Чтение 34–й страницы книги ~Правила чужой игры~

- Ну и ну! Командир роты головорезов - студент!

- Не совсем студент...

Я рассказал, чем и как мы зарабатывали на жизнь. Радован покачал головой и выдал:

- Словом, бандиты. Пусть и не явные, но все же.

- Ну-у... да. В чем-то ты прав. Хотя я бы сказал - наемники.

Мы проговорили часа два, Радован забросал меня вопросами, на половину из которых я не смог ответить. А в конце сказал:

- Ладно, Артур. Не повезло тебе, ясное дело. Дальше меня не уйдет, а как только будет возможность, мы сходим посмотрим на эти Ворота. Самому стало интересно. Я до сих пор не очень-то верю... не обижайся.

- И не думаю. Сам бы два года назад назвал болтуном того, кто мне рассказал бы такое.

С тех пор Караджич был в курсе дела. И я точно знал, что даже Дорич ничего не узнает, хотя с ним Радован знаком очень давно и одно время докладывал обо мне, когда служили в Валдане. Но то - дела службы, а здесь - личное.

...Я спрятал мешок в большой сейф, что стоял в гостиной, и лег на диван. Еще один день в этом мире позади. За заботами время летит незаметно, но я кропотливо отсчитывал сутки за сутками, чтобы знать, сколько приблизительно прошло времени там, дома.

Так, высчитывая дни, и заснул и сразу ушел в глубокий, без сновидений сон, словно ухнул в бездну...

- ...Да, и не давай стрелять из боевого, пока не пройдут бои на пневматике.

- Ладно.

- Амуницию должны были выделить, заскочи на склад, получи.

- Угу...

- Радован!

- А!

- На. Не лови ворон.

Караджич наконец оторвал взгляд от окна, глянул на меня. На губах улыбка, вид довольный.

- Чего сверкаешь, как звезда?

- Так... все нормально.

Я недоверчиво посмотрел на него, потом вспомнил, что к нему приехала его подруга, и махнул рукой. Что-то у них там неладно было, он говорил неохотно, а я в душу не лез. Сейчас, видимо, отношения стали нормальными. Это кстати. Хреново, когда на душе нелады, а дома напряжение.

- Если что - звони.

- Да.

- Бывай.

Я проводил его до дверей и вернулся на место. Глянул на часы. Двенадцать. После обеда выезд в Валдан, а пока можно пообедать. Потом времени не будет.

Внизу у входа стояли Свен с Владом, о чем-то спорили. Услышав шаги, дружно повернули головы в мою сторону.

- Командир, когда выезжаем?

. - В три. Свен, ты поведешь взвод вместо Радована.

- В курсе. Они надолго?

- На неделю.

- А успеют? - В голосе Свена было сомнение.

- Должны. Не успеют, там продолжат сами. Влад покачал головой, неуверенно протянул:

- Что за семь дней можно дать?

- Сколько дадут - и то хорошо, - отрезал я, - нет у нас времени на полные курсы.

Речь шла о подготовке резерва. После приказа о расформировании взводов МОП не у дел остались около двухсот бойцов. Я давно предлагал Доричу передать их в мое распоряжение. Провести тестирование и отобрать людей для батальона, который так или иначе будет сформирован.

Комиссар сначала пропустил мимо ушей, но потом дал добро. И вот из ста пятидесяти человек я отобрал девяносто. Их отправили в Девянск, в учебный центр Управления, и начали потихоньку готовить. Уже дважды Радован и Ральф с двумя-тремя бойцами проводили там тренировочные сборы, преподавая необходимые дисциплины. Полнокровные курсы на недельных сборах не провести, но хоть немного адаптировать их к нашей подготовке можно.

- Все, парни, я поехал. Вы как?

- Тоже на обед, - протянул Влад, поглядывая на Свена.

- Ага. Опять Сабину ждешь?

Влад промолчал, а Свен ехидно улыбнулся.

- Ладно, ловелас, бывай.

Последнее время я обедал в ресторане. Столь аристократическая привычка стала следствием жесткого цейтнота и довольно тугого кошелька. При тех деньгах, что платили командиру отдельной роты, да еще нормальных ценах, я мог питаться в ресторане круглый год без особого ущерба для бюджета. Впрочем, не только я.

Приготовили, как всегда, вкусно, но воздать должное борщу, бефстроганову, салату и десерту не было времени. Наскоро проглотив обед, я поехал в горотдел, потом в арсенал. Обратно на базу приехал даже раньше времени и решил прогуляться по аллее неподалеку от базы.

...Широкая дорожка шла между двумя рядами высоких деревьев, беря начало у автобусной остановки и заканчиваясь неподалеку от входа на базу. Здесь хорошо гулять в жару - деревья дают густую тень, а от соседнего пруда тянет прохладой. Сейчас, в начале ноября, жары нет, температура едва доходит до двадцати градусов, но прогулка на свежем врздухе всегда приятна.

Я неторопливо вышагивал по асфальту, скользя взглядом по опавшим листьям.

"Что там Дорич говорил о наградах? Награждать будут по максимуму?.. Это хорошо. Премии, поощрения, бонусы - вещь, но когда, кроме материальных благ, за службу поощряют и знаками - замечательно. Это у нас ордена и медали давно потеряли значимость, а здесь к наградам отношение иное. Как когда-то в СССР... Но по максимуму - это звезды, что ли?.."

Система награждения в этом мире имела совсем другие принципы и была построена не на множестве различных знаков - орденов и медалей, а одном.

Основная награда, знак отличия, - прямоугольник размерами немного больше орденской планки. Он вручается всем участникам войны или боевых действий. Если человек служил в боевых частях - знак цвета хаки, если в тыловых частях и штабе выше полка - зеленый. Тем, кто неоднократно проявил себя в бою и участвовал в опасных операциях, на знак добавляют поперечную полосу красного цвета. Опасная операция - это и атаки в составе штурмовых отрядов, и бои в обороне, и выполнение задания в тылу врага. Если воин получал такую полосу трижды или если совершил особый подвиг, а также если это происходило неоднократно - на знак добавляют небольшую звездочку золотого цвета. В принципе это аналог нашей Золотой Звезды Героя.

Если человек служил в штабе и участвовал в разработке и обеспечении важной операции - ему на знак добавляют серебряную полосу или звезду, в зависимости от заслуг. За отличие в тылу на знак добавляют желтую полосу. Ранг у полос и звезд разного цвета одинаков.

Вот и все. Никаких других наград и отличий нет. Остальное - премии, материальные поощрения, увольнительные, отпуска.

Столь малый ассортимент наград диктует и отношение к ним. Льготы в налогообложении, в оплате жилья и учебы, пользовании транспортом и некоторые другие. Человек, имеющий золотую или серебряную звездочку, может рассчитывать и на полное освобождение от налогов, и на льготные условия по многим позициям. Потому что иметь такую звезду - значит совершить нечто невозможное.

После Второй мировой в Ругии звезду имели девятьсот с небольшим человек. У ста сорока семи их было две, и только у одного - три. Когда я узнал, кто он, то особо и не удивился. Маршал Жуков.

Немногим меньше значила и красная полоса. Сам цвет говорит за себя - цвет крови.

"Звездочек нам не дадут - это слишком, - размышлял я, шагая к базе. - А красные полосы мы заслужили. Как минимум. Премии, поощрения не в счет, их и так много..."

С наград мысли свернули на насущные проблемы. Новые операции, формирование батальона, подготовка состава...

Погруженный в размышления, я почти дошел до ворот базы, когда мимо проехала "милкада" - небольшая легковушка вроде нашей "восьмерки". Белая машина встала на стоянке, из нее вышла молодая девушка в белом брючном костюме, с сумкой на плече. Убрав ключи и поправив ремешок сумки, она пошла к воротам.

До нее было метров тридцать, и шла она впереди, но я моментально узнал визитершу. Дора Гонтанова, журналистка и ведущая передачи "Хроники Зоны". Моя хорошая знакомая и бывшая, хоть и недолго, любовница. Чего она здесь делает?

Движимый любопытством, я догнал ее и тронул за рукав.

- Да? - обернулась она. На меня в упор взглянули голубые глаза цвета утреннего неба.

Она меня не узнала. Второй раз. Хотя сейчас я был в гражданской одежде, без кепки. Ее взгляд стал строгим, а вид неприступным. Решила, что хочу познакомиться.

- Что вам, молодой человек?

- Здравствуй, красавица. Судя по твоему виду, ты так и не узнала меня?

У женщин глаз все же наметан лучше, они способны увидеть больше мужчин. Изменение прически и внешнего вида не сильно их смущают.

Дора несколько секунд пристально всматривалась в мое лицо, потом охнула и закрыла рот ладонью.

- Боги!.. Быть не может...

- С каких пор, Дора, ты веришь в богов?

- Нэд? - сдавленно всхлипнула она. - Живой?!

- А ты меня похоронила?

- Нэд! - Она почти упала мне на грудь, судорожно обхватила руками. - Как же так? Я ведь думала, что тебя убили...

На ее глазах выступили слезы, губы слегка задрожали. Вид неприступной красавицы пропал, передо мной стояла прежняя девчонка - шальная звезда журналистики, импульсивная, по-прежнему боевая и решительная Дора.

- Как ты попал сюда, ведь ты уехал с водителями?

- Это долгая история.

- А что делаешь здесь?

- Живу.

Она отпустила меня, отошла на шаг, разглядывая с ног до головы, словно отыскивая ответ на вопрос.

- Я просто глазам не верю, Нэд.

- Меня зовут Артур.

Она опять прижала ладонь ко рту. Прошептала:

- Вспомнил?

- Да.

- Ну пойдем. - Дора подхватила меня под руку. - Расскажешь мне все. Я до сих пор не могу поверить...

- Да рассказывать особо нечего. Приехал, живу, работаю... кх-м... помаленьку. Ты-то как? Я видел тебя по телевизору несколько раз.

Мы отошли с дороги, сели на скамейку. Дора еще не отошла от внезапной встречи, поминутно хватала меня за руку, словн324 невпопад, перескакивала с одного на другое.

- ...Я так и не смогла попасть туда второй раз. Не нашла машины, где ребята сгорели.

- Это опасно. Лезть туда не стоит.

- Да, мне так и сказали. Когда я приехала на студию, рвала и метала, кричала, что надо организовывать спасение. Еще с форпоста хотела поехать, но военные не пустили. Так и остались Тим с Рэмом там...

Она тряхнула головой, сдерживая слезы, провела пальцами по глазам. Глубоко вздохнула, глянула на меня.

- Ты-то как? Ты сильно изменился, Нэд. Ой, Артур! Еще не привыкла... Знаешь... - Она запнулась, порозовела. - Я ведь замуж вышла.

И тут же стрельнула глазами, проверяя мою реакцию.

- Поздравляю. Кто он?

- Один замечательный человек. Он не связан с телевидением... Работает в Девянске, у него бизнес. Прости меня, Артур, но я... не знала, что ты жив, тогда, после возвращения, было так паршиво, хоть вой. Я ведь хотела бросить все и уехать. А Костя помог. Поддержал, отговорил. Был рядом. И не настаивал...

- Дора.

- А?

- Я рад за тебя.

- Да? - Она вновь расцвела улыбкой. - Спасибо. Я ведь теперь руковожу программой. Сестра приехала, помнишь, я рассказывала?

- Да. У нее ранение было?

- Точно. Все давно прошло. Сейчас работает, помогает мне. Стала хорошим специалистом. Иногда участвует в показах мод. Популярна, сил нет. А год назад ее едва откачали. Когда о Тиме узнала...

Дора махнула рукой, поправила волосы.

- Давно это было. Сейчас все нормально. Работает, живет. Только одна. Никого близко не подпускает. Да! У тебя друг был, Мечислав. Мы с ним вместе на форпост приехали. А потом он пропал...

- Мечислав погиб, - глухо произнес я, глядя в сторону.

Боль еще не прошла. - Давно.

Она охнула, испуганно глянула на меня.

- Как же так? Ведь мы спаслись...

- Бывает такое.

С минуту мы молчали, глядя друг на друга.

"Другая она стала. Больше не лезет на рожон, не сует голову под топор, - оценивал я Дору. - Ах да, влюблена! Значит, бережет себя для любимого. Ну и отлично..."

- А здесь ты что делаешь?

- Ой! - Дора вскочила, глянула на часы. - Заболталась... Я ведь хотела попасть туда.

Она показала на ворота базы.

- Зачем?

- Ты хоть знаешь, что это?

- Ну-у...

- Вот именно. - В Доре проснулась звезда тележурналистики. - Я узнала, что здесь база той самой роты полиции!

- Той самой?

- Господи, Нэд... Артур, ты хоть за новостями следишь?

- Ну-у... иногда.

- Отдельная рота военизированной полиции. Те самые, кто навел шороху в Зоне. Они разбили столько банд.

- Да?

Вот и добрались до нас журналисты. Теперь все. Раз уж Дора приехала, будет брать штурмом.

Я вздохнул, прикидывая, что делать. Отшить ее легко, но... Зачем? Можно дать дозированную информацию и договориться о работе. Мы им данные, они - нужное освещение в прессе. В конце концов, Дора лишнего не скажет. А правильно поданное в газете и на телевидении может принести пользу.

- Если повезет, познакомлюсь с Оборотнем, - продолжала Дора.

- С кем?

- О боги! Артур, ты до невозможности нелюбопытен. Слушай, давай встретимся вечером? Я тебя с мужем и сестрой познакомлю. Идет? А сейчас мне пора.

Она достала из сумочки небольшой прямоугольник, в котором я не сразу различил миниатюрный фотоаппарат.

- Что это?

- А, это из набора репортеров. Цифровая фотокамера. Удобная штучка. Хочу сфотографировать командира роты, Оборотня. Это такая личность загадочная и страшная. Представляешь, он сам отрезает бандитам головы в качестве трофеев.

- Да ну? - Меня разбирал смех. - А зачем?

- Ну-у... у них кодекс такой...

Н-да... Вешать лапшу на уши она умеет, жаль только, не научилась стряхивать ее со своих.

- Думаю, это преувеличение. И потом, ты же идешь в гости. Нехорошо пользоваться техникой исподтишка, некультурно.

Дора надула губы, сердито глянула на меня.

- Вот еще защитник выискался, правдолюб! Я же не хочу его подставить. Но фото Оборотня на заставке программы - это супер.

- Это глупость. Они же работают тайно, зачем им такая реклама?

Она недовольно хмыкнула, потом рассмеялась.

- Артур, ты все такой же! Ты ведь не представляешь, кого защищаешь! И потом, я хотела спросить согласия на размещение фотографии.

- Да? Ну ладно.

- Все, Артур, мне пора. Запиши мой телефон, перезвони вечером. Ага?

- Хорошо.

Дора продиктовала шесть цифр, чмокнула меня в щеку и пошла к воротам базы. Я посмотрел ей вслед, решая, что делать, потом достал радиостанцию.

- "База", я - "Ромб".

- Слушаю, "Ромб".

- К воротам идет журналистка Гонтанова. Подержи ее минут десять, а потом пропусти ко мне. Понял?

- Да, задержу и пропущу через десять минут.

Спрятав радиостанцию, я пошел к базе, решив зайти с другого входа. Настроение странным образом пошло вверх, из головы ушли все мрачные мысли. Неужели оттого, что встретил давнюю знакомую?.. Или оттого, что Дора ни слова не сказала о нашем внезапном расставании, когда я их с Мечиславом бросил на хуторе? Значит, простила...

У кабинета меня встретил дежурный.

- Она ждет.

- Где?

- Внизу, у входа.