решил, что это - запах его собственного страха.
зеленоватой грязи на краю.
на ноги; его руки были связаны за спиной. - А ему не надо. Никогда не
угадаешь, что им надо, верно?
плоский экран вылетел и повис на радужной ленте кабеля.
сейчас упадет, однако тот наклонился вперед, чтобы удержать равновесие, и
шагнул раз, другой.
пластиковые узы. Словно живые.
голос Скин[235] нера. - Стандартное снаряжение копов - не теперь, когда-то.
Потом это говно запретили.
замигала. Ямадзаки оглянулся и увидел, что Скиннер сидит на полу, выставив
вверх костлявые колени и чуть наклонившись вперед.
ржавый, помятый ящик с инструментами. - Только бы их достать.
выбирались наружу.
Ямадзаки. - Есть идея получше, не знаю точно, как тебе понравится.
незачищенные капли застывшего металла, и все же сооружение выглядит весьма
солидно. Девять головок разнокалиберных болтов. Подкос изготовлен из пачки
стальных пластин, стянутых внизу и вверху ржавой железной проволокой.
полотна. Зубья не сточены, как-то все недосуг было. Пощупай, они там кверху,
чтобы портки не цеплялись.
Почему я их и взял.
пластиковую змею.
сделать все очень быстро, иначе она врежется в руки до самых костей. Да
подожди ты, кому говорят!
останется по браслету, и это говно будет затягиваться ничуть не хуже, чем
раньше. Нужно работать прямо на стыке, перепилить один браслет и сразу же
заняться вторым, пока он тобой не занялся. А я попробую открыть эту хрень...
- Скиннер стукнул ногой по ящику, там что-то забренчало.
медицинским. Он глубоко вздохнул, стиснул зубы и начал яростно пилить.
Красные, словно игрушечные, браслеты стянулись, превратились в стальные
тиски, запястья обожгло невыносимой болью. Ему вспомнилась хватка Лавлесса.
звуковой эффект какого-нибудь детского мультфильма. На мгновение он
почувствовал свободу - [237] левый браслет расслабился, вбирая в себя массу
правого и перемычки.
боли, Ямадзаки бросился к инструментальному ящику, успел смутно удивиться,
что крышка уже откинута, и в тот же момент Скиннер ударил по ржавому,
облупленному боку пяткой; ящик перевернулся, на пол посыпались сотни
замысловатых металлических предметов.
изолентой. Времени было в обрез - красная удавка ушла уже в тело почти
наполовину и продолжала сжиматься. Правой, свободной, рукой Ямадзаки схватил
кусачки, безжалостно вонзил толстые короткие лезвия в тыльную сторону левого
запястья и навалился на верхнюю рукоятку. Взрыв боли. Звонкий щелчок. Все.
Кровоточит, но не сильно, можно было ожидать и худшего. Он окинул взглядом
пол; остатки наручников куда-то запропастились.
Постарайся не прихватить тело. А потом вторую руку - как можно быстрее.
яркое, [238] совершенно безобидное пластиковое кольцо, свободно висевшее на
правом запястье старика. Полупрозрачная, вся в коричневых пятнах кожа,
вздутые, перекрученные вены. Наручник лопнул на удивление легко - и тут же
захлопнул левое запястье Скиннера; он извивался, как самая настоящая змея,
только что не шипел. Не дожидаясь, пока злобная тварь сольет два своих
кольца в одно и начнет сжиматься, Ямадзаки подцепил ее кусачками и
перерезал. Новый, четвертый уже по счету щелчок, и наручники исчезли, только
что были - и нет их; Ямадзаки недоуменно моргнул.
Вполне возможно, что эта массивная бронзовая пластина была когда-то частью
корабля.
своим пистолетиком?
потолочному люку.
полез по лестнице и высунул голову наружу. Сильный, порывистый ветер бросил
ему в лицо пригоршню дождя, мост превратился на мгновение в древний корабль,
в проржавевшую железную шхуну, бесцельно дрейфующую в безбрежности ночного
океана: пластиковые паруса разорваны ветром, матросы - кто умер, кто
сбрендил, кто попросту напился, а Скиннер, выживший из ума капитан этой
посудины, все еще пытается что-то сделать, все еще выкрикивает снизу никому
не нужные, никому не понятные команды.
сравнения с тем бронзовым засовом - щеколду.
кровати.
телевизор.
часто, неглубоко и неровно. Скрюченные пальцы левой руки судорожно скребли
спутанную поросль седых волос, вылезавшую из расстегнутого воротника до дыр
заношенной фланелевой рубахи. Сквозь едкую вонь пороха, выбросившего пулю из
короткого, тупого ствола лавлессовского [240] пистолета, пробивался кислый
запашок мочи. Ямадзаки печально вздохнул - по засаленным, серым от грязи
джинсам Скиннера расползалось темное пятно.
заляпанную краской табуретку, стоявшую у того самого, на кронштейне,
столика. Он благодарно провел рукой по зубьям ножовочных полотен, посмотрел
вниз, увидел на полу, рядом со своей левой ногой, нечто вроде мячика и
нагнулся.
податливый. Наручники, либо Скиннеровы, либо его собственные.
Только безымянный, почти суеверный страх не позволил ему прижаться ухом к
тянущемуся вдоль комнаты ванту - источнику этих тревожных звуков.
кого-то звал. Девушку?
не помните?
Блядство. Время.
они превратились? [241]
Зашвырни это говно далеко-далеко...