любивший терять в дороге время, вставлял в очки детективную ленту, а Иечка
Стукман, наскоро осенив щеки струйкой электропудры, под укоризненным Ритиным
взглядом перекрашивала глаза из рабочего серого цвета в какой-то
немыслимо-сиреневый. Еще минут пятнадцать Ралль ждал, пока шеф Ростислав
Сергеевич стаскивал душистый профессорский свитер и снова превращался в
сокурсника Роську Соловьева. Торопливо зашнуровав гермески, Роська накачал
пульсирующим газом многоцветный метровый мяч, сунулся под шлем:
глухую даджболку. Продольные желтые полосы на ее литом теле натянулись так,
что тронь -- зазвенят. -- Наждак жевал?
относится, обнял вибрирующий мяч. И шагнул за окно.
пошире стенные панели. Солнце ворвалось в лабораторию, ослепленная "Маня"
притушила экраны, будто зажмурилась. В ногу ткнулся мышонок Мими, отчаянно
пискнул, волчком закрутился на месте. "Маня" пожалела его, вернула в
лабиринт.
между корпусами, закрывая собой от нападающих мяч.
мяч, головой послал в узкую щель ворот.
невообразимое, ощетинило перепутанные конечности. Желтые полосы' на
даджбол-ках -- цвета их лаборатории -- едва не переплелись с серебряным
пунктиром формы соперников.
подчиненных и неподчиненных коллег. Дрыгнув гермесками, шеф спланировал в
лабораторию. Клубок тел распался. Демонстрируя повышенный уровень
минус-эмоций, игроки разом ринулись вслед за шефом в окно. Дружные
сокурсники Роська и Ралль аккуратно принимали их здесь за руки, за ноги,
хорошенько встряхивали и выбрасывали обратно во двор.
ребром ладони ударил пульсирующий мяч в миг его полного сжатия.
зенит и прянул оттуда в спину свесившегося наружу Ростика. Шеф оторопело
перевалился через подоконник. По-лягушачьи разбросал конечности. И,
поворачиваясь с боку на бок, то выгибаясь полубаранкой, то распрямляясь в
желто-пламенное копье, спикировал к земле. Над клумбой конвульсивно
дернулся, почесал одной ногой другую. И замер. Над недвижным телом застыла с
жокейкой у глаз Маргарит. Шестнадцать бескрылых ангелов, вытянувшись
скорбной процессией, зигзагами опадали на газон.
что-нибудь выкинет. А остальные рады стараться: подхватят выдумку шефа,
разовьют, наизнанку вывернут -- в зависимости от настроения. Ну да что с них
взять -- идеальные отношения, примерный коллектив, отзывчивые сослуживцы!
гранью встревожился гибкий, украшенный кисточками на листьях кроваво-красный
цветок: сгорбился, прикрыл пушистую головку -- точь-в-точь крошечный
человечек, оглушенный и поверженный болью, прикусил руку, чтобы не
закричать. Внешне эриннии не походят на человека. Тем выразительнее в их
передаче человеческие эмоции, низведенные до изначального, телесного смысла
слова "отчаяние". Так в диспропорциях детского рисунка по дыму над трубой
проволочного домика узнаешь настроение хозяина. Так художник одной только
экспрессией позы передает обнаженный страх...
в его настроение. Слабое, чужое на Земле растеньице понимает людей лучше,
чем они сами себя, чем друзья-психологи, для которых достаточный признак
веселости -- улыбка на устах... Ралль еще по инерции смеялся, но кожу на
висках начинало стягивать, заломило скулы, пришла невнятная тоска...
полу лаборатории процокали коготки -- "Резвая Маня" перестроила для Мимишки
лабиринт.
беззвучно, буквально возникает из мыслей, когда Раллю это осязаемо нужно.
Впрочем, видеть девушку ему хочется постоянно, Ралль ждет ее всегда, ждет
день и ночь, ждал всю жизнь, особенно последние два года, так что
неожиданности в ее приходе нет. Зато и веры себе, что она на самом деле
пришла, тоже нет. Однажды протянешь руку -- и не ощутишь Линкиного тепла.
Останется только ее голос -- бесплотный, живой, без застенчивости и
кокетства, до боли знакомый и всегда неожиданный. И этот единственный на
свете, живущий сам по себе Линкин голос повторит как и сейчас:
откинулся назад. Линка обеими руками прошлась по его волосам. Ладони у нее
холодные. Длинные тонкие пальцы с вмятинками на подушечках тоже холодные и
твердые от микроцарапин и от цезия -- все контакт-посредники она монтирует
сама.
действовало. А потом стало слишком поздно...
когда она улыбается. Ей тоже нравится, улыбка делает Лину симпатичной:
хитрые лучики бегут от уголков губ, тонкими складками очерчивают щеки,
собираются в две ямки у крыльев носа. Лицо лукавое-лукавое, глаза -- и
так-то колдовские -- превращаются в затягивающие бесовские болотца...
стебля, кисточка еле-еле колышется -- массирует сердце или что там у нее под
алой корой... И такая безнадежность в облике!
Но откуда все это известно "марсианам"?!
Девушку, как и эриннию, не обмануть. Надо снова притворяться, лавировать,
уходить от разговора. Знакомая волна боли поднялась из-под сердца.
известно, девушка, психолога нельзя отвлекать от эксперимента! Эксперимент
-- пик исследования, нерв науки!"
памяти и настоящая -- слились. -- Ну, а ты?
дня на меня запала хватило.
Линка соблазнительно обтянула краем юбки колени, присела на подоконник и так
похоже передразнила Маргариту, что Ралль выглянул, нет ли той поблизости. --
Неловкая, угловатая, блестит и режется, как стекляшка, фу!
теплые волосы. -- Я каждый раз после встречи с тобой руки осматриваю: нет ли
новых порезов...
только и делаю, что шипы втягиваю да острые грани от тебя отворачиваю. --
Линка смешно выпятила задорный подбородок. И сразу же посерьезнела: -- Ты
хоть понимаешь, что мы любим друг друга?
института и одного ребенка не приходится!
перевоспитанный ничего не решает. -- Он подул ей в волосы, потерся щекой.
'Похоже, ссоры снова не избежать. Что-то они участились. Это уже не первая.
Но не дай бог, если последняя! Хорошо бы и этой встрече окончиться не хуже
предыдущих. От Линки можно ждать чего угодно. -- В конце концов, я отношусь
к тебе как все!
до конца похож... Хоть и боишься в этом признаться, тянешься за остальными.
Ты больше мой, чем их...
бедном Кешке.
нестандартно!
минута-две -- и они уйдут друг от друга расходящимися амплитудами ссоры.
Сейчас. Еще слово -- и конец.
двоих здесь понимали буквально: одно ребро столешницы вогнутое, другое
выпуклое, третья неизбежная сторона вообще завивалась улиткой. По залу
бесшумно сновали приветливо-безразличные роботы-официанты в белоснежных
рубашках и немнущихся брюках. Скрытые вентиляторы нагоняли из кухни
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Березин Федор
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Белогорский Евгений