Чтение 34–й страницы книги ~Предел~

Когда-то занимались такими исследованиями, но последнее время как-то
поутихло.

Выйдя от врача, Снеер направился на Двенадцатую улицу, где дигер
Бенни держал антикварный магазин. В магазине было несколько человек. Бенни
явно нервничал, и Снееру показалось, что он подает незаметные знаки. Тогда
он стал просматривать полки с мелочью, искоса наблюдая за остальными
посетителями. Двое из них - пожилая женщина и седовласый мужчина,
выглядевшие по меньшей мере на двойку, интересовались графикой,
развешанной на одной из стен. Третий, молодой мужчина с туповатым
выражением лица, внимательно просматривал старинные книги, стоящие на
стеллаже в глубине магазина. По тому, как его тонкие руки держали и
открывали том за томом, можно было сделать вывод, что нечасто он брал в
руки столь необычный предмет, как книга.

Именно на него были направлены беспокойные взгляды хозяина, щуплого
подвижного старичка с бледно-голубыми пронзительными глазками, бегавшего
вокруг стола, заваленного старыми журналами, керамикой, древними часами и
множеством иного старья.

Снеер медленно подошел к столу, Бенни бросил ему короткий,
выразительный взгляд, потом, продолжая следить за мужчиной у стеллажа,
немного приподнял гору старых еженедельников, показывая спрятанные там
бумаги, а сам направился к полкам с книгами, вероятно, чтобы отвлечь
внимание клиента.

Перекладывая еженедельники, Снеер вытащил из-под них несколько тонких
брошюрок, медленным движением сунул себе под блузу и лениво направился к
выходу. Эти манипуляции не ускользнули от внимания типа, копавшегося в
книгах.

- Простите, - услышал Снеер за спиной, когда брался за ручку двери. -
Минуточку!

Он остановился и повернул лицо к парню, стоявшему теперь на середине
магазина. На лице у Бенни, оказавшегося позади него, отразилась
растерянность. Остальные посетители, бросив быстрые взгляды назад,
вернулись к картинкам на стене, прикинувшись, будто ничего не заметили.

- Извольте показать, - потребовал юноша, сделав два шага к Снееру.

- Что именно?

- Бумаги, которые вы спрятали.

Его вытянутые руки едва успели ухватиться за клапан кармана Снееровой
блузы, как тот стиснул юноше запястье и не отпускал, пока не услышал хруст
ломавшейся лучевой кости. Увидев перед собой искривленное от боли лицо,
разжал пальцы, рука противника бессильно упала, а Снеер повернулся к двери
и не спеша направился к подземке. Спустя мгновение до него долетел
скрипучий голос Бенни, выкрикивающего что-то относительно мерзавцев, среди
бела дня нападающих на мирных граждан. Снеер усмехнулся, ускорил шаги и
скрылся в подземном переходе.

В отеле он просмотрел брошюры. Это были экземпляры одного и того же
текста, озаглавленного "Недостающая глава", отпечатанного примитивным
способом на твердой бумаге. Одну он сунул в карман, остальные спрятал в
постели. Он знал, что очередной визит к Бенни придется отложить на потом.
То, что он сломал руку работнику администрации, каковым, несомненно, был
юный "библиофил", должно было повлечь за собой следствие и наблюдение за
хозяином магазина, и без того уже подозреваемым в хранении нелегальных
произведений.

Он выглянул в окно. Был ранний вечер. Арголанд высыпал на улицы,
толпы разноцветных мурашек сновали по тротуарам, заполняли магазины и
увеселительные заведения.

С высоты восемнадцатого этажа он смотрел на этот беззаботный и
счастливый мир предвечернего города, напоминающий гулянье или луна-парк,
где все в конце каждого дня забывают о дневных заботах и забавляются, как
дети.

Он чувствовал себя именно таким ребенком, которого кто-то за ручку
вывел в мир ярких каруселей, забавных игр, необычных увеселений. Ему
казалось, что он вот-вот покинет этот мир навсегда, а если даже и вернется
когда-нибудь, то уже не в состоянии будет полностью принять условия его
существования.

"И однако, - думал он, вглядываясь в густеющие потеки прохожих, -
несмотря на всю условность, именно этот мир оказывается самым настоящим,
реальным, ведь в нем живут миллионы единиц, составляющих народ. Если даже
существуют другие места, выдающиеся обители разума, то что они по
сравнению с этими луна-парками, забитыми людьми, где протекает настоящая
жизнь почти всего человечества?"

Взрослый человек, возвращающийся в страну детства, уже не сумеет
беззаботно радоваться игрушкам, которые некогда были так привлекательны.
Он уже разучился не замечать, что некогда прекрасные дворцы построены из
неряшливо раскрашенного картона, а из старой куклы сыплются опилки.

Снеер прекрасно понимал это, и ему было тоскливо, когда он, взяв в
одну руку визитку, положил пальцы на клавиатуру телефона.

"Почему я соглашаюсь? Что меня заставляет?" - задумался он, и в этот
момент его взгляд упал на медный браслет.

В подсознании промчалась неуловимая цепь ассоциаций, которую он не
мог бы сознательно, шаг за шагом, воспроизвести, но спустя секунду он уже
знал ответ: так хотела она. Она ожидала этого от него. Этого и чего-то
еще, неосознанного, что он узнает в свое время.

Быстрыми движениями пальцев Снеер набрал номер, отпечатанный на
визитной карточке.

Дежурство, начинавшееся в три часа пополудни, было не столь
неприятным. Разумеется, роль вахтера в Институте Ключа не была занятием
увлекательным. С каждым днем Снеер ощущал это все сильнее. Сейчас, после
нескольких недель работы, это начинало ему надоедать.

Вечернюю смену еще можно было выдержать. Гордые собой ученые, с плохо
скрываемым презрением глядевшие на недалекого, по их мнению, четверяка,
кончали работу в три, и тогда можно было спокойно браться за выполнение
порученных обязанностей.

Снеер по опыту своему знал, что нельзя запускать дело, иначе потом
придется в поте лица перелопачивать кучи глупостей, выданных на-гора этими
чересчур умными и самоуверенными недоумками.

Полученные перед началом работы инструкции невероятно удивили Снеера.
Уже освоившись с мыслью о фиктивности действий большинства работающих в
Арголанде, он все еще верил в важную роль ученых, тем более нулевиков, на
которых - как он считал - зиждется вся цивилизация современного мира.

По рейзерскому опыту он знал, что многие из них не соответствуют
своему официальному разряду, но полагал, что, по крайней мере, уж люди,
стоящие наиболее высоко в научной иерархии, действительно умны и полезны.

Хватило нескольких недель наблюдений, проводимых как бы "скрытой
камерой" - с позиций четверяка, на которого не обращают внимания, - и
Снеер полностью изменил мнение: способности, знания и результаты работы,
похоже, находились в обратной зависимости от выполняемых функций. Так что
жизнь всего без исключения Арголанда сверху донизу здорово смахивала на
разыгрываемую по условным законам комедию абсурда: все делают вид, будто
верят в значительность собственной общественной роли, при этом тщательно
скрывая от окружающих тот факт, что до этой роли не доросли. И в то же
время каждый понимает, что другие прикидываются тоже.

"Перед кем же, дьявольщина, разыгрывается эта комедия? - думал Снеер,
часами просиживая за своим столиком вахтера во время нудных дневных
дежурств. - Ведь "настоящие" нулевики, которые меня сюда посадили,
прекрасно разбираются в общей ситуации. Так что явно не они сидят в
зрительном зале".

Выполняя поручение шефов, Снеер, когда ему выпадала вечерняя смена,
шатался по всему зданию с универсальным Ключом в руках, отворяющим любые
двери, и просматривал плоды дневных работ научных сотрудников института.
Без особого труда обнаруживал их достойный сожаления уровень, вторичность,
даже фиктивность. "Научные" отчеты были разбавлены ненужным многословьем,
псевдонаучной болтовней, фабрикованной как бы в надежде, что ни один
компетентный человек никогда не заглянет в толстенные томища документации,
заполняющей шкафы. Не лучше обстояло дело и с экспериментальными работами.
Фальсифицирование и подгонка результатов стали нормой, а все вместе взятое
было в принципе лишено какой-либо научной ценности и познавательности.

Узловой проблемой, вокруг которой концентрировались исследования,
была проблема Ключа - тончайшего инструмента, без которого не мог обойтись
никто. Ключ - прибор величайшей сложности. По сути дела, это миниатюрный
компьютер, входящий в систему разнообразных автоматов, применяемых во всех
областях жизни современного человека. Он и кошелек, и паспорт, и
сертификат, он заменяет все давние удостоверения, документы, чеки и другие
бумаги. Он - элемент, включающий каждого человека во Всеобщую Компьютерную
Систему, регулирующую общественную жизнь. Взаимодействие столь различных
по своей природе систем требует определенной стандартизации одной из них.
Ключ - как бы "трансформатор", подгоняющий естественный - а стало быть,
несовершенный и индивидуализированный - продукт биологической эволюции,
каковым является человек, к тончайшему творению кибернетики.

Эта важнейшая роль Ключа в жизни современного общества требует - так
до сих пор казалось Снееру - неустанного совершенствования прибора в целях
расширения его возможностей, предотвращения злоупотреблений, обогащения
функций. Начиная работать в Институте Ключа, Снеер был уверен, что именно
эти проблемы занимают умы научных сотрудников. Считал, что они
совершенствуют микросистемы, конструируют хитроумные датчики и блокировки,
придумывают новые области применения Ключа.

К своему удивлению, он очень скоро убедился, что даже самые
высокопоставленные институтские нулевики, имена которых стоят на
большинстве научных работ, имеют весьма приблизительное представление о
проблеме в целом. Создавалось впечатление, что они не знают даже основной