Клэйн рискнул осторожно пройти в глубь рубки. Он силился постичь умом то, что видел, и проанализировать. Так… Изображения живых Чужих сфокусировались на светящуюся плоскость откуда-то издалека. Трудно было осознать, как это происходит, но у него зародилась слабая догадка: видимо, об уничтожении сферой экипажа корабля, достигшего Земли, узнали Чужие, находящиеся на своей планете. Ему пришлось сделать еще одно мыслительное усилие, чтобы постичь вероятность того, что связь может устанавливаться и другими средствами, а не только дымовыми сигналами и световыми вспышками размещенных в стратегических пунктах зеркал и спутников связи. Появление на плите-экране изображения говорило о том, что такой способ связи может осуществляться не только на поверхности планеты, но и через невероятную бездну космического пространства между звездами.
Это меняло все представления о борьбе с Чужими и заставляло по-другому оценить захват корабля. При таком уровне связи эта маленькая победа практически мало что значила. Чужие теперь знают, что оборонительные силы Солнечной системы потерпели неудачу в защите своих городов. Может, они и озадачены захватом своего корабля, однако сомнительно, чтобы их это серьезно обеспокоило. То, что начал один корабль, целому флоту, по всей вероятности, не трудно завершить. Наверное, такой вывод они и сделали, подумал Клэйн. Оборонительные резервы Солнечной системы ограниченны, а разрушительный потенциал мощных вражеских звездолетов велик. Да, Чужим ничего не стоит разнести в пыль все объекты, которые им вздумается выбрать для нападения.
Таинственность и многозначительность визуальной встречи с Чужими не давали мутанту покоя. Он стал дотошно изучать систему управления космолета-гиганта. Прошло почти четыре часа, прежде чем к нему наконец пришла уверенность, что он сможет управлять полетом корабля в атмосфере. Однако он разобрался не во всех функциях сложнейшего пульта управления. Требовалось время и немалый труд, чтобы научиться полностью контролировать работу космолета-пришельца.
Клэйн направил корабль в район расположения штаб-квартиры лорда-советника. Приземлился он в спасательном шлюпе, который был украшен победоносно развевающимися флагами Линна. Через несколько минут после приземления он был допущен в кабинет, где полчаса назад был обнаружен мертвый Деррин.
Лорд Клэйн тщательно осмотрел тело умершего брата. У него зародилось подозрение, что Деррина отравили. Потом подозрение перешло в уверенность. Он потрясенно отступил от раскладной постели, на которой был распростерт его брат, и внимательно огляделся, пытаясь понять, что произошло.
В одночасье овдовевшая Лилидель, стоя на коленях, горестно обнимала мертвого мужа. В ее позе была какая-то нарочитость, неестественность, она выглядела больше взволнованной, чем опечаленной. Она не плакала. Взгляд ее сузившихся глаз заставил Клэйна насторожиться. Он понял, что что-то тут не так. Выразительная сцена вызвала у него интерес. Он вспомнил, что располагает множеством докладов-свидетельств о том, что определенная группа власть имущих использует эту женщину, чтобы оказать влияние на Деррина, и что он порывался предупредить брата об этом, раскрыть ему глаза, да все не было подходящего случая.
Он очнулся от этих мыслей, только когда перед ним встал образ невежды Кэлэджа, старшего сына Лилидель. Сердце его затрепетало — он ясно представил все последствия случившегося с Деррином. Мелькнуло видение: Кэлэдж уже на пути в Голомб, небольшой городок недалеко от столицы, куда был переведен Патронат наряду с департаментами правительства… Если сторонникам Лилидель — а к ним как раз и относилось значительное число попечителей, — было послано опережающее предупреждение, то они, возможно, воспользуются моментом, чтобы провозгласить мальчишку лордом-советником.
Вот где главная опасность… Может развернуться кровавая борьба за власть. Если не принять срочных мер, начнут распространяться слухи о том, что Деррин умер не естественной смертью, а был умерщвлен. Подозрение может пасть на вдову или даже на него самого. А его соратники, которые из уважения к нему были вынуждены считаться с благородным Деррином, наверняка откажутся признать правителем семнадцатилетнего юнца, незаслуженно вознесенного на вершину власти их недругами. Вот тогда гражданская война станет реальностью…
Секретарь Деррина, генерал Марак — тайный сторонник Клэйна, — коснувшись его локтя, прошептал ему на ухо:
— Ваша честь, здесь у меня копии документов чрезвычайной важности. Однако я не могу ручаться, что оригиналы еще на месте.
Клэйн зачитал присутствующим последнюю волю своего старшего брата. Затем он прочел вслух и его личное письмо к нему, в котором самыми значимыми для всех были слова: „Я вверяю судьбу моих детей и дорогой жены вашим заботам“.
Клэйн обернулся, чтобы взглянуть на вдову, и встретился с ней взглядом. Он успел заметить ненависть в ее глазах, хотя она тут же их опустила и после этого больше ничем не выдала своих чувств. Он убедился, что его появление здесь было для нее неожиданным.
Надо было действовать незамедлительно, а он все еще колебался. С чего же начать?.. Он оглядел высокопоставленных офицеров, стоящих у смертного одра. Это были преданные Деррину люди. На ком из них остановить выбор?.. В его сознании снова развернулась широкая панорама далеко идущих событий, которые должны последовать за несчастьем, происшедшим в этом временном кабинете его брата. Катастрофа может выйти далеко за пределы планеты. Он представил, как могущественный космический флот Риссов направляется с далекой звезды на захват линнского исследовательского корабля. Страшно подумать, что будет дальше. Настоящая цель завоевателей, возможно, состоит в том, чтобы вообще уничтожить цивилизацию в Солнечной системе — всю, до последнего человека, и овладеть принадлежащими людям планетами, пользуясь тем, что люди изничтожают друг друга из-за каких-то мест в правительстве и у кормила власти.
Клэйн сложил вчетверо оба документа и слегка дрожащими пальцами сунул их в карман. Стоя перед мертвым братом, слишком поздно ставшим ему другом, он испытывал неловкость из-за того, что был полностью обо всем осведомлен, но не мог показать этого окружающим. Именно это его знание того, что так тщательно скрывалось, побуждало его экстренно предпринять нужные шаги. Я должен попытаться заполучить оригиналы завещания и письма Деррина — не исключено, что эти документы когда-то сослужат мне службу», — думал он.
Как противно: приходится скрывать, что он знает правду. Лицо его приняло ожесточенное выражение. Ему было не по себе от того, что он видел. Однако и за пределами Линна мир был не лучше. В его сознании возникали сложнейшие взаимопроникающие ассоциации — плоды прямого предвидения и чуткой, восприимчивой памяти. То, что он наблюдал сейчас, и все, чему он был свидетелем раньше, перемешалось, одни факты накладывались на другие… Он припомнил собственные тайные действия против врагов и радость, какую не раз приносил ему удачный политический ход. Но снизошедшая сейчас на него проницательность подсказывала, что все это было лишь детской забавой по сравнению с тем, что ему еще предстоит.
Губы его шевельнулись.
— Любимый брат, мне стыдно — я знал достаточно для того, чтобы знать лучше, — сказал он едва слышно, тише собственного дыхания.
Ему подумалось, что Деррин как человек был гораздо выше, чем он сам. Деррин всегда с презрением относился к политике и политиканам, а когда война стала неизбежной, выбрал для себя тяжкую долю военного.
«Ну хоть что-нибудь я могу сделать?» Этот вопрос постоянно пульсировал у Клэйна в голове, подобно тому, как нож вибрирует в плоти, бьющейся в конвульсиях. Это сравнение навело его на мысль, что теперь он больше поддается эмоциям, чем раньше. Все дело в том, что он столкнулся с обстоятельствами, какие Деррин едва ли мог себе представить. Он стоял перед выбором: брать или не брать власть в свои руки. Взять ее не составит большого труда, стоит только захотеть. И никакие интриги и козни Лилидель с приспешниками, даже если они применят силу, не могут помешать ему. Если отбросить излишнюю скромность — кто как не он является подлинным человеком науки в Линне?.. Есть у него и другие заслуги… И потом, едва ли ему следует ждать, пока кто-нибудь еще, кроме него, подобающим образом оценит размеры все расширяющейся угрозы. Во всяком случае, эта продажная, легкомысленная женщина и те, кто с нею в сговоре, — не способны.
Как только он в очередной раз подумал о Лилидель, его внезапно охватил гнев. Он повернулся и кивнул генералу Мараку. Когда тот Подошел, Клэйн шепнул ему:
— Советую вам уйти сейчас вместе со мной. В противном случае я не ручаюсь за жизнь человека, который знает, что содержится в этих документах. — Он похлопал по карману своего одеяния, где лежали копии завещания Деррина и его письма брату.
Он не сказал генералу, что кончика лорда-советника — результат подлой интриги.
Ни с кем не простившись, Клэйн покинул штаб-квартиру, и с ним генерал Марак. Теперь надо было удержать наиболее ревностных сторонников Клэйна от захвата власти его именем. Обладатель самого совершенного, сферического оружия думал о том, как спасти мир, почти уже одуревший от коррупции и злоупотреблений.
Через несколько часов он уже был в своем поместье. Встретил его начальник охраны.
— Ваша честь, — сообщил он взволнованно, — сфера похищена, вместе с контейнером.
— Пропала сфера?! — Клэйн не мог опомниться от этой новости, чувствуя себя так, словно его ударили увесистой свинчаткой.
Спустя несколько минут он получил полный отчет о случившемся. Судя по всему, караул, охранявший сферу, подвергся нападению крупного отряда, находившегося в засаде.
Капитан, делавший доклад, рассказал, что караул, дежуривший тогда, весь погиб:
— Я увидел, что они не вернулись в срок по расписанию, и сам начал расследование. Мы обнаружили их тела на дне каньона.
Анализируя характер преступления, Клэйн лихорадочно соображал, кто мог его организовать. Очень скоро его мысли сфокусировались на одном-единственном человеке.
— Чиннар! — воскликнул он вне себя от ярости.
Потерпев несколько месяцев назад поражение от руки лорда Клэйна, Чиннар не считал, что это полный разгром. Прежде чем отдать армии приказ о капитуляции, этот стратег, имеющий славу великолепного мастера логических умозаключений, проанализировал весь расклад военных сил, что и определило его расчеты.
Самое худшее позади, понял он, и сразу его не убьют, а, скорее всего, будут держать под стражей, пока не подвергнут публичной казни. Его воины, разумеется, будут проданы в рабство, если только он не сумеет убедить лорда Клэйна, что вооруженные силы варваров могут оказаться для него полезными и что ему выгоднее иметь единую армию.
Чиннар не ошибся в своих предположениях. Клэйн перебросил войска варваров вместе с остатками сокрушенных мятежных формирований рабов в горный район, оборонять который было нетрудно. Обладая непобедимой энергетической сферой, мутант полагал, что надежно держит ситуацию в своих руках. Чиннара он заподозрил, и вполне справедливо, в том, что тот сохранил некоторое количество боевых кораблей в открытом космосе, чтобы позже попытаться установить с ними контакт.
— Вы, конечно, можете вернуться на свою планету на этих кораблях, — сказал он лидеру варваров. — Но я предупреждаю: не предпринимай ничего, пока я не позволю. И знай — мне легко разыскать тебя в любом месте, где бы ты ни находился, и в любое время наказать.
Чиннар в этом не сомневался, да у него и не было желания возвращаться на Европу. Здесь происходили события исторического значения, и он предпочитал оставаться в их эпицентре. Он смело взялся за приготовления.
Часть кораблей была переоборудована, с тем чтобы их можно было использовать для набегов. Все шло как надо, только среди вновь набранных экипажей поднялся ропот недовольства они не хотели сбривать бороды, как им было приказано. Однако их командующий остался непреклонным. Под прикрытием ночной темноты корабли по одному приземлялись в тщательно выбранных пунктах, наиболее отдаленных от Линна. Из кораблей высаживали десант — бритых людей, одетых как простые линнцы. Прибывшие убивали только мужское население, а рабов уничтожали точно так же, как линнских мужчин. В течение многих месяцев они делали запасы для варваров — зерна, мяса, фруктов и овощей, а также металлов и древесины, в которых всегда нуждается любая армия.
Сдавшихся в плен Клэйн велел обеспечивать минимальным пайком, который мог лишь поддерживать существование. Но им и того было довольно — отъедались всего за неделю. От костров в горах далеко разносился соблазнительный запах жареного мяса. Через несколько недель у каждого такого очага появились женщины, взявшие на себя обязанность поддерживать постоянный огонь. Чиннар издал приказ, согласно которому в лагерь могли доставляться только рабыни, а женщины Линна, захваченные по ошибке при налете, подлежали уничтожению. Все согласились, что приказ мудрый, и тем не менее не была уничтожена ни одна из этих женщин. Линнские женщины, зная, какая участь их ждет, выдавали себя за рабынь. В итоге сама угроза кровавой расправы сослужила службу, и огромный лагерь, который при других обстоятельствах, вероятно, был бы в крайней степени дезорганизованным, на протяжении долгого времени оставался на высоком уровне дееспособности.
Эти грабительские налеты, из-за нарушивших обычную жизнь Линна событий — нашествия варваров и затем вторжения космического лайнера Чужих, — прошли в стране почти незамеченными. Никто не догадывался, кто их подготовил и осуществил.
С прилетом космолета Чужих набеги на населенные пункты стали более дерзкими. Теперь корабли варваров нередко и в дневное время приземлялись в окрестностях городов. Налетчики без труда проникали в города, минуя охрану. Вся информация, доставляемая ими из многочисленных широко разбросанных поселений, стекалась к Чиннару, одному из самых острых военных умов эпохи. Лазутчики старались не упустить ни одной мелочи, и Чиннар был в курсе абсолютно всех планов линнской стороны. Знал он и о готовящемся захвате космолета-пришельца. Постепенно он получил полное представление обо всем, что делалось в Империи, о том, что волновало линнцев.
Чиннар лично возглавил группу, которой дал задание во что бы то ни стало завладеть энергетической сферой Клэйна. Они знали, где находится похожая на гроб конструкция, служившая контейнером сфере, и в ночь перед похищением залегли «в засаде на расстоянии полета стрелы от этого места. Как только выпущенная из контейнера сфера исчезла во мраке, группа варваров перебила всю охрану — с полсотни солдат. Та ночь огласилась жуткими воплями окровавленного караула, который был захвачен врасплох и не мог устоять перед варварами, превосходившими его числом. Варвары тут же избавились от трупов, сбросив их с ближайшего утеса в каньон, и, сбившись в кучу, стали дожидаться возвращения сферы.
Она появилась неожиданно. Еще мгновение назад была полная тьма, и вдруг возник этот светящийся шар… Чиннар боязливо смотрел, как шар равномерно перекатывался взад-вперед в своем лежбище. Только сейчас, когда он видел его, он осознал, какая разрушительная сила заключена в нем.
— Принесите телескоп! — приказал он. — Пока ждем утра, я хочу глянуть, что у этой штуковины внутри.
Он заранее припас телескоп. Это была одна из его новых идей — провести изучение энергетического чуда с его помощью.
Два воина просунули длинную узкую трубу телескопа под внешнюю „шкуру“ сферы и начали двигаться размеренным шагом в такт ее перекатыванию в желобе. Самая большая трудность была в том, чтобы соблюдать синхронность. Чиннар шагал за телескопом, припав одним глазом к окуляру и стараясь приноровиться к последовательно чередующимся движениям сферы.
Первое впечатление сбило его с толку — он ожидал совсем не то увидеть. Глаза его устали от напряженного разглядывания, и он сбился с ритма. Дав им несколько секунд отдохнуть, он вновь взглянул в окуляр. И опять изумление овладело им. Он отказывался верить глазам. Невероятное количество звезд… Вселенная… В панике он отступил назад, пытаясь постичь умом фантастическую и в то же время реальную картину, открывшуюся его взору. Затем снова настроился на заданный движением сферы темп и вгляделся пристальнее. Когда же снова выпрямился, он мог уже, казалось ему, как-то объяснить увиденное. Сфера эта — по-видимому, „дыра“ в космическом пространстве… Он озадаченно наблюдал за трепещущим шаром, все так же перекатывающимся из одной стороны в другую. Может ли это зыбкое нечто служить отверстием или проходом в иной мир?.. Но каким образом осуществляется эта его функция? Вот над чем придется поломать голову, думал Чиннар.
Он жестом приказал солдатам вынуть телескоп из сферы и, когда это было выполнено, ткнул пальцем в ее оболочку. Палец ушел в глубь оболочки, но он ничего не почувствовал. Не было даже малейшего сопротивления. Лишь кончик пальца слегка припух, и он вспомнил, что рассказывали рудокопы с астероидов: в космосе не было холодно, однако приходилось все время носить специальным костюм. Это было жизненно важно, потому что костюм позволял сохранять неизменным давление воздуха на тело. Недостаток давления и мог вызвать у пальца незначительную припухлость. Поразительно — палец просунулся в никуда, в вакуум! Чиннар задумчиво отошел от сферы и присел на камень.
Небо на востоке начало светлеть, а он по-прежнему сидел на камне, поглощенный своими мыслями, и все не отдавал приказа отходить, которого ждали его воины. Он переменил свое решение, предпочел предоставить Клэйну возможность применить сферу против чужаков.
Когда солнце медленно выползло из-за зубчатой линии горизонта, он с живостью поднялся: сфера вместе с контейнером была уже доставлена на корабль, где ее ждали, и команда его лодки получила необходимые инструкции — вырваться за пределы атмосферы и занять позицию на орбите Земли. Теперь это можно было сделать.
Чиннар хорошо помнил, что лорд Клэйн был вынужден самолично отправиться в Линн, чтобы опробовать сферу. Он располагал сведениями о том, что после всякого использования сферы ее нужно доставлять ближе к объекту поражения.
Итак, у него в руках было самое мощное оружие из всех когда-либо изобретенных… Почему же он не чувствует удовлетворения? Он мерил и меря шагами комнату, служившую ему штаб-квартирой, без конца перебирая в уме все вехи своей неспокойной жизни. Прошли годы с тех пор, как он открыл для себя главный секрет успеха и силы, но даже сейчас путь к власти не завершен, и это мешало ему чувствовать себя совершенно свободным в своих поступках.
Дверь кабинета часто открывалась — приходили разные люди, в основном разведчики и курьеры с донесениями. Новости следовали одна за другой. Захвачен линнцами космолет Риссов. Умер лорд-советник. Клэйн отказался воспользоваться кончиной брата для взятия власти и категорически рекомендовал своим сторонникам не оказывать сопротивления в случае, если правителем будет провозглашен его племянник Кэлэдж…
Когда офицер, доставивший последнее донесение, ушел, Чиннар встряхнул головой. Его радовало, что наконец-то, впервые за эти несколько последних месяцев, напряжение в его жизни начинает спадать. Клэйн… Почему он так повел себя? Лично он в такой благоприятный момент не смог бы отказаться от главного поста в государстве. Трудно себе представить мотивы такого поведения. Впрочем, действительность ведь часто выглядит непостижимой для человеческого разума.
Случившееся поколебало его решимость. Он намеревался захватит.» космолет-гигант, которым завладел Клэйн. Предполагалось, что это произойдет, когда Клэйна не будет на борту космолета. Все уже для этого подготовлено. Но… нет, сейчас он не может отдать решающий приказ.
…На шестой день после смерти Деррина к Чиннару прибыл посланник лорда Клэйна и передал его повеление явиться на борт захваченного у Чужих космолета. Чиннар заподозрил самое худшее, но выбирать не приходилось — открытое сопротивление было невозможно.
В назначенный час он прибыл с несколькими офицерами в поместье лорда Клэйна, эскортируемый мощной патрульной лодкой. Не успели они высадиться, как космолет-гигант уже снова безмятежно парил высоко в небе.
Вокруг лениво бродили несколько охранников. Ничто не говорило о присутствии крупных военных отрядов, какие формируют для защиты боевых кораблей от массированной атаки с воздуха. Взглянув вверх, Чиннар увидел, что в корпусе космолета открыто несколько дюжин воздушных шлюзов. Можно было разглядеть слабое, но постоянное движение от одних отверстий к другим. Об этом ему в подробностях рассказывали разведчики, но сейчас такое состояние корабля поставило его в еще больший тупик, чем раньше. Корабль казался беспомощным, открытым для нападения. Трудно было поверить, что Клэйн столь беспечен — космолет казался преступно незащищенным. Лидер варваров мысленно уже клял себя за то, что не воспользовался военным преимуществом и оставил Клэйну пользоваться трофейным космолетом. Впервые за свою неуклонно восходящую карьеру он упустил предоставленный судьбой шанс. Им овладело предчувствие надвигающейся беды.
Прищурившись, он смотрел, как к нему идет один из офицеров Клэйна. Приблизившись, офицер с холодной чопорностью отдал салют свите Чиннара, затем поклонился ему.
— Ваша честь, прошу вас с вашими людьми следовать за мной.
Чиннар ожидал, что его поведут к резиденции Клэйна, — она виднелась за низким холмом примерно в трети мили к югу, — но Линнский офицер шагал к небольшому каменному зданию, наполовину скрытому густым подлеском. У здания он еще раз отдал салют и поклонился.
— Если вы войдете внутрь поочередно, один за другим, — сказал он, — тогда машина, что там находится, сможет сделать… — он замешкался, подбирая нужные слова, — короче… сделает фотографию каждого. — И поспешно добавил: — Лорд Клэйн попросил меня передать, что это важно для вас, в противном случае невозможно будет доставить вас на нашу «Солнечную Звезду».
Чиннар промолчал. Он не позволил себе даже задуматься о том, что сказал офицер Клэйна. Жестом показал своей свите, что все должны пройти до него, а сам с любопытством стал наблюдать, как его люди по одному исчезали за дверью дома, а через несколько минут вновь выходили через нее наружу. Он не расспрашивал их — они должны были бы сами сказать ему в двух словах, в чем дело, но почему-то не говорили.
Наконец настал его черед. Он неторопливо вошел в дверь и оказался в комнате, где не было никакой мебели, за исключением стола и стула. На столе стоял какой-то прибор. На стуле сидел офицер, который, как только Чиннар вошел, встал и поклонился.
Чиннар ответил на приветствие и с любопытством стал разглядывать прибор. Тот выглядел так, словно был оторван от своего металлического футляра. В местах, где были соединения с лампами, металл был оплавлен. Он перевел взгляд на кончик переходника и задумался. Главным в приборе, показалось ему, была, похожая на телескопическую, трубка, заканчивающаяся насадкой с линзами. Он повернулся к офицеру.
— Для чего это?
Как говорит лорд Клэйн, — вежливо ответил тот, — машина делает фотографии, сэр.
Но ведь «фотография» заменяет у вас другое слово — «портрет», не так ли? — сказал Чиннар. — Ты имеешь в виду — машина сделала мой портрет? Но тогда где же он?
Щеки офицера порозовели.
— Ваша честь, я больше ничего не знаю! — признался он. — Лорд Клэйн сказал мне, чтобы я отсылал к нему всех, кто будет расспрашивать о машине. — И подчеркнуто добавил: — Я полагаю, что он ждет вас теперь, поскольку вы уже прошли через это.
Чиннар настаивал на своем:
— Я не видел, чтобы ты что-то делал.
Она автоматическая, сэр, и фотографирует всякого, кто перед ней стоит.
— Но если такая фотография, — продолжал допытываться Чиннар, — необходима, чтобы попасть на космолет, то каким же образом, скажите, лорд Клэйн со своими приближенными смогли на него проникнуть и захватить его, хотя их фотографии не были сделаны?
Вопрос был риторический. Он понимал это и не особенно вслушивался в объяснения. Не сказав больше ни слова, вышел из здания и последовал за офицером, приведшим его сюда, к большой подъемной лодке, что в данный момент приземлялась в полусотне футов от них.
Через несколько минут их вознесло к одному из шлюзовых отверстий космолета. Подъемный аппарат проскользнул внутрь космолета и мягко вошел в свое гнездо. Покинув вместе с офицерами подъемник, Чиннар увидел двойной ряд охранников. Выстроенные для встречи, они оказались у него за спиной, явно демонстрируя этим уровень оказываемых почестей. Он двинулся по коридору к огромной двери. Открыв дверь и переступив порог помещения, он удивленно воззрился на внушительных размеров виселицу у дальней стены. Невольно остановился, но быстро взял себя в руки и с невозмутимым видом прошел вперед. Подойдя к виселице, он присел на нижнюю ступеньку помоста, достал блокнот и стал писать прощальное письмо. Он еще продолжал писать, когда краем глаза увидел, что вошел Клэйн. Тогда он встал и поклонился молодому лорду, такому хрупкому на вид.
Эриксон Стивен
Прозоров Александр
Круз Андрей
Муркок Майкл
Белов Вольф
Сертаков Виталий