объяснения, ни монологи не нужны. Невзгода забыта после единственной ночи
странного романа. Ни внешность, ни природа миньонетки не служили основой
его любви - лишь женщина детского видения, родившая музыку и волшебство
его юности. О радость!..
катились в океан. Вдали над шоссе поднимался космочелнок, готовый к полету
для стыковки. Царство исследований и путешествий, военных и торговых
флотов. Казалось, миньонетка шагает рядом с ним в форме: симпатичная,
умелая, суровая, беспощадная, женственная.
быстро. Для миньонетки смертельно опасно разгуливать в открытую среди
мужчин. И...
среди молодых растений, которые, как и он, тянулись к предмету своей
любви. Небо над ними отступало перед опускающимися тучами; зарождалась
летняя гроза.
своей хвеей в поисках любви. Тогда он нашел корабль угрожающим, похожим на
дракона, чей хвост, однажды ухвативши, вряд ли отпустишь.
ее действия были все мужчины космоса? Могла ли быть случайностью та
искусная встреча, на которой она очаровала его музыкой, подарила хвею,
поцеловала и навсегда привязала к себе?
приняла облик Капитана, понимая, каким мукам его подвергает? Сейчас, после
опыта с Невзгодой, он знал ответ. Но даже это не объясняло полностью
случай в космотеле - несчастный случай, обнаруживший основополагающее зло
в ее природе и заставивший его бежать. Зло, выражающееся не в чувстве,
нет.
подпускал его к себе три года. Если... если миньонетка была злом, значит
злом был и он.
- воскликнул он - сейчас и в прошлом космотеля.
позади и сидели в старой садовой беседке - остроконечной крыше на четырех
крепких столбах. Дыхание приближающейся грозы проникло к ним через
отсутствующие стены, вызвало легкий озноб.
истине, которую отвергал его рассудок. Они оба в замкнутом пространстве
вроде этого, боролись за понимание вопреки сопротивлению личности. Никогда
еще Атон не испытывал столь мощного конфликта культур.
космос. Я прочел дату в реестре дивидендов "Иокасты". Ты поступила в
торговый флот на должность корабельного канцеляриста в начале $ 375. Пять
лет спустя перевелась на "Иокасту" в качестве члена торгового совета,
несмотря на множество выгодных предложений с других кораблей, и устроила
так, что на следующий год "Иокаста" встала на ремонт над Хвеей. Но суть в
том, что ты отправилась в космос через несколько месяцев после моего
рождения. Зачем тебе понадобился определенный корабль и график задолго до
того, как ты стала им командовать, менее важно, чем твоя прежняя история.
Где ты была до $ 375? Как тебя звали? Реестр этого не сообщает.
знала Аврелия после того, как скончалась его жена из Династии Десятых.
Знала обо мне. И... знала свою соотечественницу, на которой он женился.
Девушку с Миньона. Ты хорошо ее знала.
девушкой!
Но это не то зло, которое я искал. Не тот ужас, что отталкивал меня от
тебя".
Атон, признавая эту истину в первый - и второй - раз в своей жизни. - У
нее родился мертвый ребенок. У меня не было мачехи.
мать.
никто не работал, но растения были здоровы. Кто-то, обладавший великой
любовью, заботился о них, как Аврелий уже не мог, и в душе Атон распознал
эту манеру.
До... космотеля. - И уже знал ответ: единственный тогда, двойной сейчас.
Она была его матерью. Как могла она сказать мужчине, полагавшему, что он
ее любовник, о том... да и что могла она сказать ему, так потрясающе
перепутавшему ее любовь? Однако как смела она бросить его, ее сына?
лесу... но он, слишком юный, чтобы понять всю сложность положения, пошел
бы к Аврелию и все разрушил. Отец еще пытался вернуть ее, и он был в
силах. Когда же он узнал...
этой чудной женщине частичку того, что видел его отец. Атон, как показали
события, тоже был в силах.
укрытие за фасадом разума. Он тогда и впрямь не понимал и подозревал, что
не понимает, и был безмерно встревожен мнимым удовлетворением.
общественных условностей. Ибо для миньонетки наслаждение было болью, а
боль - наслаждением. Она откликнулась на Аврелия, гостя своего мира,
разрываемого тоской и ненавистью к себе - потому что его сын убил его
возлюбленную. Миньонетка полюбила Аврелия, найдя неотразимыми его ужасную
вину и ощущение предательства. Он носил траур по дочери Десятого, однако
нашел Злобу привлекательной и страшно порицал себя за это. Таким образом,
он покорил ее и, не ведая о том, сдался сам.
телепатов, но без обмена хвеей, поскольку его вина не могла позволить этот
знак чести. Она улетела с ним, наслаждаясь его тревожной радостью по
поводу запрета, который он нарушил. Ни один из них не знал тогда причины
запрета.
ослабла, и постепенно он полюбил ее без чувства вины. Она поняла грозившую
им опасность, но слишком поздно. Злоба родила ему ребенка и бросила его,
так как в более продолжительной совместной жизни их обоих ожидали бы
большие мучения. Ее неумиравшая любовь уничтожила бы его просто потому,
что Злоба была такова, как есть, потому что она любила его по-своему и не
могла заставить себя причинить ему боль так, как требует ее культура.
Мужчина с Миньона все понял бы, но только не Аврелий.
отказался признавать факты и предпочел воспоминания лишь о той матери, о
которой хотел вспоминать. Никто не смог бы сказать Атону истину
заблаговременно. Он был слеп.
наслаждение, ибо она была миньонеткой. Даже в ребенке, не знавшем ее, она
могла найти ненависть - идеальное чувство для ее вида. О да, она
поцеловала мальчика, восхищенная его смущением, и отослала домой до того,
как это чудесное чувство потускнеет. Когда Злоба встретила его
четырнадцатилетнего, она повторила поцелуй от вины и подавленности от
мысли о том, что он делает плохо, было достаточно.
он понял, что это был знак, призванный направить его к ней, когда он
станет достаточно зрелым) - и ее трудности усугубились. Он появился
слишком быстро, но был полон безмерно привлекательной подавленности, и она
не смогла удержаться. Игра продолжилась, втягивая ее еще глубже: его страх
перед грузом тафисов, холодный гнев из-за того средства достижения цели,
которое дало ей обнаружение у него реестра дивидендов, горе из-за женщины,
которую он, как думал, потерял. Пока умельцы-ксесты, сами полутелепаты, не
раскрыли ее хитрость и не сделали беспомощной перед наивной любовью своего
сына.
положение на торговом флоте все равно было утрачено. Она сбежала с ним,
хотя по-прежнему не знала, как справиться с грядущим кризисом. Она не
могла сказать ему правду, ибо лишилась бы его навсегда, но не могла и
покориться страстному объятию, которое было у него на уме. Она не могла
остаться и не могла уйти.