Чтение 34–й страницы книги ~Седая оловянная печаль~

- Вам есть что скрывать?

- Нет! - вспыхнул он.

- Тогда сделайте это сами. Я поверю вам на слово.

Мне вспомнился пожар в конюшне. Не Пит ли его виновник? Я ведь там
попал в ловушку и вынужден был рассчитывать лишь на собственное мужество
и ловкость.

Он отдал мне ключ.

- В ящике письменного стола. Кухарка прошествовала наверх, лестница
трещала под ней.

- Мы дело будем делать? - осведомилась она. - Или языком чесать?

Молодец тетка. Старику с ней не сладить. Она его просто придавит
своей тушей, а там - ругайся он сколько душе угодно, ничего не поможет.

- Спасибо, - поблагодарил я ее. Она криво усмехнулась.

- За что? Он мне как сын, понимаешь?

- Да.

Я проводил взглядом Питерса. Он поспешил догнать остальных. Никогда в
жизни генерал не попадал в такое затруднительное, тактически невыгодное
положение. Ему нечем припугнуть ни Морли, ни Плоскомордого, ни доктора,
ни кухарку. И у него должно хватить мозгов не прогонять Питерса, иначе
он останется пракгически без всякой помощи. Сейчас не до личных амбиций
- главное, выжить и сохранить поместье хоть в каком-то порядке. Я
подозревал, что стоимость его быстро падает. Я нащупал в кармане ключ
Питерса, осмотрелся. Мне казалось, что за мной наблюдают, но никого
вокруг не было. Наверное, опять блондинка. Интересно, где все? Работают,
наверное. Хоронят оживших мертвецов. Приятное местечко, черт возьми!

Глава 31

Опять что-то не так - дверь в комнату Черного Пита оказалась не
заперта. Такая небрежность не в его духе.

Я применил старый прием: схватил щит, ногой распахнул дверь и
ворвался внутрь. И опять ничего не обнаружил.

Черт возьми. Сколько шутников в этом проклятом сарае! Я прислонил щит
к деревянному косяку, поставил рядом свой увесистый аргумент и подошел к
письменному столу. Комната была зеркальным отражением моей. Я сел на
абсолютно такой же стул за абсолютно такой же стол.

Полагаю, я услышал шарканье подошв по ковру, начал поворачиваться...
Начал, но не кончил. Что-то обрушилось мне на голову, из глаз посыпались
искры. Помнится, я заорал, свалился и долбанулся мордой об стол.
Неприятное ощущение.

Вырубить человека не так-то просто: ударишь недостаточно сильно -
жертва опомнится и нанесет ответный удар, ударишь слишком сильно -
убьешь ненароком. Если нападающий соображает, что делает, он не будет
бить по затылку, разве что захочет проломить тебе череп.

Этот удар был нацелен как раз на мой затылок, но я изменил положение,
и он пришелся по шее, а затем скользнул по плечу. Бандит достиг цели,
вернее, достиг лишь на девяносто девять процентов. С полминуты я еще мог
различить какое-то движение рядом с собой, а потом свет померк в моих
глазах.

Первой моей мыслью было: надо завязывать, стар становлюсь,
удовольствия никакого - одно похмелье.

Мне показалось, что я отрубился у себя дома прямо за столом. Только
попытавшись встать, я вспомнил ужасную правду. Меня обступали чужие
вещи. Голова кружилась. Я упал, стукнувшись подбородком о край стола,
скорчился на полу и изверг съеденное за завтраком. Когда я попробовал
пошевелиться, рвота началась снова.

Пока я развлекался таким образом, некто пробежал мимо меня к двери. Я
заметил лишь, как мелькнуло что-то коричневое. Но мне было не до
наблюдений.

Сотрясение мозга, пронеслось у меня в голове. Я не на шутку
перепугался. Бывает, после такого удара что-то там в мозгах сдвигается и
не становится на место. Бывает, людей парализует. А бывает, они засыпают
вечным сном.

Не поддавайся, Гаррет, ни в коем случае не теряй сознание - вот что
говорят врачи. Вставай, Гаррет, наплевать на рвоту. Смелей. Заставь свое
тело повиноваться воле. Беда, что воли у меня осталось кот наплакал.

Все же, через какое-то время, собравшись с силами, я пополз к двери.
По дороге несколько раз терял сознание, но в целом упражнение
подействовало благотворно. Я почувствовал себя посвежевшим, почти бодрым
и решил, что в этот раз, пожалуй, не помру. Я настолько воспрянул духом,
что даже открыл дверь, прополз еще пару футов и только потом ослабел и
опять вырубился.

Чьи-то нежные пальцы осторожно скользили по моему лицу, ощупывали
его, как пальцы слепой женщины. Я с трудом пошевелился и на сотую долю
дюйма приподнял одно веко.

Моя милочка в белом одеянии пришла мне на выручку. По крайней мере
вид у нее был весьма взволнованный. Губы красотки шевельнулись, но я
ничего не услышал и запаниковал: бывает, люди и слух тоже теряют.

Она отскочила - и зря. Я был сильно не в форме, любая улитка могла
помериться со мной в беге и выйти победительницей. К тому же ногу мне
прищемило дверью. Я попался, как мышь в мышеловку.

- Не уходите. Пожалуйста, не уходите, - слабым голосом взмолился я.

Во мне проснулся сыщик. Пытливый ум вновь принялся за работу.

Она вернулась, опустилась на колени и продолжила ощупывать мою
голову.

- Тебе очень больно? - Это был даже не шепот, а тень шепота, но
звучал он озабоченно, обеспокоенно. Лицо ее было полно заботливого
внимания.

- Я ранен в самое сердце: вы все время убегаете от меня. - Нам,
сыщикам, пальца в рот не клади. Мы такие, сразу берем быка за рога. - Я
никогда не видел женщины красивее вас.

Лицо у нее прояснилось. Чудно, до чего же женщины любят комплименты,
самая твердокаменная и то не устоит. Красавица даже чуть-чуть
улыбнулась.

- Кто вы?

Я хотел было признаться ей в любви, но счел это несколько
преждевременным. Признаюсь через десять минут.

Она не отвечала. Она просто поглаживала мой лоб и виски и напевала
что-то тихо-тихо, я не мог разобрать слов. Да кто я такой, чтобы
задавать вопросы посланнице небес? Я закрыл глаза. Будь что будет.

Она запела чуть громче. Колыбельная, прекрасная и завораживающая. Бог
с ними, с делами. Вот она, настоящая жизнь.

Что-то легкое, как пушинка, коснулось моих губ. Я приоткрыл глаза.
Она улыбалась. Она склонилась надо мной, ее личико было совсем близко.

Да. И вдруг что-то изменилось. Она вскочила - и была такова. Раз - и
нету! Я не успел преодолеть слабость и повернуться - она уже испарилась.

По коридору затопали шаги, сначала деловитые, потом торопливые.

- Гаррет! Что стряслось?

Теперь Черный Пит стоял на коленях около меня. Слабое утешение:
предшественница его была куда привлекательней.

- В твоей комнате... меня съездили по башке, - просипел я.

Он распахнул дверь и кинулся в комнату. У меня хватило соображения
выдернуть ногу. От этого я устал так, словно вкалывал целый день.

Из комнаты выскочил Питерс, в руке он сжимал лист бумаги.

- Все перевернуто. Но вот оно, завещание. Какого еще черта им могло
понадобиться?

- Полагаю, искали именно его. Он сердито взглянул на меня.

- Ты все там заблевал.

- Ничего не поделаешь, у меня не было выхода.

- Если приходили за завещанием, почему не взяли его?

- Я упал лицом на стол. Чтобы достать завещание, нападавшему пришлось
бы передвинуть меня. Я мог очнуться. Он выскочил, когда я начал
приходить в себя. Кто мог подслушать наш разговор?

- Кухарка и Кид не могли: они были наверху со стариком. Уэйн хоронил
Снэйка, Хокеса и Тайлера.

Питерс помог мне сесть.

- Кстати, куда вы дели тела?

- Их оттащили к колодцу: там прохладней. А какая, собственно,
разница?

- Значит, остается Чейн. Или Деллвуд, если предположить, что он
вернулся.

- Чейн скорее всего ходил смотреть, как обстоит дело с пожаром в
конюшне, хотел попробовать спасти уцелевшие вещи.

- Это был не призрак. И не оживший труп. Третий труп нашли?

- Не было времени искать.

- Так он сам нас найдет.

Я поднял руку, ухватился за Питерса и с его помощью поднялся. Держась
другой рукой за стенку, я смог принять вертикальное положение.

- Что с диагнозом?

Страшно болела голова, я даже перестал чувствовать ожоги. Правду
говорят: нет худа без добра.

- Они искали тебя, хотели рассказать...

- Расскажите вы.

- Генерал уволил меня и Кида. Мы ему прямо заявили, что никуда
уходить не собираемся.

- Похоже, вы также не собираетесь рассказать мне об этом паршивом
диагнозе.

- Не хочется говорить: в это трудно поверить.

Ясно. Но все-таки я позволил Питерсу свести меня вниз, привалился к
ограде фонтана и, с трудом удерживаясь, чтобы не упасть, дождался