а просто попытался смотреть в разные стороны. То же самое проделал и Ким,
который, почти зависнув в воздухе, стал крутиться,
представляешь, где они? - Не дождавшись ответа, видимо, Ким по своей
дурацкой привычке просто кивнул, Рост предложил:
в море. Тут еще раз пальнули ракету, потом просто стали ходить зигзагами и
истратили десяток выстрелов из пушки - в темноте эти лучи тоже смотрелись
довольно ярко... Все оказалось безрезультатно. К полуночи Ким сказал:
сразу не пришла ему в голову.
плавнем. Попробуем костер запалить.
первоклассницы, но плавня на нем было столько, что пришлось расчищать место
для костра, чтобы одной искрой не сжечь все разом. В основном это был речной
тростник, вынесенный в залив речками, но попадались и водоросли. Разумеется,
кроме крабов, на островке они не обнаружили никакой живности.
Ростик не сомневался, что те, осознав присутствие людей, выставили
наблюдателей и даже посты. А может, посты у них были еще до того, как сюда
пришли люди.
подбросил хвороста и отошел к воде. Он стал смотреть во тьму, надеясь, что
глаза успокоятся и он сумеет хоть что-то рассмотреть там, где должны были
находиться ребята. Но у него ничего не получалось.
находилась почти в двадцати километрах от острова, а была видна как на
ладони. При желании можно было пересчитать освещенные комнаты в гостинице, в
которых еще не улеглись спать. Подумывая об Одессе, улыбаясь про себя,
Ростик дотопал до костра, подбросил очередную охапку сухого, белесого от
соли тростника, как вдруг...
дрожью. Усилием воли Ростик заставил себя выпрямиться и осмотреться. Автомат
был рядом, но он еще не взял его в руки. Более всего это было похоже на ту
волну внимания, которую они ощутили, когда кочевали по болотам бегимлеси.
Только на этот раз неприятные ощущения были куда сильнее, отчетливее,
острее.
раздавить чуждостью и неприятием его человеческой сути. Если это продлится
еще, то останется только один способ спасти рассудок - взять в руки автомат
и стрелять... Но куда, зачем, в кого?
Ростик мог, в крайнем случае, поднять ребят и взлететь на гравилете, а у
бедного Антона не было такой возможности. А может, как раз их нужно будить?
Может, во сне эта штука с ними что-то делает?..
прикрыл лицо. Пилот посапывал так мирно и спокойно, словно его не касалось
ничто на свете. Ростик осторожно прикрыл друга и дошел до бакумура.
Волосатик спал в десятке шагов от костра, свернувшись клубочком на ложе из
тростника, которое он соорудил. Конечно, по этим спутанным космам ничего
прочитать было невозможно, но, судя по всему, очень плохо Винторуку не было.
стал слабее. Тот, кто на них смотрел из темноты, стал уходить. Ростик
попытался за ним подглядывать своим странным, всевидящим внутренним
виденьем, но... Опять ничего. Только вот у него сложилось стойкое мнение,
что взгляд этот был не связан с водой. И вообще не находился где-то
поблизости. Словно бы на него посмотрели через какую-то фантастическую
ночную подзорную трубу, которая на самом деле находилась очень далеко и,
кажется, даже где-то над ним, в высоте, за краем воздуха. Неожиданно
проснулся Ким. Он улыбался, когда подсаживался к огню.
ощущения в Водном мире. Ким только головой покрутил по своему обыкновению,
но ничего не ответил.
тоже изучал, присматривался, но ничего похожего на помутнение рассудка он за
собой пока не обнаруживает. Ростик согласился с другом. Тем более что,
против ожидания, Ростик отменно выспался. В самом деле, так спокойно и
глубоко он не спал уже много недель, может быть, несколько месяцев.
раз Ким даже не раздумывал ни секунды, он обернулся и почти начальственно
прикрикнул:
давай испытаем.
ровнее. И тогда он понял, что над всем островом ночью прошла какая-то
буря... Нет, не так, не буря, конечно, но что-то настолько мощное, что
теперь всякая живность в округе будет избегать его, пока этот след не
исчезнет окончательно, хотя случится это не скоро.
отрапортовал:
крутить экватор котла, а принялся несильно подпрыгивать, словно горилла в
зоопарке, которой не дали облюбованный ею ананас.
посмотрим.
которых люди еще толком и не появлялись, и прибавил ходу. И тогда Ростик
тоже увидел - маленькая точка на темном изумруде ровной, гладкой воды. Уже
минут через двадцать полета они проскочили на всем ходу мимо "Калоши".
Пришлось тормозить, разворачиваться, на меньшей скорости подходить к лодке.
Когда Киму это удалось, Рост перебрался во второе пилотское кресло. Отсюда
было лучше видно, чем из башенки, тем более что Ким здорово опустил нос
гравилета, чтобы кокпит не мешал обзору.
Ростик задумался, откуда тут могут быть волны, и лишь потом догадался, что
антигравитационные блины их гравилета создают эти складки - уж очень низко
они опустились.
лодку в круг видимости. Одно весло валялось на банках, брошенное за
ненадобностью. Два других мерно покачивались в воде у борта. Четвертое было
сломано. На банках были видны потеки какого-то темного цвета. Два
продуктовых рундучка были распахнуты - кто-то в них, очевидно, весьма
голодный, основательно рылся.
лбом. Ничего видно не было. А просить Кима отлететь на достаточное
расстояние, чтобы рассмотреть, есть тут акулы или это просто глупая
перестраховка, не хотелось.
сожрет?
металлом ныряют, а тут дел-то на пять минут!
похныкивая прошипел Ким. - Тебя так глушанет, что и не выплывешь.
водой не очень высоко, скажем, метрах в пяти - семи. А когда почувствуешь
толчок, откатись, может, тогда и не утопишь меня своими вихрями.
антигравитационными волнами следовало считаться.
оставшись в одних кальсонах и тельняшке, поднялся в башенку, поднял ее край
и выскользнул на обшивку гравилета. Гладкое, чуть прогибающееся под босыми
пятками дерево грело ступни, как песок на пляже. "Странно, - решил Рост, -
тут обшивка горячая, а мы внутри ничего не ощущаем".
за его акробатикой, Ростик прополз на пятой точке до передней левой ноги
лодки, встал босиком на ферму и начал пробираться к самому блину. Лодка
качнулась, потом ощутимо накренилась, Ким в кабине что-то крикнул, но Ростик
даже не стал прислушиваться.
уже не опустится. Может, в Ростике страх высоты вдруг слишком развился и его
следовало просто переломить?.. Он так и сделал. Выпрямился на блине, ощущая
странное покалывание в пятках, которое перерастало в онемение кожи. Набрал
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Березин Федор
Глуховский Дмитрий
Акунин Борис
Перумов Ник