плоские верхушки вкопанных в землю толстых столбов, вырывались языки пламени
и поднимался к небу маслянистый дым. Конана и его проводников окликнули
снова, и на этот раз дозорные вышли им навстречу. Огни плясали в ночи. У
этих людей были арбалеты. Их облаченный в доспехи командир кивнул, узнав
спутников Конана, и внимательно изучил голову и лицо, поднимающиеся над
плащом, который едва ли был на Конане таким же длинным и полностью
окутывающим, как на посыльном Джелаля.
- Ну и большой же он, - сказал одетый в шлем и стальные латы начальник
охраны.
- А еще, - негромко отозвался Конан, - он не любит, когда о нем говорят
так, как будто его тут нет.
Стражник, по-видимому, посчитал за лучшее не отвечать или проглотил
язык от неожиданности. Они вошли в украшенную портиком виллу с огромной,
толстой, обитой железом дверью.
- Повар оставил тебе хорошего мяса, Джелаль, - сказал начальник охраны
поместья.
- О, прекрасно. Я с полудня ничего не ел, - это произнес человек,
который выступал в роли посыльного и проводника.
- Джелаль? - требовательным тоном повторил киммериец. - Ты тоже
Джелаль?
- Только я, - улыбаясь, ответил худощавый проводник.
- Тогда кто же...
- Я Балад, Конан.
При звуках этого голоса Конан обернулся и оказался лицом к лицу с
человеком, который при первой встрече назвался Джелалем. Конечно же, он
пришел сюда прямой дорогой и поэтому оказался здесь задолго до них одежду
он не сменил.
- Прости. Заговорщики бывают вынуждены лгать, ты же понимаешь.
- Черт! - сказал киммериец, сердито сбрасывая плащ настоящего Джелаля
на сверкающий мраморный пол. - Если бы ты сказал мне это больше часа назад
вместо того, чтобы играть со мной в игры и кружить, как змея, по половине
Замбулы, мы оба могли бы избавить себя от многих хлопот!
- Я - человек меченый, - сказал Джелаль-Балад, - и эти игры и змеиное
кружение так же необходимы, как охрана снаружи и слова пароля. Ты заметил
дорогу, по которой тебя вели, не так ли?
- Я понял, когда сделал три поворота в сторону левой руки, вскоре за
которыми последовали еще четыре в правую сторону.
Балад улыбнулся - глава заговора против замбулийского трона.
- Ты действительно опасный человек, Конан из Киммерии. Мы сожалеем, что
причинили тебе беспокойство. Но каким образом то, что мы привели тебя прямо
сюда, могло избавить меня от хлопот? Нашим намерением было обеспечить мою
безопасность - нашу безопасность.
- А теперь нам придется проделать весь обратный путь в город за ключом
к твоему успеху, Балад, - за человеком по имени Хаджимен.
- Хаджимен? Шанки? Мы, естественно, прощупали его, когда обдумывали,
как подойти к тебе...
- И мне будет нужно, либо чтобы меня отвели, - продолжил Конан так,
словно Балад не произнес ни слова, - либо самому найти дорогу обратно в
"Королевский Туран".
- "Королевский Туран"! Ты что, не понимаешь, что ты не можешь
возвратиться туда? Солдаты Актер-хана ждут тебя!
- Я не останусь там надолго, - сказал Конан! Киммериец не отрывал
взгляда от своего рослого собеседника.
- Балад, я возвращаюсь. И я должен быть один. Не пытайся помешать мне.
Балад долго смотрел на своего предположительного нового рекрута,
гиганта-чужестранца, который отвечал ему мрачным, свирепым взглядом самых,
без сомнения, странных глаз во всей Замбуле.
- Конан - почему?
Фальшивые усы киммерийца дернулись в слабейшем подражании улыбке.
- Ты знаешь о моем умении обращаться с оружием, - сказал он. - Я хорошо
владею и еще одним ремеслом.
* * *
Длинный серо-коричневый плащ образовывал бесформенную кучу у подножия
стены здания, соседнего с Королевской Таверной Турана. Под плащом лежала
пара башмаков гигантского размера. А по почти плоской крыше этого
здания, низко пригибаясь, шел босой человек. Его меч был привязан к спине
рукоять была надежно закреплена ремешком, пропущенным в кольцо у отверстия
ножен. Человек был очень большим. На вершине пологого ската крыши он
приостановился, чтобы обмотать вокруг пояса веревку, с немощью которой
поднялся наверх, а потом задумчиво посмотрел на крышу таверны, отделенную от
него расстоянием в пять футов. Она была плоской и находилась примерно на том
же уровне, что и гребень, на котором он стоял. Свет опускающейся к горизонту
луны блеснул на его зубах его улыбка была волчьей.
Закрепив веревку вокруг пояса, он спустился обратно к краю крыши,
пригибаясь, словно в низком поклоне.
Здесь он остановился и выпрямился, а потом снова присел с плавной
гибкостью крадущейся кошки мышцы его икр вздулись. Затем, несмотря на свой
громадный рост, необычайно широкие плечи и массивное сложение, он легко
пробежал вверх по крыше и оттолкнулся от ее гребня. Он не засучил ногами в
воздухе, а лишь слегка подтянул их кверху, пролетая через пустоту на крышу
близлежащего здания. Когда он приземлился, обе ноги сложились пополам, так
что его голые пятки ударились о ягодицы. Глухой шлепок от его приземления
был неправдоподобно тихим для человека его сложения.
На крыше "Королевского Турана" не оказалось ничего, к чему можно было
бы привязать веревку. Человек знал, какое окно ему было нужно единственным
способом, какой он смог придумать, чтобы дотянуться до него и до его
верхнего наличника, было повиснуть на краю крыши спиной к стене и
удерживаться коленями. Он сделал это.
Вот так через несколько часов после полуночи Конан попал в свою
собственную комнату в "Королевском Туране".
В ней было темно и пусто, как и должно было быть. Он отвязал меч,
пристегнул его к поясу и ослабил ремешок, удерживающий рукоять. Затем он
привязал свою веревку к одной из балок и вытравливал ее в окно, пока она
почти не коснулась земли. Затем на ощупь нашел свою длинную, позвякивающую
кольчугу. Меч он отстегнул, но прислонил его к стене так, что мог во
мгновение ока схватиться за рукоять. Не обращая внимания на темную, слишком
узкую тунику, которую ему одолжил Балад, он, извиваясь, влез в кольчугу и
снова пристегнул меч.
Превосходного качества плащ, подарок Актер-хана, лежал там, где Конан
его оставил, - сложенный на чрезвычайно удобной кровати. Киммериец развернул
его и начал собирать свои сокровища: монеты и золотой кубок, который
скатился с плаща и с кровати и со звоном ударился об пол.
- Черт!
Не заботясь больше об осторожности, Конан присел на корточки, схватил
кубок и бросил его к вещам, разложенным на плаще, который он затем быстро
связал в узел. Когда он повернулся с ним к окну, дверь, ведущая в переднюю,
отворилась, и в темноте ярко вспыхнул желтый мерцающий свет факела.
К тому времени, как головня и одна нога несущего ее человека оказались
в комнате, меч Конана уже был в его руке.
- Кто здесь?
Человек вошел - это был солдат в шлеме. Он прищурился, вглядываясь в
темноту, и высоко поднял свой факел. Его желтый свет превратил его лицо в
странную, жуткую маску - и обнаружил Конана. Киммериец стоял, слегка согнув
ноги и пригнувшись, с самодельным мешком в левой руке и мечом в правой, с
непокрытой головой, и, хоть и вооруженный, с ничем не защищенными руками.
Его неподвижный взгляд был ужасающе злобным.
- Ха! Вор, да? Я тебя по... Это этот Конан!
- Горлодер, - прорычал Конан и прыгнул его меч взлетел по дуге вверх.
Снаружи, в коридоре, послышались другие голоса, и чьи-то ноги тяжело
затопали вверх по ступенькам. Еще несколько солдат показались в дверном
проеме. Первый споткнулся о своего павшего товарища, злой рок которого
заставил его обнаружить киммерийца и закричать, не успев еще вынести руку с
мечом из-за двери, которая открывалась в комнату. Второй и третий солдаты с
живостью отскочили с пути ревущего огненного шара, который полетел в них,
истекая струями пламени, со свистом пронесся сквозь дверь и врезался в
противоположную стену коридора. Оба солдата, а теперь и третий, снова
торопливо разбежались, когда огненный шар запрыгал по полу, угрожая обжечь
им ноги. Один из них подхватил его: это был факел, ранее принадлежавший
солдату, стоявшему на посту у двери комнаты чужестранца. Стражник поднял его
над головой и повел своих товарищей за собой в комнату.
Первый солдат, не издавая ни малейшего стона, лежал в луже собственной
крови, второй стоял у окна, выглядывая наружу и вниз. Туго натянутая веревка
шла от балки за его спиной мимо его плеча и уходила через подоконник. Солдат
обернулся.
- Он вылез в окно!
Один из его товарищей оказался достаточно смышленым, чтобы рубануть
мечом по веревке, но та только прогнулась: она уже повисла свободно.
- Я возьму его, - сказал стоящий у окна и высунулся наружу.
- Нет' Закум, подожди! Я перерубил... Но Закум уже героически
выскользнул за окно, сжимая руками веревку, подрубленную клинком его
товарища. Когда обутые в сапоги ноги Закума столкнулись со стеной здания,
ослабевшая веревка не выдержала. Она лопнула и вылетела в окно, как
нападающая змея. Вслед за криком Закума последовал звук удара его тела о
плотно утоптанную землю переулка.
- Дьяволы Ханумана! - с этими словами еще один солдат выглянул наружу и
вниз.
Закум дергался и извивался на земле, держась обеими руками за ногу.
- Моя нога, моя нога...
- Эта безмозглая задница! Он сломал себе ногу! Быстрее отсюда и вниз по
ступенькам, парни! Если мы позволим этому чужестранцу ускользнуть, то
Херберт Фрэнк
Николаев Андрей
Володихин Дмитрий
Шекли Роберт
Посняков Андрей
Каргалов Вадим