посланец действительно из Киева".)
успокоился, убедившись, что этот чернявый письма Кулябко не читал, иначе б
не удержался, мог ответить: "Вам же написали, что мне надо во всем
доверять".
случае, фамилия хозяина дагерротипа начинается с "нирен"... Концовка может
быть другая, но принадлежит немцу или еврейчику...
иноплеменца, просто-таки никто... - Богров думал сейчас устало, видимо,
переволновался, слушая послание Кулябко. - Надо будет попросить его
прочесть еще раз".
в отель, где остановился связник, и пригласить его к телефонному аппарату:
"Месье Горштайна просит месье Мендель".
удивлением пересчитал деньги, присланные Кулябко, - пять тысяч франков;
что значит друг, сердце как чувствовало - в беде!
похудел, из дому не выходил, страшась звонков и стука в дверь; сказал
родным, чтобы к телефону не подзывали, разыгрались нервы, хочу полежать
спокойно в кровати, почитать...
наоборот, с каждым часом он чувствовал себя все более и более ужасно;
лихорадило; слышались странные голоса, будто кто идет навстречу по темному
подземному коридору, говорит о нем, Богрове, обсуждая форму приведения в
исполнение приговора; с детства, когда нянька уронила его с купальни в
теплую озерную воду, испытывал страх перед гибелью в водорослях; живот
вздует, язык вывалится, синий, словно телячий, и черви из ушей ползут,
белые опарыши; а голос все ближе и ближе:
угодно бьют, не станут же они пальцы кинжалом резать?!"
тяжелом, холодном сне, но когда открыл глаза, то шума в висках не было и
страшный голос из гулкого подземного коридора не мучил более словами о
казни через утопление.
действительно и г р а со Столыпиным, начатая для того, дабы выйти на
боевиков и подняться к вершинам сыска, по странности судьбы, делается не
игрою, а р а б о т о й, чтобы спасти себе жизнь от этого одержимого
Орешка? Неужели возможны такие невероятные пересечения? Неужели это же
необходимо Кулябко? Но почему?! Отсюда читаешь газеты - в России тишь, да
гладь, да божья благодать... А выходит - нет? Хорошо, но при чем здесь
Азеф? Почему он вспомнил дело Азефа? Зачем связал это дело со Столыпиным,
а через него - со мною и Орешком?"
такого рода несовместимости бывают), Богров отправился в Публичную
библиотеку, запросил книгу стенограмм заседаний русской Государственной
думы и прочитал речь Столыпина.
проанализировав их наново дома, он ужаснулся от понимания того, на что
намекал ему Николай Николаевич.
провокатором только такое лицо, - говорил Столыпин, - которое само
принимает на себя инициативу преступления, вовлекая в преступление третьих
лиц, которые вступили на этот путь по побуждению агента-провокатора. Таким
образом, агент полиции, который проник в революционную организацию и дает
сведения полиции, или революционер, осведомляющий правительство не может
считаться провокатором. Но если первый из них наряду с этим не только для
видимости, для сохранения своего положения в партии высказывает сочувствие
видам и задачам революции, но вместе с тем одновременно побуждает
кого-нибудь совершить преступление, то, несомненно, он будет провокатором,
а второй из них, если будет уловлен в том, что играет двойную роль, что он
лишь в части сообщал о преступлениях революционеров правительству, а в
части сам участвовал в тех преступлениях, несомненно, станет тягчайшим
уголовным преступником. Но тот сотрудник полиции, который не подстрекает
никого на преступление, который и сам не принимает участия в преступлении,
почитаться провокатором не может.
сотрудник полиции, как и многие другие, он наделен в настоящее время
какими-то легендарными свойствами.
дел, оказывается, что Азеф в 1892 году живет в Екатеринославе, затем он
переезжает за границу, в Карлсруэ, кончает там курс наук со степенью
инженера, в 1899 году переселяется в Москву и остается там до конца 1901
года. После этого он уезжает за границу, где и живет до последнего
времени, лишь наезжая в Россию, о чем я буду говорить дальше. Отношения
его к революции - опять-таки по данным департамента полиции - таковы: в
1892 году он в Екатеринославе принадлежит к социал-демократической
организации, затем, переехав за границу, вступает в ряды только что
сформировавшегося в то время союза российских социал-революционеров; затем
в Москве он примыкает к московской революционной организации, упрочивает
там свои связи и сходится с руководителем этой организации Аргуновым. К
1902 году относится первое его знакомство с Гершуни. Гоцем и Виктором
Черновым. Это - люди революционного центра. Первые двое играли главнейшую
роль в революции - Гоц в качестве инструктора, а Гершуни в качестве
организатора всех террористических актов. В это время влияние Азефа
растет; растет именно благодаря этим влиятельным знакомствам; в это время
он получает и некоторую случайную, но, благодаря именно этим связям,
ценную для департамента полиции осведомленность. К концу 1904 года и
относится вступление Азефа в заграничный комитет партии.
директивы и руководит всеми действиями революционеров. В это время, после
ареста в 1903 году Гершуни, - опять-таки по сведениям департамента полиции
- во главе боевого дела партии находится Борис Савинков, и только после
ареста Савинкова, с 1906 года, Азеф, уже в качестве члена центрального
комитета, подходит ближе к боевому делу и становится представителем этой
организации центрального комитета. Таким образом, с мая месяца 1906 года,
по сведениям департамента полиции, Азеф получает полную осведомленность о
всех террористических предприятиях, а до того времени осведомленность его
была случайная и далеко не полная.
показания департаменту полиции, затем, когда приехал в Москву, поступил в
распоряжение начальника охранного отделения, но посылал свои донесения и
непосредственно заведующему особым отделом департамента полиции Ратаеву;
затем переехал во второй раз за границу, опять давал сведения
непосредственно департаменту полиции, а когда назначен был директором
департамента Лопухин, то вернулся в Петербург и оставался там до 1903
года. Затем из-за границы сносился опять с департаментом. В 1905 году
поступил в распоряжение упоминавшегося тут Рачковского, который в то время
заведовал политическим отделом: в конце 1905 года Азеф отошел временно от
агентуры и затем работал в петербургском охранном отделении. Конечно,
временами, когда Азефа начинали подозревать в партии или после крупных
арестов, которые колебали его положение, он временно отходил от агентуры,
но потом опять приближался к ней. Вот, господа, после выяснения отношения
Азефа к службе розыска и к революции, позвольте мне перейти к
террористическим актам того времени для того, чтобы выяснить, как понимал
департамент, как понимало министерство отношение его к этим актам. Но
прежде позвольте мне установить одно обстоятельство: во всех выдвигаемых
против Азефа обвинениях его имя связывалось с именем Рачковского. Так вот,
я хотел выяснить, как тут, впрочем, и говорилось, что Рачковский до 1902
года действительно заведовал особым отделом департамента, но в 1902 году
он вышел в отставку и был в отставке до 1905 года. В том году генерал
Трепов был назначен Петербургским генерал-губернатором, и Рачковский был
снова принят на службу, зачислен чиновником особых поручений и
откомандирован в его распоряжение. Генерал Трепов став товарищем министра,
заведующего полицией, поручил Рачковскому управление политическим отделом
департамента полиции, которым он и руководил до конца 1905 года, а затем с
1906 года Рачковский уже никаких поручений, никаких обязанностей по
министерству внутренних дел не исполнял. Никто из должностых лиц, в том
числе и Рачковский, никогда и ни в какой мере не были прикосновенны к
террористическим актам и иным преступным предприятиям революционеров.
Несомненно, что это относится к тому времени, когда Рачковский исполнял
активные поручения по департаменту полиции, а никак не к настоящему
времени".
Без жалости!")
передаю только те данные, которые имеются в распоряжении министерства
внутренних дел.
кажется, поставить себе четыре вопроса: во-первых, где был Азеф в это
время? во-вторых, какое положение было его в партии? в-третьих, какие
сведения и данные сообщал он за это время полиции, и затем, проверяла ли
полиция (на это, кажется, тут кто-то и указал) деятельность своих
сотрудников после совершения этих террористических актов? Я на этом
остановлюсь особенно потому, что Азеф именно в это время был в России и,
по тем данным, о которых я раньше сообщил, еще близко к боевому делу не