Чтение 34–й страницы книги ~Основание и Земля~

количестве.

- Что? - повернулся к ней Тревиз.

- Я чувствую это. На таком расстоянии это довольно слабо, однако
планета несомненно не просто пригодна для жизни, но и населена.

"Далекая Звезда" находилась на орбите вокруг Запрещенного Мира, на
расстоянии достаточно большом для поддержания периода обращения чуть
больше шести дней. Похоже, Тревиз не собирался сходить с орбиты.

- Поскольку планета обитаема, - объяснил он, - и поскольку, по словам
Дениадора, была когда-то населена людьми, имевшими высокоразвитую
технологию и представляющими первую волну колонистов - так называемыми
космонитами - они могли еще более развить технологию и могут не испытывать
особой любви к нам, как представителям второй волны, сменившей их. Я
предпочитаю дать им возможность показаться самим, чтобы немного
познакомиться с ними перед посадкой.

- Они могут не знать, что мы здесь, - сказал Пилорат.

- Это мы должны знать, если они появятся. Я полагаю, что если они
существуют, то попытаются установить с нами контакт. Может, даже захотят
выйти и захватить нас.

- Но если они более развиты технологически, мы можем оказаться
беспомощными перед ними...

- Я в это не верю, - сказал Тревиз. - Технологический прогресс это
еще не все. Они могут значительно превосходить нас в чем-то, но это явно
не межзвездные путешествия. Это мы, а не они, заселили Галактику, и во
всей истории Империи я не знаю ничего, по чему можно было бы решить, что
они покидали свои миры и являлись к нам. Если же они не совершали
космических путешествий, как могли они надеяться на серьезные успехи в
астронавтике? А если они этого не сделали, у них не было возможности
получить что-либо подобное гравитационному кораблю. Правда, мы не
вооружены, но даже если они выйдут против нас на своих неуклюжих военных
кораблях, то вероятно не смогут схватить нас... Нет, мы вовсе не
беспомощны.

- Они могли продвинуться в ментальной сфере. Возможно, Мул был
космонитом...

Тревиз раздраженно пожал плечами.

- Мул не мог быть никем. Жители Геи называли его аберрантом Геи. Это
был случайный мутант.

- Есть также мнение, - сказал Пилорат, - разумеется, не принимаемое
всерьез, что он был механическим автоматом. Другими словами, роботом, хотя
это слово не употреблялось.

- Если здесь есть что-то, представляющее ментальную опасность, мы
будем зависеть от способности Блисс нейтрализовать ее. Она может...
Кстати, она сейчас спит?

- Спала, - ответил Пилорат, - но зашевелилась, когда я выходил.

- Зашевелилась? Нужно будет разбудить ее, если что-то начнет
проясняться. Проследите за этим, Яков.

- Хорошо, - тихо сказал Пилорат.

Тревиз повернулся к компьютеру.

- Единственное, что беспокоит меня, это входные станции. Обычно они
уверенно указывают на планету, населенную людьми с высокой технологией.
Эти же...

- С ними что-то не так?

- Да, кое-что. Во-первых, от них нет никакого излучения, кроме
теплового.

- А что это такое?

- Тепловое излучение характерно для любого объекта, более теплого,
чем его окружение, и имеет широкий спектр, зависящий от температуры.
Именно его и излучают входные станции. Если на них работали какие-то
машины и приборы, имелась бы утечка нетеплового, неслучайного излучения.
Поскольку же присутствует только тепловое, можно предположить, что либо
станции пусты и были такими тысячи лет, либо люди, живущие на них,
достигли такого прогресса в этом направлении, что не допускают никаких
утечек.

- Возможно, - сказал Пилорат, - на планете есть высокоразвитая
цивилизация, а входные станции пусты потому, что планета так долго
оставалась одна, что ее обитателей перестала волновать возможность
чьего-то появления.

- Может быть... Или же это ловушка особого рода.

Вошла Блисс, и Тревиз, заметив ее краем глаза, брюзгливо заметил:

- Да, мы здесь.

- Как я вижу, - сказала Блисс, - наша орбита не изменилась.

Пилорат торопливо объяснил:

- Голан очень осторожен, дорогая. Входные станции выглядят необычно,
и мы не понимаем значения этого.

- Вам нечего тревожиться об этом, - равнодушно сказала Блисс. - На
планете, вокруг которой мы вращаемся, нет признаков разумной жизни.

Тревиз изумленно уставился на нее.

- О чем вы говорите? По вашим словам...

- Я сказала, что на планете есть животная жизнь, и она там есть, но
где вас учили, что животная жизнь обязательно подразумевает людей?

- Почему же вы не сказала этого, когда впервые обнаружили животную
жизнь?

- Потому что на таком расстоянии у меня не было уверенности. Я
ощущала только несомненные признаки нервной деятельности, но при такой
интенсивности невозможно отличить бабочку от человека.

- А сейчас?

- Сейчас мы гораздо ближе и, хотя вы думали, что я сплю, я не
спала... или же спала очень недолго. Я, если так можно выразиться,
прислушивалась к любому признаку ментальной деятельности, достаточно
сложной, чтобы означать присутствие разума.

- И ничего не было?

- Я могу предположить, - сказала Блисс с внезапной осторожностью, -
что если я ничего не обнаружила с такого расстояния, значит, на планете не
более нескольких тысяч людей. Если мы подойдем ближе, я смогу установить
это еще более точно.

- Что ж, это меняет дело, - смущенно сказал Тревиз.

- Я думаю, - сказала Блисс, казавшаяся совсем сонной, - вы можете
сейчас забросить все анализы излучений, все предположения, рассуждения и
что еще там вы могли придумать. Мои чувства геянки действуют гораздо более
эффективно и точно. Возможно, вы поймете, что я имею в виду, если я скажу,
что лучше быть жителем Геи, чем изолянтом.

Тревиз помолчал, прежде чем ответить, явно стараясь взять себя в
руки. Когда он заговорил, слова его были вежливы, а тон почти официален:

- Благодарю вас за информацию. И все же вы должны понять, что,
пользуясь аналогией, мысль о совершенствовании моего обоняния, совершенно
недостаточна для решения расстаться с человечеством и стать ищейкой.

Двигаясь сквозь облачный слой и атмосферу, они разглядывали
Запрещенный Мир. Он выглядел как будто побитый молью.

Как и следовало ожидать, полярные районы покрывали льды, но толщина
их была невелика. Горы были бесплодны с редкими ледниками, но и они были
невелики. В разных местах виднелись небольшие пустынные участки.

Если отбросить все это, планета была потенциально прекрасной. Ее
континенты были довольно крупными, но извилистыми, так что имели длинную
береговую линию и богатые прибрежные равнины значительной протяженности.
Имелись также полосы тропических и умеренных лесов, окруженных лугами - и
все-таки ощущение побитости молью не проходило.

Тут и там леса пересекали полубесплодные участки, а луга были редкими
и рассеянными.

- Какая-то болезнь растений? - недоумевающе спросил Пилорат.

- Нет, - медленно сказала Блисс. - Что-то более худшее и более
длительное.

- Я видел множество миров, - сказал Тревиз, - но такого не встречал.

- Я видела всего несколько миров, - сказала Блисс, - но Гея считает,
что это именно то, чего можно было ожидать от мира, который покинули люди.

- Почему? - спросил Тревиз.

- Подумайте, - резко сказала Блисс. - Ни один обитаемый мир не имеет
настоящего экологического баланса. Земля когда-то должна была иметь его,
но если это был мир, на котором развивалось человечество, довольно долгое
время на нем не существовало ни людей, ни других видов, способных
развивать технологию и изменять окружающую среду. В те времена в природе
должно было существовать равновесие. Однако, на всех других обитаемых
мирах люди старательно переделывали свое окружение, подгоняя к своим
требованиям растения и животных, но экологическая система, которую они
устанавливали, была несбалансированной. Она имела ограниченное число
видов, причем только тех, которые устраивали людей, или не могли помочь
переделке...

- Знаете, что это напоминает мне? - сказал Пилорат. - Извини, Блисс,
что прерываю, но это так точно подходит, что я не мог удержаться. Однажды
мне попался старый миф о сотворении мира. По нему жизнь была создана на
планете и состояла из ограниченного числа видов, которые были полезны для
человека. Потом первые люди сделали что-то глупое - не знаю точно, что,