Чтение 34–й страницы книги ~Умри или исчезни~

Впрочем, он понимал, что бегство бессмысленно. Младенец из мандрагоры
обитал теперь и в лабиринте его мозга. Они давно и изначально были
проекциями друг друга: мертвое подземелье и органическое вещество; каменные
коридоры и серые извилины из нейронов...

Где кончались эти странные, вложенные друг в друга миры? Скорее всего, у
них вообще не было конца. Кошмар распространялся повсюду...

***

Клейн запер подвал и поднялся к себе в кабинет. Здесь он открыл бар,
предназначенный исключительно для гостей и клиентов. Бар был полон, потому
что никогда раньше масон не прибегал к излюбленному средству Голикова.

Но сейчас он налил себе до вульгарного огромную дозу коньяку и выпил его
почти залпом. Оглушающего удара не получилось. Опьянение подкрадывалось
слишком медленно и не позволяло забыться. Наоборот, он вспомнил кое-что.
События конца далеких двадцатых годов. Предсказание ведьмы из
полузаброшенного украинского села. Тень, которую он, оказывается, носил с
собою повсюду. Наказание за непочтительное отношение к сокровенному.
Расплата за похищение мандрагоры...

Он сидел в кресле и вспоминал. Окна кабинета были зашторены, и он не
видел солнца. Но даже если бы окна были открыты, в его глазах уже шел
ливень. Ледяной ноябрьский ливень осени тысяча девятьсот двадцать девятого
года...

Глава тридцать восьмая

Вольво медленно двигался вдоль стен и витрин. Медленно, потому что
Голиков чувствовал себя очень паршиво. Ирен, наоборот, как будто немного
пришла в себя, вырвавшись из аквариума с кошмарами. Она опустила стекло и
жадно вдыхала раскаленный воздух. Встречный ветер играл с ее волосами,
вычесывая из них тончайших червей, паразитировавших на мозге.

И все же это бесцельное кружение по городскому центру не могло
продолжаться до бесконечности. Макс свернул на тихую улицу и стал
высматривать кафе или ресторанчик, где, можно было бы пообедать. Под одной
из арок он увидел застекленные двери, на которых золотыми буквами было
написано; ресторан Калимантан.

Голиков точно знал, что раньше на этом самом месте была лавка букиниста.

- Что-то я проголодалась, - объявила Ирен, и он свернул к тротуару.

- Впервые вижу этот кабак, - сказал Максим, засомневавшись.

- Тем лучше. Должно же быть в жизни хоть что-нибудь новое.

Она вышла из машины и решительно направилась к дверям "Калимантана". Макс
огляделся по сторонам. Какая-то женщина со скучающим видом рассматривала их
из окна в доме напротив. На улице было пусто. Солнце вытапливало остатки
влаги из организма, и Голиков поспешил укрыться в тени арки.

Двери открылись с тихим мелодичным звоном. Оказавшись с Ирен внутри,
Максим обнаружил, что они являются единственными посетителями. Ресторанчик
был более чем скромным по размерам. Шесть столиков размещались между старыми
четырехгранными колоннами, на которых теперь были укреплены светильники, а
когда-то тут находились стеллажи, заставленные древними книгами. В зале без
окон работал кондиционер, поэтому здесь было сумрачно и прохладно, как
вечером.

Навстречу уже спешил хозяин - человек в строгом темном костюме с
бабочкой. У него была желтая кожа, очень красные узкие губы и сверкающие
металлокерамические зубы. Прилизанные черные волосы, зачесанные назад,
покрывали голову лоснящейся пленкой. Хозяин, несомненно, был азиатом, но
каким-то экзотическим.

Он предложил Максу выбрать столик и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
Вполне возможно, ресторан принадлежал одной семье, потому что официант был
похож на хозяина, как родной брат. Оба говорили по-русски с незнакомым
акцентом.

Меню оказалось обширным и достаточно изысканным. Голиков заказал
венгерский летний салат, телятину, запеченную в сметане, мороженое с
клубникой и дольками ананаса на десерт, шампанское "поммери" девяностого
года для Ирен и "черный доктор" к мясу для себя.

В ожидании заказа он рассматривал большую редкостную раковину, лежавшую
посреди стола рядом с пепельницей и пачкой "Мальборо". Назначение этого
предмета оставалось неясным. Спиральные разводы вокруг острых пик, которыми
была усеяна раковина, интриговали, как рельефная карта чужого мира-Стали
прибывать блюда. Бутылка "поммери" была доставлена в серебряном ведерке со
льдом. Максим с утра ничего не ел и только сейчас понял, что очень сильно
проголодался. Ирина не отставала от него. Некоторое время они молча
поглощали закуску - может быть, излишне быстро по обычным меркам.

Официант, незаметный, словно тень, наблюдал за ними с почтительного
расстояния, всегда появляясь возле столика вовремя. Перемена блюд
совершалась ловко и совершенно бесшумно. Свет в зале был зеленоватым и
ненавязчивым. Вместо музыки был слышен какой-то слабый отдаленный перестук,
похожий на шум бамбуковой рощи...

Хозяин возник в искусственных сумерках и осведомился о достоинствах
стряпни. Ирен бурно выразила свое одобрение, а Макс беззвучно покивал в знак
того, что полностью с ней согласен. - Вы у нас одни из первых посетителей, -
сказал хозяин со льстивой улыбкой. - Позвольте предложить вам традиционное
полинезийское блюдо за счет заведения...

Два официанта уже внесли в зал огромный длинный поднос, накрытый высокой
металлической крышкой. Все вместе напоминало маленький сверкающий саркофаг.
Между краями крышки и подноса торчали пучки какой-то травы, усеянной
мельчайшими колючками. Макс 'вдруг ни с того ни с сего вспомнил, что
Калимантан - название одного из островов, на которых расположена Индонезия.
По крайней мере, в этом мире сохранилась привычная география.

Поднос занял почти весь стол; остались свободными только два небольших
сегмента для тарелок. Куда-то пропали пепельница и пачка сигарет. Перед
Максимом теперь лежала морская раковина.

Официанты подняли крышку и немедленно исчезли с нею из поля зрения.
Впрочем, Голикову было не до них. Ему показалось, что потолок медленно
опускается, сжимая его в тесной раскаляющейся духовке.

Несколько секунд он сидел, глядя перед собой и пытаясь понять, что это:
плохая шутка или репетиция театра абсурда. Может быть, галлюцинация? Но то,
что он видел, было ужасающе реальным и вдобавок издавало запах. Запах
жареного мяса.

Кошмар, преследовавший Макса в другой жизни, нашел его и тут.

***

На подносе лежал запеченный целиком мальчик в скорбной раме из травы,
морских червей, рыбьих потрохов и всевозможных специй. Волос на его голове
не осталось. Там, где они когда-то были, розово-серая кожа треснула, и в
щели виднелась узкая полоска пожелтевшего черепа.

Несмотря на то, что лицо мальчика распухло и было сильно искажено,
Голиков узнал его. Утопленника, найденного в своей ванне, он не 'мог забыть,
как ни старался.

От испытываемого им ужаса замедлились даже физиологические реакции.
Сквозь дрожащую пелену поднимающегося пара и слишком густого воздуха он
видел, как дернулась Ирина, пытаясь вскочить с места, но из темноты
появились болезненно-желтые руки и схватили ее за плечи.

Почти одновременно Максим почувствовал чужие руки и на своих плечах. Они
обхватили его, будто стальные хомуты, и прижали к стулу с усилием
гидравлического пресса.

Невзирая на исходивший от этих рук тошнотворный запах, куда-то отступила
тошнота, хотя Голиков почти мечтал о спасительной судороге. Хозяин склонился
над подносом и протянул к уху мальчика свои дряблые пальцы. УХО отломилось с
тихим хрустом, и он положил его себе в рот, смакуя, словно кусочек
деликатеса. Макс закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и уйти в
беспамятство, но его преследовали назойливые звуки, с которыми владелец
"Калимантана" медленно пережевывал хрящ...

Он ощутил нарастающую боль в неподвижном теле и открыл глаза, чтобы
увидеть источнике этой боли. Из желтых пальцев, впившихся в его ключицы,
росли когти, покрытые жесткими черными волосками. Каждый ноготь был похож на
щетку, которая до крови раздирала кожу...

Вокруг стола стояли азиаты - маленькое племя каннибалов, протягивавших
руки к нежной человеческой плоти. На их лицах двигались только яркие губы, и
раздавался тихий непрерывный хруст.

Раковина послужила ритуальным разделочным инструментом. Хозяин вскрыл
живот жертвы ее острым краем и провел длинный разрез до груди. Уже не
подсознание, а боль руководила мышцами Голикова, поэтому он сидел с широко
открытыми глазами и разинутым ртом, но так и не услышал своего крика. Его
связки дрожали, но звук не рождался в безвоздушном пространстве кошмара...

Напротив исходила немым криком Ирен. Ее голова была запрокинута, и в
полости рта колыхалась какая-то розово-черная масса. Горло судорожно
дергалось, сопротивляясь удушью. Он понял, что через секунду она захлебнется
рвотой...

Клан "Калимантана" пожирал внутренности мальчика. Волосатые когти
отделяли от них багрово-коричневые полоски, макали в специи и отправляли в
кремовые рты, обрамленные красными червями губ. Раковина, отброшенная в
сторону, издавала резкий, сверлящий гул. Вскоре обнажились белые ребра
маленького скелета. Между ними шевелился спутанный клубок кишок, похожих на
змей. Кто-то медленно снимал корочку с лица, под которой дрожало, как
медуза, пористое мясо...

Макс чувствовал себя так, словно от его тела осталась одна голова,
плававшая в горячем озере пота и смрада. Он видел сморщенный мешочек сердца,
к которому подбирался желтый паук, выпутываясь из сплетения артерий. Через
вскрытую грудную клетку вытягивалось членистое тело трахеи...