раскудахтался, но в связи с чрезвычайными обстоятельствами быстро поднял
лапки кверху и начал составлять списки пассажиров. Мы с отцом тоже пошли в
агентство комитета вручить свои заявления, причем чуть ли не последними из
желающих: отец по делам выезжал из города, а без него мне идти не хотелось.
На запертой двери агентства болталась записка: "Вернусь через полчаса". Мы
решили подождать. На улице на доске объявлений были вывешены списки будущих
репатриантов. Чтобы убить время, я принялся их разглядывать, и отец тоже.
Я наткнулся на фамилию "Сондерс", показал отцу.
- Невелика потеря, - пробурчал он.
Горлодер Эдвардс тоже оказался в списке; может, я и впрямь видел его на
приемной станции, хотя больше он мне на глаза не попадался. Я подумал, что
у меня появится шанс поймать его в темном углу на корабле и вернуть
полученные плюхи, но подумал как-то вяло, без воодушевления. И стал
просматривать списки дальше.
Пытался найти там Хэнка Джонса, но не нашел. Начал читать сначала, более
внимательно, отмечая каждую знакомую фамилию. И стала вырисовываться
любопытная закономерность.
В это время вернулся агент и отпер дверь. Отец тронул меня за руку:
- Пошли, Билл.
- Погоди минутку, Джордж, - сказал я. - Ты прочел весь список?
- Да.
- Я вот чего подумал, Джордж: мне как-то неохота оказаться в одной компании
с этими болванами.
Отец пожевал губу.
- Я тебя прекрасно понимаю.
Я очертя голову бросился в омут:
- Джордж, поступай как знаешь, но я на Землю не вернусь, пока мы тут не
залижем раны.
Вид у отца сделался совершенно несчастный. Он постоял, помолчал и наконец
произнес:
- Мне нужно отвезти обратно Пегги, Билл. Без нас с Молли она не уедет. А
уехать ей необходимо.
- Я знаю.
- Билл, ты понимаешь меня?
- Понимаю, отец.
Он пошел в агентство вручать заявления, насвистывая на ходу мотив, который
частенько насвистывал после смерти Анны. По-моему, сам он этого не замечал.
На следующий день я перебрался на ферму. Не к Шульцам - к себе. Спал в
комнате Пегги, понемногу разбирал завалы и готовился к посеву выделенных
мне из аварийных запасов семян.
А потом, за две недели до старта "Крытого фургона", Пегги умерла, и у нас
не осталось никаких причин спешить на Землю.
Йо Шульц был в городе, и отец попросил его зайти ко мне. Йо пришел,
разбудил меня и все рассказал. Я поблагодарил его.
Он спросил: может, я пойду с ним к Шульцам? Я сказал: нет, спасибо, я хочу
побыть один. Он пообещал наведаться завтра и ушел.
Я лег на кровать Пегги.
Она умерла, и я уже ничего не мог с этим поделать. Она умерла, и
исключительно по моей вине... Если бы я не поощрял ее упрямство, родители
увезли бы ее гораздо раньше, они бы успели. Она вернулась бы на Землю,
ходила бы в школу, росла бы здоровенькой и счастливой - там, в Калифорнии,
а не в этом проклятом Богом месте, где она не смогла жить, где людям вообще
жить не положено.
Я закусил подушку и заревел во весь голос. "Анна, Анна! - кричал я. -
Позаботься о ней, Анна! Она такая маленькая, она еще ничего не умеет!"
Я перестал реветь и прислушался в смутной надежде, что Анна ответит и даст
мне обещание. Ни звука... сначала... а потом до меня донеслось знакомое:
"Расти большой, Билли". Еле слышный, далекий голос:
"Расти большой, сынок".
Я встал, умыл лицо и начал собираться в город.
Мы жили все вместе в комнате Пегги, пока не засеяли поле, а затем стали
восстанавливать дом. Укрепили его, сделали два больших окна с видом на
озеро и на горы. В комнате Пегги тоже прорубили окно, что изменило ее до
неузнаваемости.
Теперь мы пристраивали еще одну комнату - похоже, скоро она нам
понадобится. Во всех помещениях были окна, а в гостиной - камин.
Мы с отцом трудились, не покладая рук, уже второй сезон после
землетрясения. Зерна нам выделили в избытке, и мы засеяли пустующее поле на
ферме через дорогу. Вскоре туда вселились новые жильцы, Эллисы, и заплатили
нам. Правда, не наличными, а переводом, но наш долг комитету немного
уменьшился.
Через два ганимедских года после небесного парада вам даже в голову бы не
пришло, что здесь была такая катастрофа. В колонии не осталось ни одного
разрушенного дома, население возросло до сорока пяти тысяч, город деловито
гудел. Хлынул такой приток иммигрантов, что комитет начал принимать у нас
выплаты задолженности даже продуктами.
Что до нашего семейства, то мы справлялись неплохо. Завели себе улей с
пчелами. Кроме Мэйбл номер два у нас появились Марджи и Мэйми, и раз в день
я выносил на шоссе к вездеходу молоко для продажи в городе. Я запрягал
Марджи с Мэйми в плуг - мы раздробили камни еще на пяти акрах - и подумывал
о лошадке.
Некоторые фермеры уже обзавелись лошадьми, в том числе и Шульцы. Совет
долго мурыжил этот вопрос, прежде чем дал добро на "вторжение". Многие
считали, что лучше пользоваться тракторами. Но оборудования, чтобы их
производить, в колонии не хватало, а политика проводилась такая, что
планета должна сама себя обеспечивать. В результате победили "лошадники".
Лошади умеют воспроизводиться, а трактора этому фокусу пока не обучены.
А кроме того, бифштекс из конины - вкусная штука, хотя, скажи мне
кто-нибудь об этом, когда я был сухопутной крысой в Сан-Диего, я наверняка
крутанул бы носом.
Как выяснилось, новую комнату мы пристраивали не зря. Двойняшки - и оба
пацаны. Сначала такие страшненькие были - смотреть тошно, но
потихоньку-полегоньку стали выравниваться. Я купил им в подарок колыбель
местного производства, изготовленную из стекловолокна, спрессованного с
синтетической резиной. Ассортимент ганимедских бытовых товаров рос не по
дням, а по часам.
Я пообещал Молли, что, когда карапузы подрастут, дам им рекомендацию в
"волчата". На собраниях я теперь появлялся чаще, чем прежде, поскольку
снова стал командиром отделения - отделения Даниэля Буна, в основном
состоявшего из новичков. Хотя экзамены на "орла" так и не сдал - руки не
доходили. Как-то раз мне даже назначили дату, но в этот день разродилась
наша хрюшка, и я не смог отлучиться в город. Правда, я не оставил надежды,
что сумею выбрать время для сдачи экзаменов. Хотелось снова стать "орлом",
хотя сами по себе эмблемы меня уже не волновали: видно, перерос я эта дело.
Вам может показаться, что выжившие вообще забыли о тех, кто погиб во время
катастрофы. Но это не так. Просто мы вкалывали без продыха, и голова
постоянно была чем-то забита. Да и потом мы не первая колония, в которой
погибло две трети колонистов, и не последняя. Факт прискорбный, но нельзя
позволять, чтобы скорбь превратилась в самооплакивание. Так говорит Джордж.
Джордж до сих пор не простился с мыслью отправить меня на Землю закончить
учебу, и я сам понемногу стал проникаться этой идеей, ощутив
недостаточность своих познаний. Идея мало-помалу даже начала казаться мне
привлекательной. Это ведь совсем не то, что сбежать с поджатым хвостом
сразу после землетрясения. Я теперь собственник и сам смогу оплачивать
учебу. Плата была внушительной - пять акров - и практически пожирала всю
мою долю фермы, дополнительным бременем ложась на плечи Джорджа и Молли. Но
оба они были "за".
А кроме того, на Земле у Джорджа остался замороженный капитал, на который я
смогу существовать во время учения. На другие нужды его потратить вообще
невозможно - комитет принимал в качестве платы за импорт только освоенные
земельные участки. Была даже вероятность - если ганимедскому совету удастся
выиграть тяжбу, - что из счета Джорджа можно будет заплатить и за саму
учебу, не отдавая комитету ни пяди окультуренной земли. В любом случае
попробовать стоило, не пропадать же деньгам зря.
Мы почти уже решили, что я полечу на "Ньюарке", когда услыхали о новом
мероприятии - разведывательных экспедициях.
Одной Леды Ганимеду явно не хватало. Он нуждался в поселениях - это было
ясно уже в тот момент, когда мы высадились на планету. Комитет планировал
основать еще два порта вблизи от новых энергостанций, чтобы на Ганимеде
было три городских центра. На колонистов возложили задачу построить эти
города - возвести приемные станции, гидропонные ангары, больницы. Комитет
расплатится с ними импортом, а затем сюда хлынет поток иммигрантов:
комитету страсть как не терпелось, поскольку в его распоряжении было уже
достаточно кораблей, чтобы перевозить пассажиров косяками.
Старикан "Джиттербаг" должен был доставить отряды первопроходцев к местам
будущих поселений для картирования местности. Хэнк с Сергеем были зачислены
в экспедицию.
Мне дико хотелось поехать с ними, ну просто внутри все зудело. Я ни разу не
удалялся от Леды дальше чем на пятьдесят миль. Вот вернусь я на Землю,
спросят меня: как там на Ганимеде? А мне и сказать-то нечего.
Как-то раз был у меня шанс отправиться в качестве временного рабочего в
составе команды проекта "Юпитер" на спутник Барнарда, но ничего не вышло.
Из-за близнецов. Пришлось остаться на ферме.
Я потолковал с отцом.
- Мне очень не нравится, что ты опять откладываешь отъезд, - сказал он
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Якубенко Николай