Чтение 34–й страницы книги ~Машина различий~

машинного времени и потребуется особое разрешение сверху.

- Отчего же так долго?

- В наших архивах есть данные на все население Британии. На каждого, кто
когда-либо подавал прошение о приеме на государственную службу, или платил
налоги, или был арестован. - Тобиас почти извинялся; было видно, что он
искренне хочет помочь. - А может, этот тип иностранец?

- Я уверен, что это был англичанин и явный уголовник. Он вооружен и
опасен. И все же его здесь нет.

- А может, просто плохие снимки? Эти самые уголовники, они же чего только
ни вытворяют перед полицейским фотографом - и щеки надувают, и вату в нос
засовывают, и все что угодно. Он должен быть здесь, точно должен.

- Не думаю. А есть еще какие-нибудь варианты? Тобиас сел и сокрушенно
покачал головой.

- Это все, что у нас имеется, сэр. Если только вы не измените описание.

- А не могли кто-нибудь убрать его портрет?

- Это было бы искажение официальных данных, сэр. - Тобиас был потрясен. -
Уголовное преступление, караемое депортацией в колонии или каторгой. Да
разве ж кто на такое пойдет?

Повисло напряженное молчание.

- А все-таки? - подстегнул его Мэллори.

- Ну, данные, сэр, это святая святых, ради них нас здесь и держат. Но
есть некоторые высокопоставленные чиновники, не из нашего Бюро, - лица,
заботящиеся о конфиденциальной безопасности государства. Да вы понимаете, о
ком я.

- Нет, - качнул головой Мэллори, - не понимаю.

- Очень немногие джентльмены, облеченные большим доверием и полномочиями.
- Тобиас оглянулся на других посетителей и понизил голос. - Возможно, вы
слышали о том, что называется Особым кабинетом? Или Особым бюро полиции?

- Кто-нибудь еще?

- Ну, естественно, королевская семья. Все мы, в конце концов, слуги
короны. Если бы сам Альберт приказал нашему министру статистики...

- А как насчет премьер-министра? Лорда Байрона? Тобиас ничего не ответил,
лицо его как-то поскучнело.

- Праздный вопрос, - делано улыбнулся Мэллори. - Забудьте о нем. Это
академическая привычка - если меня заинтересовал какой-то предмет, я пытаюсь
разобраться в нем до конца, до самых мелочей. Но здесь это абсолютно ни к
чему. Взгляну-ка я еще раз. - Мэллори сделал вид, что повторно изучает. -
Скорее всего, это мой собственный промах, да и света здесь маловато.

- Позвольте, я прибавлю газ, - вскочил Тобиас.

- Не стоит, - отмахнулся Мэллори. - Прибережем мое внимание для женщины.
Возможно, с ней нам повезет больше.

Тобиас покорно сел. Минуты ожидания тянулись невыносимо долго, однако
Мэллори разыгрывал ленивое безразличие.

- Неспешная работа, а, мистер Тобиас? Такого, как вы, должны манить более
высокие цели.

- Мне ведь и вправду нравятся машины, - признался Тобиас. - Только не эти
неповоротливые монстры, а более умные, более эстетичные. Я хотел выучиться
на клакера.

- Тогда почему вы не в школе?

- Не могу себе этого позволить, сэр. Моей семье не под силу.

- А вы бы попробовали получить государственную стипендию. Пошли бы, сдали
экзамены.

- Ходил я на эти экзамены, только ничего не вышло, завалил анализ. -
Тобиас помрачнел. - Да и какой из меня ученый? Искусство, вот чем я живу.
Кинотропия!

- Театральное дело, а? Говорят, с этой страстью люди рождаются.

- Я трачу на машинное время каждый свой свободный шиллинг. - Глаза
мальчика разгорелись. - У нас небольшой клуб энтузиастов. ?Палладиум? сдает
нам в аренду свой кинотроп - утром, когда нет представлений. Иногда среди
любительской чуши можно увидеть потрясные вещи.

- Очень интересно, - отозвался Мэллори. - Я слышал, что... - Он с трудом
вспомнил нужное имя. - Я слышал, что Джон Китс очень неплох.

- Старье с бордюром, - безжалостно отрезал Тобиас. - Вы бы вот посмотрели
Сэндиса. Или Хьюза. Или Этти <Вы бы вот посмотрели Сэндиса. Или Хьюза. Или
Этти! - Сэндис, Энтони Фредерик Огастес (1829-1904), английский художник,
близкий к прерафаэлитам; наиболее известен иллюстрациями и гравюрами,
являвшими уникальную смесь прерафаэлитской тематики и дюреровской точности
штриха.Хьюз, Артур (1832-1915), художник-прерафаэлит, иллюстрировал сборник
Кристины Россетти ?Детские стихи и песни? (1872). Этти, Уильям (1787-1849),
английский художник, один из последних академистов, предпочитал сюжеты из
истории и мифологии; с конца 1830-х из экономических соображений
специализировался преимущественно на обнаженной натуре, и не без примеси
скандала>! И еще один клакер, манчестерский, так у него работы вообще отпад
- Майкл Рэдли. Я видел одно его шоу здесь, в Лондоне, прошлой зимой.
Лекционное турне с каким-то американцем.

- Кинотропные лекции бывают весьма поучительны.

- Да нет, лектор там был какой-то жулик, политик американский. Будь моя
воля, так я бы его вообще со сцены турнул, а картинки прогнал без звука.

Мэллори дал беседе иссякнуть. Тобиас некоторое время поерзал, желая
поговорить еще и не решаясь на подобную вольность, но тут зазвонил
колокольчик, и он вскочил как подброшенный и умчался, громко скребанув по
полу подметками полуразвалившихся башмаков.

- Рыжие, - объявил он через несколько секунд, кладя перед Мэллори новую
порцию распечаток.

Мэллори хмыкнул и погрузился в изучение снимков. Падшие, безнадежно
погубленные женщины. Женщины, о чьем падении, о чьей гибели неопровержимо
свидетельствовали их лица, оттиснутые на бумаге крошечными черными
квадратиками машинной печати. В отличие от мужских, женские лица почему-то
казались живыми. Вот круглолицая уроженка рабочих кварталов Лондона, дикая
необузданность ее взгляда даст сто очков вперед любой индейской скво.
Глазастенькая ирландская девочка, и сколько же она, наверное, настрадалась
из-за своего длинного, неестественно узкого подбородка. Уличная девка с
пьяноватыми глазами и копной грязных нечесаных волос. Там - прямой,
неприкрытый вызов, здесь - упрямо сжатые губы, а вот - застывшие измученные
глаза пожилой женщины, чей затылок слишком сильно и слишком надолго сдавили
фиксирующей скобой.

А эти глаза - сколько в них мольбы, сколько оскорбленной невинности...
Постойте, постойте, да это же... Мэллори ткнул пальцем в снимок и поднял
голову:

- Вот она!

- Ну, здорово! - вскинулся Тобиас. - Какой там у нее индекс?

Прикрепленный к столу ящичек из красного дерева оказался ручным
перфоратором; Тобиас набил, поглядывая на распечатку, гражданский индекс
женщины, вынул готовую карту из перфоратора и положил в лоток. Затем он
смахнул крошечные бумажные квадратики со стола в ладонь и препроводил их в
мусорную корзину.

- И что же? - спросил Мэллори, вынимая из кармана записную книжку. -
Теперь я получу досье этой женщины?

- Более или менее, сэр. Не полное досье, а резюме.

- И я смогу забрать эти документы с собой?

- Строго говоря, нет, сэр, поскольку вы не на службе закона... - Тобиас
понизил голос. - А вообще-то, вы могли бы заплатить самому обычному
магистрату или даже клерку и тайком получить эти сведения за каких-то
несколько шиллингов. Если у вас имеется индекс, все остальное довольно
просто. Это обычный клакерский трюк - читать машинное досье на кого-то из
преступного мира; это называется ?выдернуть? или ?держать руку на пульсе?.

- А если я закажу свое собственное досье? - заинтересовался Мэллори.

- Ну, сэр, вы же джентльмен, а не преступник. В обычных полицейских досье
вас нет. Магистратам, судебным клеркам и всем таким, им придется заполнять
особые формуляры и объяснять причину запроса. А у нас еще десять раз
подумают, проводить поиск или послать их куда подальше.

- Юридические ограничения? - подсказал Мэллори.

- Нет, сэр, закон тут ничего не запрещает, просто очень уж хлопотно.
Подобные поиски поглощают машинное время и деньги, а у нас и так вечно
превышен бюджет и по тому, и по этому. Вот если бы подобный запрос сделал
член парламента или кто-нибудь из лордов...

- А что, если в Бюро работает один из моих друзей? Человек, уважающий
меня за мою щедрость.

- Не так это просто, сэр. - На лице Тобиаса появилось что-то вроде
застенчивости. - Каждый прогон регистрируется, под каждым запросом стоит
чья-то подпись. Сегодняшний поиск проводится для мистера Уэйкфилда, тут все
в порядке, а вот этому вашему другу придется работать от чужого имени.
Машинное жульничество, оно все равно что биржевое или кредитное, и карают за
них одинаково. Влипнешь, так мало не покажется.

- Ну вот, - сказал Мэллори, - теперь все понятно. Я давно заметил, что по
любому вопросу нужно обращаться к специалисту, досконально знающему свое
дело. Позвольте предложить вам мою карточку.

Мэллори вынул из записной книжки визитную карточку от Молла и Полибланка.
Плотно сложив пятифунтовую банкноту, он прижал ее к оборотной стороне
карточки и передал мальчику. Пять фунтов - сумма приличная. Обдуманное
капиталовложение.

Тобиас порылся под фартуком, отыскал засаленный бумажник, сунул туда
карточку и деньги, а взамен извлек обтрепанный кусочек глянцевого
картона. ?Дж. Дж. Тобиас, эсквайр, - гласила надпись, выполненная чрезмерно
вычурной машинной готикой. - КИНОТРОПИЯ И ТЕАТРАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВА?. Далее
значился адрес в Уайтчепеле.

- Там внизу телеграфный номер, так вы на него не смотрите, - сказал он
смущенно. - Я его больше не арендую.

- Вы случайно не интересовались французской кинотропией, мистер Тобиас? -
спросил Мэллори.