Чтение 34–й страницы книги ~Пути Звезднорожденных~

- Я, грют, рождена не чтоб думать. Я рождена действовать. В объятиях страсти или на поле боя с мечом и словами Хуммера - все едино.

Слова Ийен были как жала копейного частокола - холодные, жестокие. Проницательности Сарганны вполне хватало, чтобы понять: Ийен не сомневается в победе.

Ну что же, Сарганна пока что согласен. Пока что.

Лорчи, малочисленные Гамелины, их Хозяева и сам император Торвент Мудрый уподобились небольшому, но острому дамскому кулачку, удар которого настигает подвздошье здоровенного жирного лавочника-приставалу.

Их было немного, но они появились вовремя. Секиры Лорчей вгрызлись в спины грютских теагатов левого крыла, которые, ослепнув от ярости, охмелев от крови, безоглядно крушили нагрудники с Тунцами Южных Домов.

Клин людей Алустрала рассек теагат Дархват, укомплектованный уроженцами Гердеарны, с неожиданной легкостью. Это были отнюдь не лучшие грютские воины - скорые в нападении, нестойкие в обороне.

Герфегест, Хармана и Торвент сражались наравне с простыми воинами.

Герфегест упивался радостью честного рукопашного боя, в котором нет места ни Изменениям, ни Обращениям. За долгие годы супружеской жизни с Харманой Герфегест так и не стал магом. Он чувствовал себя по-настоящему хорошо лишь там, где пролегал чистый Путь Ветра, незамутненный хуммеровыми искусствами.

Хармана рубилась с полным безразличием и презрением к происходящему. С момента гибели Элая она чувствовала себя совершенно опустошенной. Настолько опустошенной, что даже ей, Черной Лебеди Наг-Нараона, было страшно заглянуть внутрь тайников собственной души.

Только теперь Хармана поняла, насколько сильно была влюблена в Элая. Теперь нет его, нет любви, есть лишь пустота. А пустота, остающаяся после любви - наилучшее вместилище для ненависти.

Торвент, в отличие от Харманы, ощущал невиданный прилив сил. Он, Торвент Мудрый, император Синего Алустрала, теперь уверен в победе. Предельной и окончательной победе, после которой...

...Торвент из озорства подставил под грютский меч ладонь...

...Точно, так и есть! Грютской стали очень далеко до его плоти, обновившейся под живительными лучами Тайа-Ароан. Торвент заколол потрясенного грюта трофейным мечом дионаггана.

Когда шелковый дракон теагата Дархват был разодран в клочья поднятым на плечи родичей Хозяином Лорчей, это увидели все.

Впервые со времен Эстарты знамя теагата оказалось в руках врага.

Впервые со времен падения Вольного Города Орин грюты усомнились во всемогуществе Властелина и собственной непобедимости.

Над Киадом поднимались черные столбы дыма. Они знаменовали гибель варанского флота.

Сарганна исподволь обвел взглядом свою свиту. Трубачи, посыльные... Сотня щитоносцев, после взятия Орина перевооруженная "облачными" клинками. И, конечно, Ийен.

После того как люди Алустрала на глазах у обеих армий овладели знаменем теагата Дархват, Сарганна принял решение, в свете которого все его сопровождающие становились бесполезной обузой.

Сарганна подозвал к себе бесстрастного начальника щитоносцев.

- Бери всех, кого видишь перед собой, бери своих людей, бери даже трубачей. Делай что хочешь, но ты должен вернуть герверитов на поле сражения.

Сарганна требовал невозможного и прекрасно осознавал это. Он смотрел прямо в глаза своему телохранителю и видел, что тот не верит ни единому слову своего гоад-а-рага. Но преданный пес, конечно, не решался выказать свое недоверие.

- Да, гоад-а-раг. Но что мне делать, если они откажутся?

- Убей их Наблюдателя от имени Властелина. Угрожай и требуй. Убей еще десять несогласных. Заклинай Эрой Благодатного Процветания. Скажи, что в случае неповиновения три наших теагата вытопчут их прежде, чем они успеют скрыться за стенами Линнига. Я даю тебе полную свободу речей и действий.

Если бы начальник щитоносцев не боялся прогневить гоад-а-рага, он бы тяжело вздохнул.

Спустя три коротких колокола Ийен и Сарганна остались вдвоем.

- Это решение воина, грют, - удовлетворенно заметила Ийен.

Сарганна уловил в ее голосе едва заметную лихорадочную дрожь, свойственную безумцам. Гоад-а-раг не стал ломать себе голову, иронизирует ли она, проверяет ли его на преданность Властелину или и впрямь медленно сходит с ума от осознания безнадежности их положения.

Сарганна просто погрузил свой меч в ее плоть на две ладони, а после вытер окровавленное лезвие меча об опустевшее седло лошади Ийен.

Он так никогда и не узнал, что Ийен и без того была обречена. Растратив силу своего браслета во имя спасения грютской армии, она должна была умереть на рассвете следующего дня.

Лорчи пробились к Пелнам, когда те стояли перед лицом полного истребления.

Среди хаоса битвы Герфегест к своему удивлению довольно быстро сумел разыскать Горхлу, который, размахивая своей огромной секирой с легкостью тростинки, крушил грютские шишаки налево и направо.

- Где Тарен Меченый? - прохрипел Герфегест, не переставая ворочать отяжелевшей кистью с клинком Стагевда.

Горхла с забавным звуком, похожим на тяжелый сочувственный вздох, перерубил наискось лошадиную морду, над которой маячил израненный, но все же не покидающий седла грют, и ответил:

- Все никак не могу к нему...

Грют, со стоном выкарабкиваясь из-под содрогающейся в предсмертных конвульсиях лошади, с благодарностью принял смерть от секиры Горхлы.

- ... пробиться. Он шагах в двадцати... там! - направление Горхла тоже указал ударом секиры, обрушившимся в центр дрянного деревянного щита какого-то занюханного нарабитского наемника. Щит раскололся и Герфегест, отбив ногой неумелый выпад горца, заколол его. Нечего лезть без спросу в беседу просвещенных мужей.

За спиной Герфегеста работали мечи и секиры Лорчей. Рядом с ним, шатаясь, возникла окровавленная Хармана.

- Мерзавцы... - прорычала она. - На женщину - с топором!

Правый наплечник ее доспехов был расколот. От железной маски остались только два изуродованных крепежных ушка. Через лоб тянулся длинный разрез от касательного удара.

За свою супругу Герфегест не очень-то беспокоился. Если она еще в состоянии рычать и зубоскалить, значит, ничего серьезного с ней не приключилось. Так думал Хозяин Гамелинов, но он ошибался.

- Дорогая, останься с Горхлой, а я должен пойти потолковать с твоим былым гостеприимцем.

- С каким это... - начала Хармана, но Герфегест, знаком призвав следовать за собой ближайшего сотника Лорчей вместе со всей его сотней, уже оседлал бесхозную грютскую лошадь, которая металась неподалеку после очередного удара Горхлы.

- И-и-эйя! - гаркнул Герфегест, как самый заправский грют, и поднял лошадь на дыбы, пропуская под ее копытами круговой удар вражеского меча.

Последний из Пелнов, оберегавших раненого Тарена от грютской ярости, получил свое и повалился рядом с главой своего Дома.

Четверо грютов спешились и, оживленно болтая, грубо подняли истекающего кровью Тарена на ноги. Глава Дома Пелнов, который, помимо прежнего ранения в колено, получил в ходе боя еще две стрелы в правое плечо, неловко махнул припасенным загодя кинжалом.

Самый высокий и, судя по убранству оружия, самый высокопоставленный из его пленителей, ловким ударом меча перебил Тарену левую кисть вместе с кинжалом. Он что-то сказал. Остальные грюты жизнерадостно засмеялись.

Потом начальственный грют-весельчак, не церемонясь, поддел острием меча ремень шлема и разрезал его, пренебрегая тем, что раздирает заодно и полскулы Тарена. Он сорвал шлем с головы Дома Пелнов и примерил на себя. Остальные грюты одобрительно загудели.

Тарен Меченый был на грани обморока от боли и потери крови. Поэтому когда сквозь мутную пелену он увидел, как голова, увенчанная его шлемом, заваливается куда-то набок, а вслед за ней открывается спина с глубоко вошедшим "крылатым ножом", глава дома Пелнов почел, что неспешно отходит в мир Намарна, мир сладостных грез и добрых видений.

Следующим видением стал какой-то необычный грют с Черными Лебедями на нагруднике, который по неведомой причине ожесточенно разил своих собратьев.

И, наконец, - Тарен встретил это с блаженной и одновременно понимающей улыбкой - небеса перевернулись и небесные руки подняли его высоко-высоко.

Теряя сознание, Тарен не мог взять в толк лишь одного: почему мир Намарна так сильно воняет конским потом.

- Первый Сын Синевы, к нам в гости какая-то важная грютская птица! - крикнул Сильнейший Дома Орнумхониоров.

После того, как они прорубились сквозь теагат Дархват, император Торвент Мудрый почел за лучшее выйти из боя. Он наблюдал за ходом сражения с полуразрушенной, но еще вполне пригодной деревянной башни-помоста, на которой раньше стояла вторая "кричащая дева". Торвент видел приятные и странные вещи.

Приятным было то, что гервериты, которые пытались досаждать их левому флангу, прекратили свои бесплодные попытки и почли за лучшее начать отступление к Линнигу.

А странным - появление в поле видимости небольшого конного отряда, который во весь опор помчался вслед отступающим герверитам. "Впрочем, - справедливо заключил Торвент, - странного ничего нет. Грютский военачальник пытается вернуть герверитов на поле боя."

- Первый Сын Синевы!

Торвент расслышал Сильнейшего Орнумхониоров только с третьего раза. Он посмотрел вниз.

Там скучились несколько воинов Дома Орнумхониоров и с ними - разоруженный грют в очень богатой и исключительно добротной кольчуге с вплетенным на груди золотым зерцалом. На грюте был длинный песочно-желтый плащ с зеленой каймой и круглый, прекрасных форм шлем - не чета обычным грютским шишакам.

- Что ему надо?!

- Он ни слова не понимает на Синем Языке! Прискакал, сдал оружие и, насколько мы смогли понять, хотел встречи с вами.

Торвент Мудрый тихо и очень злостно выругался. Потом он обвел взглядом поле огромной сечи и, высмотрев главный штандарт Лорчей, ткнул в него пальцем.

- Разыщите Герфегеста и позовите сюда. Там и без него добрых клинков хватает.

В этот момент Торвент приметил крылатый шлем Герфегеста, который - что значит кровь Конгетларов! - пробивался сквозь сражающихся на трофейной лошади, отяжеленной еще чьим-то телом, в котором расстояние мешало узнать кого-либо знакомого.

- Да, точно, наш Конгетлар там, - улыбка тронула уста Торвента.

- Торвент, мы побеждаем! - крикнул Герфегест, которому сейчас был совершенно безразличен этикет, все эти "Ваши Величества". - Но если так пойдет дальше, мы останемся без войска!

Герфегест приблизился еще. Теперь император увидел, что через седло его лошади переброшено тело в разодранном, черном от крови и все-таки узнаваемом плаще Пелнов.

Торвент не стал отвечать Герфегесту. Армия Синего Алустрала таяла, это было ясно и без Герфегеста.

Торвент подождал, пока тот подъедет вплотную к деревянной башне, пока слезет с лошади и снимет с нее свой сомнительный трофей. Теперь Торвент видел лицо Пелна - это был Тарен Меченый собственной персоной.

- Есть здесь добрые лекари?! - гаркнул Герфегест, обводя взглядом Орнумхониоров и Лорчей, охранявших пленного Фарга.

Неожиданно Герфегест услышал ответ на варанском языке:

- Гесир, может быть я...

Это был пленный варанский вельможа из свиты Гаассы окс Тамая.

- Ты? - Герфегест бросил на него изумленный взгляд. - Хорошо. Тебе вверяется жизнь главы Дома Пелнов и, возможно, тебе удастся заслужить прощение.

- Герфегест! - раздраженно крикнул Торвент. - Я вызвал тебя не для того, чтобы ты болтал с этим фальшивым варанцем. Ты мне нужен как толмач грютского.

Только теперь Герфегест обратил внимание на грюта со связанными за спиной руками, который безучастно ожидал своей участи в окружении Орнумхониоров. Герфегест присмотрелся к его благородному лицу с широкими скулами, которые грюты полагали первым признаком мужской красоты.

- Сарганна? Ты?! - воскликнул Герфегест по-грютски.

Герфегест знал его. Сарганна, младший брат Фараммы, пятнадцать лет назад был молодым сотником щитоносцев. Во время своего последнего прихода в строящийся Орин Герфегест встречал Сарганну во дворце Элиена. Тот возглавлял охрану тогда еще здравствующего Наратты, приезжавшего в гости к Элиену выпить-поболтать.

Это было, кажется, тысячу лет назад, но Герфегесту навсегда запомнились забористые байки, травить которые Сарганна был большой мастер.

Но вот сам Сарганна-балагур, похоже, совершенно не узнавал Герфегеста.

На зерцале Сарганны был изображен паук-солнце - знак гоад-а-рага, "ткача мудрости". Либо Сарганна под шумок где-то прирезал теперешнего грютского гоад-а-рага и разжился его кольчугой, либо...

- Сарганна, Хуммер тебя пожри, вспомни печального гиазира Герфегеста, который только твоим шуткам и смеялся! Вспомни, чем отличается добропорядочная дева от портовой шлюхи, ну?!

Только тут до Герфегеста дошло, что его лицо по-прежнему закрыто железной маской и он поспешил поднять ее.

На лице Сарганны сменились недоумение, изумление и, наконец, грют расплылся в широкой улыбке.

- Печальный гость из Хелтанских гор! - воскликнул Сарганна, проворно вскакивая на ноги. - Годы, как я вижу, пошли тебе на пользу!

- Тебе тоже, - уже серьезно, почти угрюмо, заметил Герфегест, подходя вплотную к Сарганне и постучав по зерцалу гоад-а-рага.

- Да, - Сарганна грустно кивнул. - Как видишь... И этим я отличаюсь от добропорядочной девы.

- Кто ты? - сурово спросил Торвент, придирчиво оглядывая грюта с ног до головы.

- Я - гоад-а-раг, верховный военачальник войска грютов. По принятым в так называемую Эру Благодатного Процветания титулам - Друг Вольной Провинции Асхар-Бергенна, - обстоятельно ответил Сарганна устами Герфегеста.

От себя Герфегест добавил:

- Я знаю этого человека. Думаю, он не врет.

- Думать буду я, - резко оборвал его Торвент.

- Чего ты хочешь? - обратился император к гоад-а-рагу.

- Я пришел, чтобы предложить союз против Властелина.

"Милое дело! Мы жестоко рубимся с грютами уже больше двух часов, и тут приходит их гоад-а-раг с разговорами о союзе!" - мелькнуло в голове у Герфегеста, пока он механически подбирал слова, переводя предложение Сарганны на Синий Язык.

Торвент задумался на несколько бесконечно долгих мгновений.

- Хорошо, Сарганна. Все твои люди должны немедленно прекратить сражение, отойти на лигу к востоку и сложить оружие.

- Грюты выполнят любой приказ своего гоад-а-рага, но они ни за что не сложат оружие.

- И это правда, - добавил от себя Герфегест. И прежде, чем император Торвент Мудрый успел побагроветь от ярости и начать совершать необдуманные поступки, Хозяин Гамелинов поспешно продолжил:

- Но у меня есть мысль получше. Пусть грюты выкажут к нам свое дружеское расположение, перебив герверитов, которые, насколько я могу заметить, почему-то остановились на полпути к Линнигу.

Торвент был воистину мудр. Несмотря на то, что он ненавидел чужие советы, император нашел в себе силы улыбнуться:

- Мысль, достойная Конгетлара. Растолкуй Сарганне наше предложение.

Великая Мать Тайа-Ароан сияла все ярче, озаряя поле сражения, на котором не прекращались безумства этого бесконечно длинного дня.

Развести два сражающихся войска столь же непросто, как разнять две своры дерущихся собак. И все же им удалось это, потому что никто не хотел умирать. Слишком много ужаса выпало в этот день на долю обеих сторон. Слишком много для воинов двух разных миров, которые никогда раньше не были и не могли быть заклятыми врагами.

Сарганна был показан своему безмерно удивленному и насмерть перепуганному войску. Сильнейшие Домов вывели по приказу Торвента своих воинов из сражения. Грюты, увидев добрую волю своих яростных противников, тоже откатились назад. Между двумя армиями пролегла полоса шириной в двести саженей.

Ошметки плоти, кровь, трупы, кровь, былая слава оружия, кровь без конца и без края...

Щитоносцам Сарганны удалось невозможное. Они выполнили бессмысленный приказ гоад-а-рага и остановили герверитов. Те действительно вознамерились вернуться на поле битвы.

В это время грютские теагаты по команде своих улларов перестроились и развернули фронт на северо-восток. Глазам изумленных герверитов и втрое от того потрясенных грютских щитоносцев предстала изрядно поредевшая, но все еще грозная конная орда.

Пропели боевые трубы. Восемь теагатов, сохранивших боеспособность, на рысях двинулись против герверитской колонны, втрое уступавшей им по численности и вдесятеро - по воинскому искусству.

- Хозяин Гамелинов! Хозяин!

Герфегест, который наравне с Торвентом и Сарганной был полностью поглощен умиротворением противников, а после - чудесным превращением грютов из ненавистных врагов в добрых союзников, не сразу понял, что эти возгласы обращены к нему.

Группа Лорчей с двумя парами носилок на плечах.