Чтение 34–й страницы книги ~Наложницы ненависти~

газеты, то есть были в курсе мировых новостей, но при этом, что вполне
естественно, живо интересовались событиями, происходящими непосредственно в
Тайном Городе. Узнать о них при помощи человских источников не представлялось
возможным, а потому в Москве действовала ОТС, объединенная телекоммуникационная
сеть, предназначенная только для жителей Тайного Города. Одной из ее задач была
поставка новостей, и на этом поприще шас Карим Томба был настоящей звездой. Он
начинал рядовым репортером «Тиградкома», но дорос до ведущего журналиста
Тайного Города, чьи аналитические. обзоры высоко ценились как простыми
слушателями, так и Великими Домами. Кроме того, Карим работал на «обычном»
телевидении и вел колонку в «Известиях».

С Францем де Гиром Томба был знаком десятки лет, еще с тех времен,
когда рыцарь только делал первые шаги по карьерной лестнице, а потому бывший
мастер войны не мог отказать Кариму во встрече за легким завтраком на открытой
веранде ресторана «Эльдорадо». Как на это и рассчитывал Сантьяга.

— Теперь завеса спала! — рассмеялся Томба. — Слышал последние новости?
Орден официально объявил Гюн-тера капитаном гвардии, так что не темни, старина,
какой в этом смысл?

— В моей отставке нет ничего необычного. Многие мастера добровольно
уступали свою должность более молодым и перспективным магам. Я стану обычным
командором войны.

— Это Гюнтер более перспективный?! Да за кого ты меня принимаешь? Нет,
в твоей отставке должен быть смысл.

— Искать смысл в окружающем — только зря тратить время. Главное то,
что имеет смысл для меня. — Потягивающий легкое белое вино Франц был настроен
на философский лад.

— В корне неверное замечание! — с жаром перебил де Гира Карим. — Так
может рассуждать отшельник, а ты благодаря своей должности уже не принадлежишь
себе. Ты достояние общества и будь добр играть по правилам, в этом обществе
принятым.

— Как ты верно заметил, — меланхолично отозвался Франц, — все уже
знают, что моя должность уплыла. Выражаясь твоим языком, я перестал быть
достоянием. — Де Гир помолчал. — А захочу, действительно подамся в отшельники.

— В твои-то годы?

— Плевать на годы.

— И плевать на карьеру.

— Плевать.

— Ну, знаешь, — рассердился Томба. — Не ожидал увидеть тебя в такой
депрессии. Ты восемьдесят лет отдал гвардии, ты был героем на всех войнах, в
которых принимал участие. А теперь сидишь и хнычешь, как потрепанная малолетка.

Рыцарь удивленно посмотрел на журналиста:

— Ты это мне?

— А что, здесь есть еще герои войн Тайного Города? — сварливо
осведомился шас и театрально оглядел террасу - Я не вижу ни одного.

— Чего ты хочешь?

— Ответов на несколько простых, как мысли Спящего, вопросов.

— Задавай.

— Почему тебя поперли из капитанов гвардии?

Несколько секунд Франц молчал, поигрывая желваками, затем медленно
ответил:

—Я ушел сам.

— Почему?

— Без комментариев.

Томба вспыхнул:

— А о чем, ты думал, я стану тебя спрашивать? О хобби? Или буду
выяснять подробности о твоих любовницах? Я серьезный журналист, Франц! И меня
интересует то, что происходит в городе!

— Не хочешь, не спрашивай, — буркнул чуд. — В конце концов, это ты
настоял на интервью. Кстати, на кого ты делал ставку в «Ста километрах Мурция»?

— Спящий тебя побери, старик, ты же прекрасно понимаешь, что это
сенсация! — Томба молниеносно перешел на жалостливый тон. — Великие Дома
обмениваются гневными заявлениями, Орден выставляет ультиматум, по городу
расползаются самые зловещие слухи, и в этот момент чуды отправляют в отставку
своего лучшего боевого мага!

— Уже не лучшего, — поправил журналиста де Гир. — Сегодня об этом было
официально объявлено.

— Франц, мы оба знаем, что боевые навыки остались при тебе. Тебя
выпихнули по политическим мотивам. По каким? Орден замышляет войну?

Чуд рассмеялся:

— Бесполезно, Карим, бесполезно. Являюсь ли я капитаном гвардии или
нет, я все равно остаюсь рыцарем Ордена. Давай лучше поговорим о моих
любовницах.

— Я и так все знаю о них.

— Неужели все? — удивился Франц.

— Если не ошибаюсь, с последней из них я сам тебя познакомил, —
язвительно напомнил журналист.— Когда мы пьянствовали в «Ящеррице».

— И что она тебе рассказывала? — насторожился де Гир.

— Не стоит искать шпионов там, где их нет, — вздохнул Карим. — Я знаю,
до какого предела можно иметь друзей.

— Хотелось бы верить, — проворчал Франц. — Я вот ошибся...

— Значит, тебя предали? — вцепился в тему журналист.

— Без комментариев.

— Да ладно! Ты не хотел воевать? Кто тебя предал?

— Без комментариев.

— Значит, это правда, что Орден снюхался с тварями Кадаф?

— Без... — десятилетиями оттачиваемое хладнокровие рыцаря вдруг
отказало, и де Гир вытаращился на журналиста: — Кто тебе сказал? Сантьяга? Это
провокация?!

— Какая провокация? — оторопело переспросил Карим. — А что, это
правда?

— Почему ты спросил о гиперборейцах?

Теперь выдержал паузу Томба:

— Я просто сложил два и два, Франц. До первого августа город жил
размеренно, как, впрочем, и должен жить город, впавший в летнюю спячку. Никакой
суеты. Потом грянул кризис с Ктулху. А потом Зеленый Дом и Орден начали
пикировку. Сегодня был объявлен ультиматум: твои рыжеволосые собратья готовы
воевать с людами, но... — указательный палец Карима взметнулся вверх, — Темный
Двор не объявлял о союзе с вами. К тому же все обозреватели уверены, что навы
не готовы к войне. Возникает дилемма: Орден готовится к войне с Зеленым Домом
один на один и при этом снимает с поста лучшего мастера войны за последние пару
сотен лет. Я не верю, чтобы ты испугался схватки с людами, значит, возникло
нечто такое, чего ты не стерпел. — Журналист победоносно посмотрел на
притихшего де Гира. — Вот я и подумал, что вы каким-то образом умудрились
снюхаться с тварями Кадаф. А тебе это не понравилось.

— И ты решил проверить свою догадку на мне?

- К сожалению, великий магистр отказался от интервью, а Гюнтер
отделывается общими фразами.

Увлеченные разговором собеседники не обращали никакого внимания на
неприметного чела, одиноко сидящего за дальним столиком.

— У нас проблемы.

— Что случилось?

— Мне только что сообщили, что Франц де Гир ведет переговоры с Каримом
Томба. — Гюнтер положил на стол свежеотпечатанные фотографии. — Они еще там.

— Кто дал тебе право следить за масте... — Леонард осекся. — Почему ты
установил слежку за Францем?

— Рыцарь де Гир проявил резкое несогласие с решением совета Ордена, —
холодно ответил Шайне. — Учитывая это, а также его осведомленность в ситуации,
я принял решение о наблюдении.

— Если Франц не оторвался от слежки, значит, он не замышляет ничего
плохого.

— Он не догадывался о слежке. Я приставил к нему обычного чела,
наемника. Большого специалиста по наружному наблюдению, но не мага.

— Ловко, — пробормотал великий магистр. — С кем, ты говоришь,
встретился Франц?

— С Каримом Томба! Журналистом! И к тому же шасом! Надеюсь, я не
должен напоминать, что семья Шась входит в Темный Двор? Рыцарь де Гир ведет
переговоры с противником!

— Это ничего не значит, — буркнул великий магистр. — Карим давний
приятель Франца.

— Как раз вот это ничего не значит, — парировал Гюнтер. — Вы думаете,
что отставленный капитан гвардии изливает свою обиду журналисту «Тиградкома»?
Как бы не так! Чел сообщает, что в разговоре звучали слова: «гиперборейцы» и
«твари Кадаф».

— Это невозможно, — тихо произнес Леонард. — О чем ты говоришь,
Гюнтер? Франц бы никогда не стал...

Де Сент-Каре замолчал.

— Я считаю, что мы должны немедленно доставить рыцаря де Гира в Замок
для получения объяснений.

— У тебя есть запись разговора?

— Качество очень плохое, но указанные мною слова слышны отчетливо.

На самом деле качество было терпимым, но капитан гвардии Шайне лично
привел пленку в полуживое состояние, оставив в неприкосновенности только
указанные слова.

Леонард долго, очень долго смотрел на мастера войны а затем махнул
рукой:

— Ладно, доставьте де Гира в Замок. — Снова помолчал. — Но просто
доставьте, Гюнтер, просто. Франц свободен и может разговаривать с тем, с кем
пожелает. Я хочу объяснить ему, что такие встречи сейчас неуместны.

— Ты действительно хочешь просто привести сюда де Гира, что бы старик