металлической оправе и с большим интересом поглядел на Линькова.
покашливая, начал Линьков. - Так вот, я хотел бы узнать, не было ли
вечером... или ночью... каких-либо происшествий?
такие происшествия? Я бы враз доложил...
совсем поняли. Я имею в виду не ЧП, а так, мелочи какие-нибудь. Может, вы
шум подозрительный слышали или, может, через забор кто-нибудь перелетал?
терпеливо спросил Линьков. - Меня, понимаете, всякая мелочь интересует.
Ничего не припоминаете?
для вас припомнить - ну, ничего не было.
Линьков.
значит, и Юрченко. Ну, Юрченко-то сразу ушел, как я на вахту заступил,
может, четверть девятого было, но не больше. А Борис Николаевич - тот
допоздна сидел. Самую малость до одиннадцати не дотянул.
знал, что он вечером был в институте.
это на него кто-то по злобе наговаривает!
Линьков.
дед. - Вышел он, заморенный совсем, ступает еле-еле, спокойной ночи мне
пожелал.
Домой пошел, спать. Может, с устатку проспал сегодня? Нету его что-то...
поплелся обратно в институт.
мощеной дорожки тускло блестели в полосе света, падавшей из проходной.
проходной и заглянул в щелочку. А, дежурит Макарыч, это хорошо!
уважение.
основном над проблемой омоложения и только таимся до поры, потому что не
все постигли и превзошли. А потом объявимся и полным ходом начнем
возвращать людей из преклонного возраста в самый цветущий.
усищи. - Труженики, ох, труженики! Ай вам погулять никогда не хочется?
подступиться, потом сказал проникновенно: - Какие уж тут гулянки, Василь
Макарыч! До того заработаешься, бывает, что прямо не понимаешь, на каком
ты свете. Вот и сейчас: хотите верьте, хотите нет, а я никак не соображаю,
какое сегодня число!
закивал.
вовсе ничего не соображали в обыкновенной жизни, все равно, как младенцы
новорожденные. Девятнадцатое у нас сегодня, милок, девятнадцатое мая, да.
А завтра, значит, двадцатое будет...
швырнули. Зачем же это? Впопыхах, по ошибке, что ли? Я же им и отсюда
помешать смогу, если правильно разберусь во всем.
где-то на полуфразе. Насколько я понял, старик на основании своего
многолетнего опыта уговаривал меня тяпнуть по маленькой ("Ежели держишь
дома про запас!")
здесь не только запаса, но и дома, а вот спать... спать мне захотелось
зверски.
на тебе нет, до чего извелся... И Аркадий твой тоже проходил тут перед
тобой, гляжу: идет весь аж черный и с лица спал... Батюшки, думаю! - Тут
Макарыч запнулся, поглядел на меня и спросил: - Ай вы с ним поругались?
какой же это Аркадий выходил сейчас из института: здешний, наверное? - А
что?
пять минут подождать? Весь вечер, думаю, вместе просидели, а тут...
сказать.
старый леший...
смерти. Спокойной вам ночи на трудовом посту, Василь Макарыч!
глянул на скамейку, где мы с Ниной объяснялись и никак не могли
объясниться, а Время, небось, косилось на нас и хихикало: "Ага, попались,
хронофизики!"
разберись...
Я уж прямо с ног валился от усталости. Шутка ли: за один вечер столько
всего!
путешествие во времени; выслеживание загадочного незнакомца в измененном
мире и встреча с живым Аркадием; снова - и совершенно неожиданно! -
переброска во времени... Не считая того, что я, между прочим, эдак
мимоходом взял да открыл способ перехода во времени! Ай да Борис Стружков!
Силен, бродяга!..
комната моя, конечно, существует, но в ней ведь другой Борис. Насколько я
помню, он сейчас провожает Нину домой, вернее бродит с ней по улицам и
несет какую-то несусветную чушь. Конечно, ему-то что! Не жизнь, а малина!
такие штучки по пятнадцать суток переброски туда-сюда без права выхода из
хронокамеры! Да мало им, стервецам, пятнадцать суток! Ну, что мне
делать-то?
своих двойников? И что это вообще за манера - ни с того, ни с сего совать
человека в хронокамеру? Ну ладно, работали они там, готовили эксперимент
потихоньку ото всех, даже от меня, это я вполне могу понять, хоть и
обидно, что Аркадий от меня таится... Ну, не будем об этом... Но такие
штучки устраивать!
это они контрольную проверочку провели на мне? Да нет, это уж совсем дико
выглядит: что я им, брусочек?
Аркадий покончил самоубийством! Наоборот, пожалуй, еще больше запутывает
дело. Ведь если этот его загадочный компаньон был попросту помощником в
подготовке эксперимента, - монтажник он или кто другой, неважно! - то уж
совсем ничего непонятно! Ну, открыл Аркадий, как перемещать человека во
времени, ну, рассчитал поле, подготовил камеру для этой цели, так ведь
радоваться этому надо, великое дело сделано, а он вдруг самоубийством
кончает! Обнаружил, может, что передвижение во времени - штука опасная,
что человечеству это принесет больше вреда, чем пользы, и поэтому из
раскаяния и страха решил отравиться? Опять бред собачий получается: какой
же ученый так поступит?! Да и опасности, которые могут грозить
человечеству, если оно начнет путешествовать во времени, давным-давно
рассчитаны (вероятно, по принципу "зелен виноград!") и даже, так сказать,
отображены в искусстве, тем же хотя бы Айзеком Азимовым, так что никаких
внезапных потрясений по этому поводу Аркадий испытать не мог...
безразлично, выясню я вообще хоть что-нибудь или нет. Устал я до
невозможности, мысли путались, ноги заплетались, я с удивлением обнаружил
вдруг, что иду, вернее, плетусь... А куда, сам не знаю.
увидит нас вдвоем кто-нибудь... ну, хотя бы соседка тетя Маша - и инфаркт
ей обеспечен. Да и самому мне как-то морально тяжело разговаривать с
другим Борисом Стружковым. Я человек не жадный, мне себя одного вполне
хватает.