наш! - льстиво забормотал я, обращаясь к пульту.
ответственность ляжет на него: находясь внутри камеры, я, конечно,
управлять переходом не смогу и придется полностью довериться автоматике.
без суеты. И волнения опять ни малейшего, словно его и не было. Правда,
исчезло и ощущение легкости, счастливой уверенности в своих силах. Может,
потому, что сейчас никаких открытий и гениальных соображений уже не
требовалось, а нужно было до предела напрягать внимание, чтобы проверить
все детали, предусмотреть все мелочи. Я ведь не имел права ошибаться, все
равно как сапер.
хронокамеры, пошел в технический отсек и выбрал самую большую подставку,
какая у нас имелась. Уж на удобства плевать, это ведь недолго, - лишь бы
не свалиться. Интересно все же, будет у меня при переходе какое-то
ощущение времени? Я водрузил подставку в центре камеры, оценил взглядом
всю конструкцию - ничего будто бы, неплохо получается. Позу мне придется
принять на манер "Мефистофеля" работы Антокольского... Нет, он одну ногу
небрежно опустил, а мне надо будет обе подтянуть к подбородку... Ничего,
на время перехода как-нибудь удержусь в этой позиции. Смешно, конечно...
Такой момент торжественный - исторический, можно сказать, момент:
путешествие во времени, одно из первых в истории человечества, - а
путешественник в такой неподходящей позе! Ну ничего, потомки простят.
Ежели мне будут памятник ставить, скульптор все равно изобразит что-нибудь
сильно героическое. Первым космонавтам, между прочим, тоже не очень-то
удобно было летать... Заря космонавтики. Заря хроно... как же это будет?
Хрононавтики, что ли? Не очень звучит, по-моему...
пять минут - раз! Вхожу в камеру, закрываю дверь - это два! Пристраиваюсь
на подставке - три! Потом пульт срабатывает, поле растет до заданной
величины - и поехали...
хочешь? Или решил так и остаться в своем прошлом, где один Стружков Б.Н.
уже имеется и сидит сейчас в библиотеке, вместо того чтобы мчаться в
институт спасать друга? Ладно, эту работу мы за него сделаем, а на
остальное пусть не рассчитывает, сам пускай все расхлебывает, а я лучше к
себе вернусь, во избежание всяких недоразумений... Интересно, а как же я
вернусь?
наладить ее. Но лучше не рисковать - неизвестно, как там повернутся дела.
Налажу я лучше автоматику таким манером: как только я снова войду в
хронокамеру, дверь захлопнется и камера сработает. Так всего вернее будет.
Дверь изнутри не открывается, - конструкторам, наверное, и в голову не
приходило, что перемещаемые объекты пожелают прогуляться за пределами
хронокамеры. Подсоединить замок к автомату? Бесполезно: автомат ведь здесь
останется, вместе со всем, что находится вне камеры. Ничего не поделаешь,
придется менять конструкцию замка... Хорошо еще, что в принципе это
возможно.
слесарное хозяйство. Замок сидел в гнезде до невероятия прочно; казалось,
что он прирос к двери и живьем его оттуда не вытащишь.
дорогуша, придется тебе из уютного гнездышка на минутку вылезти, и сейчас
же я тебя обратно прилажу, только поверну на сто восемьдесят градусов,
понял? Сейчас мы это дело - раз-два! - провернем, плевое это дело для
такого мастера, как я... Мастер, умелец, золотые руки... А, чтоб тебе!
Жаль, что руки всего две, а будь я осьминог... то есть осьмирук... Ух,
даже пот прошиб с этим миленьким замочком! Ну, наконец-то!..
испортилось и всякие ехидные мыслишки в голову полезли. То ли меня этот
замочек доконал, то ли проголодался я окончательно, но стало мне
мерещиться, что время непременно учинит мне какую-нибудь пакость и
совершенно я напрасно тут голову ломаю на пустой желудок и потом
обливаюсь... Может получиться изо всего этого грандиозный пшик!.. Это мы
себе построили такую удобную гипотезу - дескать, мировые линии
разветвляются, отклоняются и можно с ними сделать что угодно, - а на
самом-то деле, может, все не так и все иначе! Может, время наглухо
заколочено и в прошлом нельзя уже сдвинуть ни песчинки, ни травинки, все
определилось и застыло? Тогда, по логике вещей, в прошлом можно будет
сделать только то, что уже делалось, то, что предусмотрено заранее. А
поскольку мой переход раньше не делался, не предусмотрен, то он и
осуществиться не сможет. Что-то не пустит меня в прошлое, остановит в
настоящем... Что и как может меня остановить и не пустить меня в прошлое,
я понятия не имел, - не вахтер же там стоит, в самом деле! Но уж
что-нибудь да имеется для таких случаев, какой-нибудь закон ехидный, о
котором я ничего не знаю!
времени? Ну, кто его знает! Насчет "того" Бориса все же не доказано, а
брусочки из камеры не выходят и ничего в прошлом менять не пытаются, это
уж точно. Может, их время пропускает, в награду за примерное поведение, а
меня возьмет да не пропустит, догадавшись о моих намерениях.
рабочее положение тумблер "автоматический режим", установил таймер на
пятиминутное упреждение... Как будто все.
Никто ведь ничего и знать не будет! Правда, ребята кое-что определят по
хронокамере, во все же... Надо оставить расчеты... Тьфу ты, листки
исчерканы уж очень, ничего не поймешь. Придется переписать все в рабочий
журнал... Так! И чертежик дадим для наглядности. Адресуем это... а, прямо
Шелесту! Письмо? Нет, не буду я, не могу!.. Вот Линькову написать,
пожалуй, нужно. Нине, собственно, тоже... но не получится у меня, слов
нету, а искать их уже некогда. Линькову сейчас напишем...
"Уважаемый Александр Григорьевич! Если случится так, что я не вернусь..."
глубоко-глубоко, и даже вздохнуть нельзя. Я почему-то лишь сейчас
сообразил, что иначе и не случится, - что я никак и никогда не вернусь в
этот мир. Я ухожу отсюда не на два-три часа, а насовсем, навсегда,
бесповоротно!
выйду из камеры живой-здоровый, все равно сюда, в этот мир, мне уже не
вернуться! Я ведь изменю историю, возникнет новое ответвление, новый
измененный мир, и я останусь в нем, в этом измененном мире. И если я там
налажу камеру и отправлюсь в будущее, так все равно попаду в будущее уже
того, измененного мира, не в этот мир... С этим я сейчас прощаюсь
навсегда...
растерянно подумал я. - Зачем мне _там_ торопиться в будущее? Да нет,
пускай возвращается сюда, хоть и пустая, здесь ведь она тоже нужна".
Как же так? Постой, ведь это ну просто черт те что, нельзя же взять и
исчезнуть и ни с кем даже не попрощаться! А Нина? Я ее, значит, больше не
увижу?! Нет, постой, я что-то путаю, наверное. Ведь это будет тот же мир,
незначительно измененный... вначале почти неотличимый от здешнего. Значит,
там будет Нина, будет институт, лаборатория. Шелест. И Линьков будет... То
есть нет! Линьков в институт к нам уже не явится: незачем будет... Но
тогда вроде нечего трагедии разыгрывать?
сейчас, вероятно, беседует с Линьковым о моем более чем странном
поведении, - для нее-то я действительно исчезну навсегда. И в _этом_
институте не будет уже ни меня, ни Аркадия... Если я и спасу его, то для
того, другого мира...
страха. Я еле смог написать короткую и бестолковую записку, руки не
слушались, мозги будто паутиной опутало, и больше всего мне сейчас
хотелось бросить всю эту затею, а пойти лучше объясняться с Ниной, с
Линьковым, с кем угодно, - лишь бы в этом, в моем мире, а не в другом
каком-то!
эту проклятую хронокамеру. Понимал, но как-то не верил. Неужели я это
сделаю?! Я стоял у окна и глядел на яркий уличный фонарь... тот самый,
который три дня назад осветил лицо _того_ Бориса, будто специально чтобы
_эта_ Нина, моя Нина, его увидела! Интересно, куда же он потом девался,
_тот_ Борис? Нет, ничего мне уже не интересно, все мне безразлично, я не
могу больше ни думать, ни переживать...
открытой двери в камеру, потом пригнулся зачем-то и шагнул внутрь. Дверь
захлопнулась - мягко, почти бесшумно. Все. Теперь все. Таймер уже
отсчитывает минуты. Надо устраиваться на подставке. Минуты через
три-четыре в лаборатории раздастся негромкий щелчок - я его здесь не
услышу, - это включится автомат, начнет наращивать поле, и тогда уже
нельзя будет выйти из камеры, даже если будешь умирать от страха...
сейчас временно отхлынула. Я вдруг очень отчетливо, как-то наглядно понял,
что если ошибся, неправильно рассчитал поле, то - все, конец мне! Голубое
пламя лизнет стены камеры, потом исчезнет - и я исчезну вместе с этой
Роллинс Джеймс
Круз Андрей
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк