. Он сделал это с такими интонациями,
как если бы читал по написанному:

- Названный начальник или комендант крепости обязан допустить к зак-
люченному, буде в этом встретится надобность и этого потребует сам зак-
люченный, духовника, принадлежащего к ордену.

Он умолк. На Безмо жалко было смотреть, до того он побледнел и дро-
жал.

- Текст обязательства точен? - спокойно спросил Арамис.

- Монсеньер...

- А, вы, кажется, начинаете понимать.

- Монсеньер! - воскликнул Безмо. - Не потешайтесь над моим бедным ра-
зумом; в сравнении с вами я - мелкая сошка, и если вы хотите выманить у
меня коекакие тайны моего учреждения...

- Нисколько! Вы заблуждаетесь, дорогой господин де Безмо. Меня отнюдь
не интересуют тайны вашего учреждения, меня интересуют тайны, хранимые
вашей совестью.

- Пусть будет так! Пусть вас занимают тайны, которые хранит моя со-
весть. Но проявите хоть немножечко снисходительности к моему несколько
особому положению.

- Оно и впрямь необычно, мой любезный господин де Безмо, - продолжал
неумолимый епископ, - если вы принадлежите к тому обществу, которое я
имею в виду; но в нем нет ничего исключительного, если вы не знаете за
собой никаких обязательств и ответственны только перед его величеством
королем.

- Да, сударь, да! Я повинуюсь лишь одному королю. Кому же еще, госпо-
ди боже, должен, по-вашему, оказывать повиновение дворянин французского
королевства, если не своему королю?!

Арамис помолчал. Затем своим вкрадчивым голосом он произнес:

- До чего, однако, приятно французскому дворянину и епископу Франции
слышать столь лояльные речи от человека ваших достоинств, дорогой госпо-
дин де Безмо, и, выслушав вас, верить отныне только вам и никому больше.

- Разве вы сомневаетесь во мне, монсеньер?

- Я? О нет!

- Значит, теперь вы больше не сомневаетесь?

- Да, теперь я не сомневаюсь в том, что такой человек, как вы, - ска-
зал со всей серьезностью Арамис, - недостаточно верен властителям, кото-
рых он выбрал себе по своей собственной воле.

- Властителям? - вскричал Безмо.

- Да, я произнес это слово.

- Господин д'Эрбле, вы все еще потешаетесь надо мной, разве не так?

- Готов признать, что гораздо более трудное положение иметь над собою
нескольких властвующих, чем одного, но в этом затруднении повинны вы са-
ми, господин де Безмо, и я тут ни при чем.

- Нет, разумеется, нет, - ответил несчастный комендант, окончательно
потеряв голову. - Но что это вы собираетесь делать? Вы встаете?

- Как видите.

- Вы уходите?

- Да, я ухожу.

- Как странно вы со мной держитесь, монсеньер!

- Я? Странно?

- Неужто вы поклялись устроить мне пытку?

- Я был бы в отчаянии, если б это действительно было так.

- Тогда останьтесь.

- Не могу.

- Почему?

- Потому что оставаться у вас мне больше незачем, меня ждут другие
обязанности.

- Обязанности, в столь позднее время!

- Да! Поймите, мой дорогой господин де Безмо: "Названный начальник
или комендант крепости обязан допустить к заключенному, буде в этом
встретится надобность и этого потребует сам заключенный, духовника, при-
надлежащего к ордену". Я пришел сюда; вы не понимаете того, что я гово-
рю, и я возвращаюсь сказать пославшим меня, чтобы они указали мне ка-
кое-нибудь другое место.

- Как!.. Вы?.. - вскричал Безмо, смотря на Арамиса почти что с ужа-
сом.

- Духовник, принадлежащий к этому ордену, - сказал Арамис так же спо-
койно.

Но сколь бы смиренными ни были эти слова, они произвели на бедного
коменданта не меньшее впечатление, чем удар молнии, низвергнувшейся с
небес рядом с ним. Безмо посинел, и ему показалось, что глаза Арамиса
впиваются в него как два раскаленных клинка, пронзающих его сердце.

- Духовник, - бормотал он, - духовник. Монсеньер духовник ордена?

- Да, я духовник ордена; но нам больше не о чем толковать, поскольку
вы к нашему ордену не имеете ни малейшего отношения.

- Монсеньер...

- И поскольку вы не имеете к нему ни малейшего отношения, вы отказы-
ваетесь исполнять его приказания.

- Монсеньер, - вставил Безмо, - монсеньер, умоляю вас, выслушайте ме-
ня.

- К чему?

- Монсеньер, я вовсе не утверждаю, что не имею ни малейшего отношения
к ордену.

- Так вот оно что!

- Я не говорил также, что отказываюсь повиноваться.

- Но происходившее только что между нами чрезвычайно напоминает соп-
ротивление, господин де Безмо.

- О нет, монсеньер, нет, нет; я хотел лишь увериться...

- В чем же это вы хотели увериться? - спросил Арамис, выражая всем
своим видом высшую степень презрения.

- Ни в чем, монсеньер.

Понизив голос и отвесив прелату почтительный поклон, Безмо произнес:

- В любое время, в любом месте я в распоряжении властвующих надо
мною, но...

- Отлично! Вы мне нравитесь много больше, когда вы такой, как сейчас,
господин де Безмо.

Арамис снова сел в кресло и протянул свой стакан Безмо, рука которого
так сильно дрожала, что он не смог наполнить его.

- Вы только что произнесли слово "но", - возобновил разговор Арамис.

- Но, - ответил бедняга, - не будучи предупрежден, я был далек от то-
го, чтобы ждать...

- А разве не говорится в Евангелии: "Бодрствуйте, ибо сроки ведомы
только господу". А разве предписания ордена не гласят: "Бодрствуйте, ибо
то, чего я желаю, того должно желать и вам". Но на каком основании вы не
ждали духовника, господин де Безмо?

- Потому что в данное время среди заключенных в Бастилии больных не
имеется.

Арамис в ответ на это пожал плечами.

- Откуда вы знаете?

- Но, судя по всему...

- Господин де Безмо, - сказал Арамис, откинувшись в кресле, - вот ваш
слуга, который хочет поставить вас о чем-то в известность.

В этот момент на пороге действительно появился слуга Безмо.

- В чем дело? - живо спросил Безмо.

- Господин комендант, вам принесли рапорт крепостного врача.

Арамис окинул Безмо своим проницательным и уверенным взглядом.

- Так, так. Введите сюда принесшего этот рапорт.

Вошел посланный; поклонившись коменданту, он вручил ему рапорт. Безмо
пробежал его и, подняв голову, удивленно сообщил:

- Во второй Бертодьере больной!

- А вы только что утверждали, мой дорогой господин де Безмо, что в
вашем отеле решительно все постояльцы пребывают в отменном здравии, -
небрежно заметил Арамис.

И он отпил глоток муската, не отрывая глаз от Безмо. Комендант отпус-
тил кивком головы человека, явившегося с отчетом врача, и тот вышел.

- Я думаю, - проговорил Безмо, все еще не справившись со своей
дрожью, - что в приведенном вами параграфе сказано также: "и этого пот-
ребует сам заключенный"?

- Да, вы правы, именно это изложено в интересующем нас параграфе; но
поглядите-ка, там опять кто-то вас спрашивает, дорогой господин де Без-
мо.

И действительно, в этот момент в полуоткрытую дверь просунул голову
сержант караула.

- Что такое? - раздраженно буркнул Безмо. - Нельзя ли оставить меня в