будет управлять из рубки, не останавливая намертво всю машину и не
подвергая пилотов длительному тяжкому испугу.
переносят нагрузку не лучшим образом.
своих слов, скомандовал:
медленно, но гораздо ровнее, чем раньше. Небо над головой истончилось до
полной прозрачности. В рубку ворвался резкий свет.
иллюминаторы залила ослепительная белизна.
распорядился прибавить мощности. Корабль застонал, как в предсмертной
агонии. Он теперь почти не шевелился.
приподнялся. Потом оно вдруг рванулось вперед, взвизгнув каждой своей
балкой, каждой планкой.
трубку с наблюдателем у кормового иллюминатора.
плоский металлический лист. Мы отдаляемся от него. Мы прорвали небо,
Лавон, мы прорвали небо!..
иллюминатору. С внешней поверхности слюды испарялась вода, испарялась с
чудовищной быстротой, унося с собой странные в радужных оболочках размывы.
Тут были огромные валуны, исполинские утесы, упавшие, растрескавшиеся,
расколотые, иззубренные скалы, - и они уходили ввысь и вдаль во всех
направлениях, словно некий великан расшвырял их здесь как попало.
далекий, что расстояние до него представлялось невообразимым и тем более
неизмеримым. И на этом куполе висел шар красновато-белого огня,
испепеляющего зрение.
кораблем простиралась гладкая, поблескивающая равнина. Под поверхностным
глянцем равнина, казалось, была сложена из песка, самого обычного песка,
такого же, как на отмели, по которой корабль взобрался сюда из знакомой
вселенной. Но стеклянистая, многоцветная пленка поверх песка...
сердито потряс головой и спросил:
не в силах стронуть нас с места. И они не притворяются - мы так стучали,
будто решили прикончить их, но они все равно не могут тянуть сильнее...
притворяться - у них на это не хватит соображения. Раз они не могут тянуть
сильнее, значит, не могут...
поверхностного натяжения очень велики, - тихо произнес он. - Если ты
прикажешь поднять колеса, то, думаю, нам будет легче двигаться прямо на
лентах-гусеницах...
колеса!
пластине, где упоминается о "выдвижном посадочном шасси", но в конечном
счете догадался, что натяжение на границе пространства способно удержать
почти любой крупный предмет. Вот почему я настаивал, чтобы колеса нашего
корабля были подъемными.
потребовалась новая смена шестерен - судно уже карабкалось от береговой
черты к нагромождению скал. Лавон тревожно всматривался в нависшую впереди
зубчатую стену: есть ли там какой-нибудь проход? Слева, немного в стороне,
виднелось что-то вроде ручейка, - возможно, там и лежит путь в иную
вселенную. Не без колебаний Лавон отдал приказ повернуть налево.
Шара. - Но предполагалось вроде бы, что "звезд" много. А тут только одна,
хотя, на мой вкус, одной за глаза довольно...
кажется, я начинаю постигать общую картину устройства вселенной.
Совершенно ясно, что наш мир врезан наподобие чаши в дно этого,
многократно большего. Над этим миром свое небо, и я не исключаю, что оно в
свою очередь лишь чаша на дне следующего, еще большего мира, и так далее
без конца. Не спорю, такую концепцию нелегко принять. Целесообразнее,
видимо, предположить что все миры - чаши в единой плоскости и что этот
великий светильник - один для всех.
спросил Лавон.
другими? Откуда мне сейчас знать?
наткнемся на небесный купол другого мира, и поднырнуть под него. Не
слишком ли просто, после стольких-то приготовлений?..
Шара понял, что задыхается. Содержание кислорода в воде, к счастью, не
снизилось, но вокруг стало тепло, словно на отмелях поздней осенью: с
равным успехом можно бы попробовать дышать супом.
циркуляция воды улучшится, или положение станет невыносимым...
бормотаньем. Командир вновь сосредоточился на управлении кораблем.
приблизился, и все равно казалось, что до него еще мили и мили. Двигался
корабль теперь равномерно, но медленно до боли; он не зарывался и не
дергался, но и не спешил. А из-под днища доносился оглушительный наждачный
скрежет, словно жернова перемалывали глыбы размером с голову.
песок совершенно сухой, и гусеницы только переводят энергию.
Так мы по крайней мере движемся. А остановимся опускать колеса и менять
шестерни, того и гляди, сваримся заживо.
ответил Шар. - Часть водорослей на судне уже погибла, да и остальные
вот-вот завянут. Верный признак, что и нас ненадолго хватит. Не думаю, что
мы вообще доберемся до тени, если не повысим передачу и не прибавим
скорости...
корабельных механиков. - А еще бы правильнее и вовсе сюда не соваться. Мы
созданы для жизни в воде, а не для такого ада...
мое последнее слово. - Он постарался придать своему тону мужественную
окраску, но слова механика смутили его сильнее, чем он смел признаться
даже самому себе. - Шар, только прошу тебя, поторопись...
пылал в небе. Впрочем, он успел спуститься к горизонту, и теперь лучи,
проникающие в иллюминатор, узкими полосами падали Лавону прямо в лицо,
высвечивая каждую плавающую в рубке пылинку. Вода внутри корабля почти
обжигала щеки.
прямо по курсу - точно под "звездой", - вероятно, накалена еще сильнее.
лежал, едва подрагивая ресничками. В глубине его тела вакуоли заметно
набухли, превращаясь в крупные грушевидные пузыри, переполняя зернистую
протоплазму и сдавливая темное ядро.
не смущайтесь, следуйте дальше. Многое еще предстоит узнать, и вы,
возможно, выживете там, где мы выжить не в состоянии. Следуйте дальше.
конца. В конечном счете мы выиграем, и человек тоже.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Земляной Андрей
Акунин Борис