времени на раздумье.
господин Мелтон.
Эльвира пошла ва-банк. Она кинула на весы все, что имела. Даже больше. Она
отлично сознает, в какое положение поставила меня. И вас, Феликс. Она же
осведомлена о наших отношениях.
не думал, что Эльвира так просто отдаст ему в руки свою находку. Сам
профессор, окажись он в ее положении, тоже не отдал бы. Профессор Кирпи
был человеком, который никогда не искал славы. За свою жизнь он сделал
несколько любопытных открытий. Но он не собирался отдавать их
человечеству. Препараты профессора отлично служили ему самому. Он сумел
расширить клинику. Деньги текли на его счет если не рекой, то достаточно
полноводным ручьем. Мало ли в мире существует людей, которым мешают
родственники?
в одной из палат мелко исписанный листок. Прочитав его, профессор
задумался. В голове мелькнула озорная мысль. Он изложил свой замысел
Эльвире. И литературный рынок обогатился продукцией, фабрикуемой в
клинике. Гонорара сумасшедшие не требовали.
рождение "Кнута Диксона", сначала нахмурился, а потом решил, что это его
не касается. "Кнут Диксон" оказался к тому же популярным автором. Вокруг
этого имени критики ломали копья. И господин Мелтон ухмылялся вместе с
профессором Кирпи. В конце концов подобный бизнес, хотя и грозил скандалом
в случае разоблачения, ничего противозаконного, по мнению шефа полиции, в
себе не содержал. Это была такая же игра, как и та, которой увлекались его
дочери. Правда, эта игра приносила доход. Но, в конце концов, основная
прелесть игры и заключается в том, что кто-то выигрывает. Господин Мелтон
поморщился, когда совершенно неожиданно эта игра переросла в уголовное
дело. Профессору Кирпи пришлось потратиться, чтобы замять историю "Кнута
Диксона". В газеты просочилась ничтожная часть информации с судебного
процесса. Домыслы журналистов об истинном лице "короля авангардистов"
тщательно вымарывались из статей и репортажей. Особенно настойчивым была
предоставлена возможность решить дилемму "или - или". Они предпочли
выбрать то "или", которое позволило им продолжать работу в газете.
Кирпи отдал бы втрое больше за то, чтобы проникнуть в тайну Эльвиры. Кроме
того, ни профессор, ни шеф полиции не только не знали, но даже не могли
выстроить хоть сколько-нибудь убедительную версию о том, кто убил Бредли.
Они были уверены, что Эльвира держит в руках ключ. И еще они знали, что
все это каким-то образом связано с большой политикой. Последнее
обстоятельство тревожило их обоих больше всего.
продолжительного молчания господин Мелтон.
там у меня человек, который все знает. Он не имеет понятия ни о чем
таком...
неизвестности. Я передумал черт знает что за эти дни. И знаете, до чего
додумался?
Поэтому она без опасения пришла ко мне. И ждет... Понимаете, она чего-то
ждет. У меня она в безопасности. От полиции... От суда... И даже от меня в
конце концов...
время чувствую на себе чей-то взгляд. Если бы я не был психиатром, то
подумал бы, что нужно срочное вмешательство врача. Типичная картина
паранойи.
господин Мелтон стал замечать, что сенатор Домар относится к нему не так
доверительно, как раньше. Истинный Католик уже не обсуждал с шефом полиции
своих планов переустройства общества. Он перестал приглашать господина
Мелтона в клуб деловых людей, где обычно два раза в неделю миллионеры
проводили вечера. Шеф полиции сейчас с радостью бы еще раз вкусил
стандартной пищи сенатора. Но сенатор не звал его ни на обеды, ни на
ужины. В то же время господин Мелтон знал, что папаша Фил не изменил своих
привычек и у него в гостях по-прежнему бывают и мэр города, и министры, и
бизнесмены. Сначала шеф полиции полагал, что всему виной несчастный его
желудок, не вынесший оранжевого напитка. Что сенатор просто опасается, как
бы не повторилась неприятность, имевшая место некоторое время назад. Потом
господин Мелтон стал объяснять холодность сенатора тем, что последнему
стало известно об отношениях шефа полиции и профессора Кирпи. И хотя
господин Домар был деловым человеком, все-таки, наверное, и ему претила
экстравагантная деятельность профессора Кирпи.
жгли ему мозг не слабее, чем жег желудок оранжевый напиток сенатора. Шеф
полиции представлял себе, как бы поступил на его месте в столь щекотливом
положении его отец (господин Мелтон-старший). Этот решительный человек в
подобных обстоятельствах обычно действовал категорично. Но то были другие
времена. Тогда люди, идя к цели, просто сталкивали с дороги то, что мешало
им двигаться вперед. И если господин Мелтон-старший, не задумываясь,
столкнул бы со своего пути профессора Кирпи, то господин Мелтон-младший
этого сделать не мог. Во-первых, папаша Мелтон никогда не жаловался на
желудок. А во-вторых, была неизвестность, за которой стояло что-то
тревожное и пугающее.
происходит в голове господина Мелтона. Он знал: нить, связывающая их
сейчас, настолько прочна, что господин Мелтон даже не сделает попытки
оборвать ее. Конечно, их положение угнетало и его не меньше, чем господина
Мелтона. Однако он, в противоположность шефу полиции, не строил иллюзий.
Выход существовал один - узнать то, что знает Эльвира. После этого
принимать решение.
Мелтона. Выехав на магистраль, он бросил взгляд на зеркало и заметил
метрах в двухстах позади машину. Он сбавил скорость. Догонявший его
автомобиль пролетел мимо. Профессор усмехнулся и нервно передернул
плечами. "Это действительно похоже на паранойю", - подумал он и прибавил
скорость. На углу Кинг-стрит серый "кадиллак" профессора влился в поток
машин. Розовые и фиолетовые сполохи рекламы заскользили по лицу. Перед
светофором рядом с "кадиллаком" оказалась длинная открытая спортивная
машина. За рулем сидел пьяный Дин. Лиззи и Эсс улыбнулись профессору с
заднего сиденья. Дин приветственно помахал рукой.
вперед.
Прощаясь с профессором, шеф полиции высказал предположение, которое
следовало обдумать. Оно прямо касалось Эльвиры, и профессор Кирпи
удивился, почему это соображение не пришло в голову ему.
сделать? Тогда у нас останется шанс.
конечно.
неудачно.
реплику.
Машина не обогнала его. Профессор свернул в переулок, вырулил на
параллельную улицу. И вновь увидел сзади свет фар.
пробормотал он, входя в свой кабинет.
обрезал кончик, закурил. "Надо кончать", - билась мысль.
Приняв решение, он почувствовал облегчение. Очень возможно, что Феликс
прав. Вполне вероятно, что они получат один шанс добыть у Эльвиры нужные
сведения. Один из ста. Но это лучше все-таки, чем ничего. И лучше, чем
неизвестность.
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей