Чтение 34–й страницы книги ~Ветеринар для единорога~

вспомнив, несмотря на раздражение, о необходимости соблюдать вежливость.

- Думаю, что просто нужно его носить. - Оуэн показал, как это
делается, накинув кожаный ремешок себе на шею. - Разве это не логично?

- Ерунда это все, - фыркнул Дэйв. - А жаль, если так. - Оуэн снял с
себя камень и грустно посмотрел на него. - Говорят, он излечивает все -
кроме одиночества и плохого характера. Если, конечно, он действует.

- Сколько он стоит? - неожиданно спросила Бидж. Оуэн явно растерялся:

- По правде говоря, до сих пор никто ничего мне за него не предлагал.
Ну... - Он повертел камень в руках, поглаживая стершуюся резьбу. - Если
он не действует, это просто камень, и мне не следует запрашивать слишком
много. С другой стороны, если он действует, то он бесценен, и за сколько
бы я ни продал его, все будет за бесценок. Значит, справедливая цена
будет между тем и этим, - сказал он, как будто это рассуждение снимало
все вопросы. - Два шестерика.

Бидж расплатилась теми монетами, что им всем раздал Конфетка. Она
наклонила голову, и Оуэн осторожно надел амулет ей на шею. Анни смотрела
на нее с ужасом, Дэйв с отвращением. Конфетка бросил на нее странный
взгляд, понять значение которого она не смогла.

- Но хватит торговли. - Оуэн захлопнул крышку тележки. - Пора
заняться медициной. Скоро придет мой друг, я вам его представлю и
отправлюсь дальше. - Оуэн оглядел студентов, почесал в затылке и
добавил: - На Перекрестке считается грубостью обращать внимание на
физические особенности расы. Вам уже приходилось встречать кентавров?

- Мы слышали о них, - ответила Бидж, вспомнив скрипучий голос попугая
в "Кружках".

- Э-э... Они довольно своеобразны, а их чувство юмора... отличается
от человеческого. Они гораздо реже смеются. Жизнь у них тяжелая, но они
этим гордятся.

- Согласно "Справочнику Лао", - сказала Ли Энн, - они жеребятся раз в
год, и каждая кобыла... женщина... может иметь пятнадцать - двадцать
жеребят за свою жизнь.

- И почему же тогда, - спросил Оуэн грустно, - как вы думаете.
Перекресток не вытоптан еще копытами бесчисленных стад?

Невеселый ответ на этот вопрос был ясен всякому, кому приходилось
читать Дарвина или Мальтуса, как ни тяжело представлять себе действие
естественного отбора на представителей мыслящего вида.

- Детская смертность, - быстро сказала Ли Энн. - Хищники. Болезни -
хотя это, пожалуй, для Перекрестка не характерно. Война и голод... А
почему они покинули свою родину, раз здесь им приходится так несладко?

- Когда-то они жили в вашем мире, в той его части, которая, по-моему,
называется Ближний Восток. Сирия ведь находится на Ближнем Востоке?

- Не думаю, что в наших исторических хрониках о них сохранились
какие-либо сведения, - тактично проговорила Анни.

- Предания говорят, - вмешался Дэйв, - что они были мудрыми и
опасными. Некоторые авторы считают, что миф о кентаврах сложили
солдаты-пехотинцы, впервые столкнувшиеся со всадниками... - Дэйв умолк,
смутившись.

- Если ваш мир похож на другие, - хмыкнул Оуэн, - то все было как раз
наоборот - верховая езда возникла из желания быть похожими на кентавров.
Откуда-то от подножия холма донесся стук копыт.

- Ничему не удивляйтесь, - быстро сказал Оуэн. - Вас может ожидать
сюрприз.

- Ну это вряд ли, - ухмыльнулся Дэйв. - Нас теперь трудно удивить.

Стук копыт стал громче. Из-за бровки холма появился Каррон - и Оуэн
оказался прав: такого никто не ожидал.

Все вполне логично, подумала Бидж, рассматривая его, задрав голову.
Раз кентавр - наполовину лошадь и наполовину человек, то почему бы
лошадиной половине не оказаться клайдсдейлом?

Копыта кентавра были наполовину скрыты жесткой белой шерстью, могучие
бабки толщиной оказались с человеческое тело, спина - лошадиная спина -
больше метра шириной и почти в двух метрах от земли.

Пропорционально этому велик был и человеческий торс кентавра, а глаза
его смотрели на людей с высоты метра в три. За ним шла его спутница -
вероятно, его подруга.

Лица кентавров были похожи на лица арабов - смуглая кожа, темные
живые глаза, черные вьющиеся волосы. По сравнению с ними Филдс и Стефан
показались бы совсем светлокожими. Внешность Политы наводила на мысль об
арабских кровях и в другом смысле: лошадиное тело великолепных
пропорций, мускулатура чистокровного рысака. Бидж только с некоторым
опозданием осознала, что Полита беременна.

Ее сбил с толку плоский живот человеческой части тела, лошадиный
живот выпирал в стороны, а задние ноги были даже несколько расставлены -
так велики оказались объем и вес живота.

Держу пари, подумала Бидж, отец ребенка - или жеребенка, как бы ни
назвать - Каррон.

Она повернулась к Дэйву, чтобы обменяться впечатлениями, и только тут
заметила потрясенное выражение у него на лице. На секунду Бидж опешила,
потом, проследив за его взглядом, все поняла.

Человеческое тело, чтобы соответствовать телу лошади, должно быть
щедрых пропорций. Это относится ко всем его частям.

Торс Политы напоминал греческие статуи героического периода. Даже
будь Полита обыкновенных человеческих размеров, ее грудь впечатляла бы.

"Никто, - писал Лао, - не мог бы быть настолько опрометчив, чтобы
назвать груди женщины-кентавра рудиментарными" .

И Полита не носила одежды. Дэйв был явно поражен.

К тому же она была прекрасна - безупречная смуглая кожа, высокие
скулы, огромные темные глаза с густыми ресницами, губы более полные, чем
для обычного человека было бы возможно без пластической операции. И так
же, как лицо кентавра-клайдсдейла было отмечено суровостью, ее лицо
светилось добротой.

Каррон кашлянул, надеясь привлечь внимание Дэйва. Безрезультатно.

Ли Энн решительно выступила вперед и, вроде бы случайно, толкнула
Дэйва.

- Я буду заниматься этим случаем, сэр. Ты Каррон?

- Я Каррон, - ответил кентавр спокойно, но властно. - Но мое имя
Несиос. - Он сделал жест в сторону Политы. - Мою любимую зовут Полита.

Дэйв потряс головой, пытаясь прогнать наваждение.

- Несиос... Несс. Перевозчик. Всегда помогал людям - кроме того
случая, когда попытался похитить жену Геракла.

- У тебя довольно странный выбор любимых книг, не так ли? - сказала
Анни.

- Раньше я много читал, - признал Дэйв. - Но только не теперь - у
кого найдется для этого время в колледже?

- А что такое Каррон? - спросила Бидж. - Это тоже твое имя?

- Это титул. - Каррон бросил на нее суровый взгляд.

- Каррон, Каррон... понял! - Дэйв щелкнул пальцами. - Харон, через
"X". Тоже перевозчик - только в Аиде. Лодочник, перевозящий души
умерших. - Дэйв умолк, с интересом глядя на кентавра, который коротко
кивнул.

- Не бойся, - сказал он и улыбнулся, сложив на груди руки и глядя на
Дэйва сверху вниз. - Для этого я выбираю только больных, старых и
грешников. И только среди моего собственного народа. - Он ласково
погладил Политу по спине. - Поверь, я приношу смерть только тем, кого
больше всего люблю.

Конфетка и студенты вытаращили на него глаза.

- Ну, теперь, когда вы познакомились, - сказал Оуэн жизнерадостно, -
мне пора отправляться. Рад был помочь. Может быть, мы еще встретимся в
"Кружках". - Он пошел вниз по склону, насвистывая.

Каррон посмотрел, как человек везет свою тележку, потом повернулся и
сказал решительно:

- Когда я договаривался о встрече с вами, моя кобыла была в хорошем
состоянии. Потом у нее начались роды, и что-то пошло не так. Пожалуйста,
осмотрите ее.

Полита поскакала вниз по склону, в тенистую рощу.

Ли Энн вытащила из грузовика чемоданчик с инструментами, и Конфетка
проверил, все ли необходимое в нем есть. Дэйв взял недоуздок, остальные
разделили между собой прочий груз. Люди цепочкой пошли с холма следом за
Карроном.

Кобыла действительно была в плохом состоянии: она выглядела
обессиленной и дико озиралась. Полита положила руку ей на спину и что-то
ласково говорила в ухо. Язык напоминал одновременно и арабский, и тихое
ржание. Часть этих звуков, решила Бидж, вообще не слова - они просто
нужны, чтобы успокоить животное.

Ли Энн бросила на кобылу один-единственный взгляд и скомандовала:

- Держите ее.

Студенты быстро заняли нужные позиции: Дэйв накинул недоуздок, а Бидж
и Анни взялись за него каждая со своей стороны, положив свободные руки
на шею лошади. Дэйв держал повод. Конфетка прислонился к дереву,
наблюдая.

Ли Энн обошла кобылу сзади и начала обследование. Матка была
увеличена и воспалена, но наружные половые органы угрожающе сухи. Что-то
было явно не в порядке: похоже, жеребенок не мог появиться на свет без
постороннего вмешательства.

Ли Энн надела резиновый нарукавник и другой рукой вытащила из
чемоданчика спринцовку с нолвасаном. Она смочила жидкостью и нарукавник,
и слизистую лошади, после чего ввела руку в утробу.

Каррон, хотевший получше все видеть, подошел слишком близко и задел
Ли Энн.

- Пошел вон, не мешайся. - Ли Энн шлепнула свободной рукой кентавра
по боку. Изумленный Каррон попятился. Ли Энн в ужасе зажала рукой рот.