Чтение 34–й страницы книги ~Телепортатор "Лейтон Инкорпорейтед"~

-- У нас -- свои секреты, у него -- свои... -- По этой реплике Блейд
понял, что разговор опять идет о нем -- как и тогда, на озерном берегу.

-- Не вижу повода для шуток, лайо. Талзана очень силен и сметлив, но он
не может сломать дверь, разбить ворота, покончить с охраной и вывести нас
всех в горы... Да еще в полной темноте!

-- В конце концов, это его мир...

Наступила небольшая пауза. Потом Саринома сказала:

-- Помнится, раньше ты не был в этом так уверен.

-- А теперь я больше не сомневаюсь.

-- Почему?

-- Он понимает язык этой прибрежной страны. Какие еще нужны
доказательства?

Сари опять помолчала.

-- Ладно, дело не в том. Ты -- как мальчик, готовый следовать за
сильным старшим братом...

-- Хорошо, оставим это! Что ты предлагаешь?

-- Вызови Защитников.

-- Почему бы тебе самой их не вызвать?

-- Если ты будешь вести себя неразумно, я так и сделаю. Но ты добился
разрешения на этот визит, и первое слово принадлежит тебе.

Снова пауза. Затем раздался голос Джейдрама:

-- Ты знаешь, чего это будет стоить. Для меня...

-- Чего бы ни стоило, -- прервала его женщина. -- Жизнь дороже
арисайи... ты сам так сказал.

-- Но почему ты не хочешь, чтобы Талзана попытался? Не получится,
вызовем белых...

Белых, отметил Блейд. Кто же это? Защитники?

-- Они появятся тут через три вздоха, как говорит Талзана, -- разведчик
почувствовал, что Джейдрам улыбается. -- Появятся и спасут нас, прикончив
заодно уйму народу... Может быть, и Талзану...

От неожиданности Блейд дернул локтем, и рассохшийся топчан скрипнул.
Разговор затих, потом послышались осторожные шаги и Саринома -- он узнал ее
по горьковатому аромату -- склонилась над постелью.

-- Они спят. Оба, -- произнесла женщина спустя некоторое время.

-- Но все же лучше не использовать оривэй, заметил мужчина. -- Талзана
знает наш язык на удивление хорошо.

Внезапно Блейд почувствовал, как сердце грохнуло о ребра, и по спине
побежали мурашки. Он крепко, до боли, стиснул челюсти, всматриваясь в
осколки цветной мозаики, калейдоскопом кружившиеся под сомкнутыми веками.
Постепенно они замедляли движение, складываясь в знакомую картину.

-- Пожалуй, ты прав, дарлинг, -- ответила женщина.

Они говорили на английском.

¶ГЛАВА 11§

Ретроспекция вторая

Сентябрь 1966 года, Монако, Земля.

Все стремительней и стремительней разматывался клубок памяти,
протягивая нить воспоминаний в прошлое; невидимый хронометр методично
отсчитывал год за годом, пока его стрелки не остановились на цифре шесть.
Почти не прислушиваясь к негромким голосам спорящих мужчины и женщины, Блейд
внимал сейчас иным звукам, и видения иного мира плыли под его сомкнутыми
веками. На безымянном берегу неведомой планеты, вытянувшись на жестком ложе
рядом с девушкой, преодолевшей, подобно ему, бездны пространства и барьеры
времени, Ричард Блейд вспоминал теплый сентябрьский вечер, узкие улочки
старинного города, разноязыкий говор, яркие огни фонарей, неоновое сияние
витрин; потом он увидел россыпь карт на зеленом сукне стола, и среди них
матовый блеск золота. Перстень. Перстень с печаткой, с крылатым чудищем,
оседлавшим колесо или солнечный диск... Смертоносное ринго, которым Калла
сожгла в ущелье мохнатую стаю...

Теперь он вспомнил все.

* * *

В уютном зале "Катаны", одного из самых фешенебельных игорных заведений
Монако, царил полумрак: хрустальные бра горели только над столиками
посетителей, что выстроились вдоль двух стен, обшитых орехом. В третьей была
дверь с висевшими слева и справа гравюрами Хокусая и превосходными японскими
мечами, которые, видимо, и дали название заведению. Напротив сверкала стойка
бара, на диво богатого и способного удовлетворить запросы любого шейха из
Арабских Эмиратов. Впрочем, шейхи тут появлялись редко -- аллах не поощрял
ни спиртного, ни азартных игр.

В этот вечер народа в "Катане" было немного. Лишь за пятью столами из
двенадцати шла игра, но к полуночи четыре опустели и зрители, и игроки
столпились там, где схватка шла по-крупному. Почти каждый из двух дюжин этих
заядлых покеристов мог, не моргнув глазом, просадить за раз десять тысяч
долларов -- а то и все пятьдесят, так что ставка, уже довольно приличная, их
не удивляла. Изощренным нюхом бездельников и любителей скандалов они
чувствовали, что за последним столом, над зеленым сукном которого еще
мелькали карты, решается отнюдь не финансовый вопрос. Нет, спор шел не о
деньгах, не об этих ничтожных разноцветных бумажках, а о том, чего не
приобретешь ни за какие миллионы -- о чести и славе. Конечно, их тоже можно
было купить, только не сразу и не быстро; а вот позор поражения не смоет
даже ливень из всемогущих американских сотенных.

Ричард Блейд довольно ухмыльнулся; темные очки, щетина светлых
фатовских усиков и парик делали его неузнаваемым. Он швырнул карты на стол,
наблюдая, как Ван Дайкен тянется за прикупом. У разведчика было королевское
каре, и только что он сбросил туза; рослый Боб Стерн, маячивший где-то в
кучке людей за спиной голландца, и не думал закуривать а это значило, что
стрит-флеш у Дайкена не вытанцовывался. Блейд снова весело скривил губы --
эта его усмешка выводила противника из себя -- и подумал, как приятно играть
в покер с парой глазастых и сметливых подручных!

Пожалуй, он бы и в честном бою не уступил Ван Дайкену, считавшемуся
шестым в Европе, но о какой честности могла идти речь в деле с этим записным
жуликом? Он дурачил людей, обрушивая на их многострадальные головы то град
летающих тарелок из космоса, то легионы инопланетных пришельцев; теперь же
Блейд, с помощью Боба и Стивена, двух стажеров из спецотдела МИ6, дурачил
его. И совесть разведчика не мучила мысль о том, что в покер Ван Дайкен
всегда играл честно.

Голландец взял первую карту, и его породистое холеное лицо оживилось;
Блейд, даже не взглянув на Боба, понял, что пришел туз. Однако ситуацию это
не меняло, и он, скользнув небрежным взглядом по развернутым веером картам
противника, зевнул и прочистил горло. Все эти мелкие подлые штучки --
ухмылки, зевки, хмыканье, демонстративные вздохи -- вряд ли можно было
назвать джентльменским поведением, но сейчас Блейд и не претендовал на столь
высокий титул. Он был, согласно легенде, сынком миллионера-нувориша из
Штатов: нахальным, наглым и здоровенным парнем, не ограниченным в средствах
-- благодаря бездонному папашиному карману -- и приличным игроком в покер.
Из всего сказанного выше, истине соответствовало только последнее. Впрочем,
богатый папаша у него тоже имелся -- Дж., шеф МИ6 и его прямой начальник.
Если на то пошло, была у Блейда и еще одна престарелая, но весьма бодрая и
состоятельная родственница разведка Ее Величества; так что в финансовом
отношении он чувствовал себя довольно уверенно и продолжал издавать
провокационные звуки, доводившие Ван Дайкена до белого каления. Голландец то
бледнел, то багровел, но стискивал зубы и продолжал игру: шестой покерист
Европы не собирался уступать хамоватому янки.

Вторая карта из прикупа; глаза Ван Дайкена сразу потускнели. Блейд
покосился на Боба -- тот задумчиво почесывал бровь указательным пальцем
левой руки. Так, девятка треф... Отлично! Изображая полное равнодушие,
разведчик уставился на чуть подрагивающие руки соперника и предался
воспоминаниям.

Прошло два с половиной месяца с того дня, как он стоял в бразильской
сельве над останками некоего местного дантиста Умберто да Синто по кличке
"спелеолог", информатора и проводника Ван Дайкена. Останков насчитывалось
немного -- одна маленькая блестящая штучка; все остальное разметал по
окрестностям взрыв пары ящиков с динамитом, похоронивший заодно и вход в
пещеру, с которой надлежало ознакомиться Блейду.

Это загадочное подземелье, древняя база инопланетян, о которой бразилец
по секрету сообщил неутомимому "исследователю останков пришельцев" Ван
Дайкену, якобы хранило сотни металлических листов с записями на неизвестном
языке, золотые изваяния животных и чудесные приборы неведомых
звездоплавателей; там скрывались великие тайны прошлого, о которых Ван
Дайкен немедленно проинформировал всех обитателей Земли в своем очередном
опусе. Неизвестно, получил ли доверчивый бразильский дантист-проводник
обещанные тысячи долларов, но то, что Дайкен заработал миллионы, сомнению не
подлежало.

Этот великий мистификатор и хитрец ловко эксплуатировал интерес публики
к гипотетическому пребыванию на Земле во времена оны инопланетных
пришельцев. Железная колонна в Дели, статуэтки догу, гигантские рисунки,
выбитые на камнях плоскогорья Наска, гранитные стеллы в храмах майя и
ацтеков, Баальбекская платформа, египетские пирамиды, Бермудский треугольник
-- все это, как и многое другое, служило материалом для его бесчисленных
статей, публичных лекций, фильмов и книг. Он не пощадил даже Библию, унизив
Иегову мерзким подозрением в том, что Создатель и Творец всего сущего был
всего лишь рядовым естествоиспытателем, прибывшим из какого-то неведомого
мира.

Ван Дайкен был весьма умен и избегал говорить заведомую ложь, играя на
недосказанности и нюансах; всякий, кто читал его творения, понимал, что
автор знает много больше, чем пишет, и готов в любой момент представить
такие свидетельства своих слов, что научный мир просто ахнет. Как бы то ни
было, книги его расходились прекрасно, и Дайкену вполне хватало на жизнь, на