Чтение 34–й страницы книги ~Игры шестого круга~

на скамейке возле грядки, рассматривая зеленое чудовище, которому помог
явиться на свет, и представляя, что из всего этого получится в недалеком
будущем.

Больше всего эта штука напоминала кактус, лишенный колючек. Только
величина и строение кожуры свидетельствовали о его неземном происхождении.
Кожура, по-видимому, состояла из очень крупных клеток. Всю поверхность
растения покрывали их шестигранные выпуклые крышечки.

Олег попытался сделать на кожуре небольшой надрез, чтобы ознакомиться с
ее строением, но тут же был остановлен острой болью в правой руке,
прикоснувшейся к растению лезвием ножа.

На следующий день после этого случая он проснулся среди ночи, встал,
достал из-под кровати топор, с которым теперь не расставался, и, открыв
многочисленные засовы, вышел на крыльцо.

Он всегда предпочитал выходить навстречу опасности. Сейчас он решил
выяснить, что именно его разбудило и почему необъяснимый страх не умолкал
внутри его с тех пор, как он начал возделывать грядку с хранителем. Словно
сработал звоночек - предупреждение.

Светили сразу обе Остранские луны. Вечером, когда загорались первые
звезды, Олег всегда чувствовал странную тоску. Наверное, человек, летавший
среди звезд, никогда не сможет об этом забыть и никогда не избавится от
чувства неполноценности, лишившись этой возможности. Была еще и тревожная
память о тех, кто терпеливо ждал среди этих ярких звезд его сообщения,
сообщения, которое никогда не придет.

Левой рукой он провел по толстому кожаному поясу - единственной вещи из
прежнего снаряжения, которую решил оставить при себе, объясняя это тем, что
пояс с многочисленными карманами здесь ему пригодится. Лишь сейчас он
признался себе, что это была ложь. Пряжка, которую в темноте нащупала его
рука, напомнила об этом. Именно в ней скрывался сенсорный передатчик
разового действия.

Но если бы сегодня он и решился отправить свое единственное сообщение, он
не мог бы сказать ничего существенного, ничего такого, что помогло бы
Корсинскому направить удар флота в нужное место. Его разведывательная миссия
провалилась. Да и как могло быть иначе, если вместо разведки он занялся
выращиванием идиотского зеленого столба на своем огороде?

Он знал, что Корсинский не будет ждать до бесконечности, в конце концов,
федералы решатся провести ковровые бомбардировки планеты нейтронными
бомбами, чтобы уничтожить на ней все живое. Если, конечно, им позволят это
сделать. И получалось так, что как бы ни повернулись события, добром все это
не может кончиться.

Неожиданно он поймал себя на том, что с тех пор, как исчез Эндерхил,
вновь рассуждает как землянин.

Ночные светящиеся бабочки водили свои нескончаемые хороводы в вершинах
деревьев. Казалось, лес состоял из сплошных рождественских елок.

И внутри всей этой сверкающей мишуры подарок в его огороде продолжал свой
неумолимый рост. Не он ли стал источником тревоги, разбудившей его среди
ночи, но почему именно сегодня?

Теперь даже в неверном свете Остранских лун он мог различить торчавшую
над загородкой коническую вершину столба.

Ему пришла мысль о том, что сейчас еще не поздно прекратить все это
действо несколькими ударами топора. Возможно, хватило бы даже одного удара.

Правда, рука, недавно державшая нож, все еще болела, и он сильно
сомневался, удастся ли ему столь простым способом покончить с опасным
существом. Но можно придумать что-нибудь оригинальней. Пожар, яд, упавший
сверху камень... К сожалению, он понимал, что если планы по уничтожению
хранителя увенчаются успехом, то многие вопросы так и останутся без ответов.

Интуитивно он чувствовал, что зеленый росток на его грядке неким
невероятным и необъяснимым образом связан с одной из самых значительных тайн
этой планеты.

Время от времени взгляд Олега сам собой возвращался к темневшей посреди
огорода небольшой изгороди. В эту ночь там определенно что-то происходило.
Сначала Олег не понял, почему так решил. Но потом все же догадался -
бабочки.

Ночные бабочки всегда стороной облетали место, где рос хранитель, а
сегодня их плотный хоровод вился прямо над изгородью. Такой рой они
образовывали только над вершинами цветущих деревьев - но сейчас их
интересовало что-то другое...

Казалось, так просто подойти и посмотреть, что там делается. Но Олег
никак не мог преодолеть в себе непонятную смесь страха и отвращения Трудно
управлять своими чувствами, идущими из глубин подсознания и не
подчиняющимися законам повседневной логики.

В конце концов, он все же с этим справился Соорудил из тряпок факел,
обмакнул его в банку с топленым жиром, потом отыскал огниво, но факел пока
зажигать не стал. Зато лишний раз проверил, насколько надежно подвешен топор
у него на ремне. Затем медленно, осторожно, словно подкрадывался к опасному
зверю, начал двигаться от дома к изгороди.

Когда до грядки хранителя осталось несколько метров, он почувствовал, что
все поля вокруг этого места сжаты в тугой, плотный комок. Если бы у него был
магнитометр, он мог бы в этом убедиться, но он и так знал, что не ошибся, -
некоторые люди обладали повышенным чутьем к концентрации силовых линий,
таким чутьем обладали Танны, и Олег мог определить силу магнитного поля и
даже вычислить количество гауссов Здесь речь шла о тысячах. Подходить к
такому магниту небезопасно, но он упрямо продолжал свое движение к
намеченной цели.

Он знал, что не должен здесь находиться в эго время, - ощущение было
очень сильным. Он едва справлялся с желанием повернуть обратно к дому.

Остановившись около загородки, он ударил по кремню куском хорошо
обточенной углеродистой стали, и сноп искр сразу же поджег пропитанную жиром
тряпку. Факел вспыхнул ярким желтым пламенем, Олег, стиснув зубы, распахнул
калитку, сделал несколько шагов и поднес факел к растению.

Оболочка стебля лопнула. Свернувшись кольцами, словно кожура гигантского
банана, она лежала теперь на земле, выделяя какую-то зеленую, резко пахнущую
слизь. Внутри колец, покрытая толстым слоем все той же слизи, неподвижно
застыла скорчившаяся человеческая фигура.

Существо сидело, обхватив колени руками и прижав к ним голову, словно не
успело еще распрямиться, освобождаясь из тесного плена зеленой кожуры.

Когда свет его факела коснулся существа, оно медленно приподняло голову
и, открыв большие, сверкнувшие в отраженном свете глаза, глянуло прямо в
лицо Олегу.

"Уходи, - услышал он в своем мозгу четкий сигнал, первый с тех пор, как
лишился своего дара на Ганимеде. - Ты не должен здесь находиться".

Сил сопротивляться у него уже не было, он израсходовал все свое мужество,
пока двигался к изгороди. Послушно повернувшись, Олег побрел обратно к дому.

Ощупью, словно лунатик, он отыскал постель и, свалившись на нее, сразу же
забылся тяжелым, без сновидений, сном.

Поздним утром, когда яркое солнце уже заливало все вокруг своими
желтоватыми лучами, Олег проснулся от странного мелодичного звяканья. Будто
время от времени кто-то дотрагивался до серебряного колокольчика, не решаясь
в него позвонить... В доме кто-то был, кто-то посторонний...

Олег попытался отыскать топор, но его не оказалось на обычном месте, под
кроватью. Болтались лишь обрывки шнурка, которым он был вчера привязан к
поясу. Чувствуя себя без своего единственного оружия совершенно беспомощным,
Олег на цыпочках подошел к двери и осторожно заглянул на кухню через щель в
приоткрытой двери. Картина, которую он там увидел, могла вывести из
равновесия кого угодно.

За столом, накрытым белой скатертью и уставленным старинным серебром,
сидела женщина...

Но какая это была женщина! Длинные густые локоны непокорной волной
спадали на белоснежную шею. Лицо утонченное, с той особой, почти прозрачной
кожей невероятной белизны, какая бывает лишь у восточных красавиц из сказок
Шахерезады, с глазами темного бархата и бездонной глубины... Плечи открыты
роскошным вечерним платьем, две руки - словно белые птицы, порхавшие над
столом...

Потрясенный Олег, еще не поверивший в реальность этого видения и не
сумевший связать его с результатами ночного кошмара, перевел глаза на стол,
где дымился обильный завтрак.

Бекон с яичницей - его любимое блюдо, о котором он старался не вспоминать
со дня высадки. Кофе - лучший бразильский сорт, обоняние на этот счет его
никогда не подводило...

Ему не хотелось просыпаться. Такой сон должен длиться бесконечно. Но
голос, чистый певучий голос назвал его имя: - Олег! Хватит прятаться за этой
дверью, ты и так заставил ждать себя слишком долго. Завтрак совсем остыл.

Он все еще не мог соединить в своем сознании сидящую за столом красавицу
с тем ночным комком слизи, воспоминания о котором вызывали лишь тошноту.

- Откуда посуда? - Ничего умнее этого вопроса он не сумел из себя
выдавить, открыв наконец разделявшую их дверь.

- Тебе больше не нужно будет ни о чем беспокоиться, милый, я обо всем
позабочусь. У тебя будет все, что тебе нравится.

Только сейчас в нем вновь проснулась способность рассуждать здраво.

Женщина... И, разумеется, очень красивая. При таких возможностях, как у
них, ничего не стоит использовать эталоны земной красоты. Современный
компьютер способен воспроизвести в любом материале точную копию статуи
Венеры Милосской. Каким-то образом они сумели это проделать с биологической
субстанцией. Он не знал, что собой представляют эти таинственные "они", но
не сомневался, что в конце концов разберется и в этом.

Теперь же Олег вообразил себе, как должна была бы выглядеть студия по
производству совершенных биологических роботов.

В кабине ставят статую или живую, специально отобранную красотку, "Мисс
Федерация" например. Впрочем, подсознательно он тут же поправился. В данном
случае это вряд ли была "Мисс Федерация".