Чтение 34–й страницы книги ~Странник~

поверхности этой неизвестной планеты. Постепенно сокращался видимый на
экране участок равнины. Однако Дон уже не чувствовал страха - страх исчез,
когда "Баба Яга" пробилась через оболочку Странника.

"Баба Яга" и ее эскорт направлялись к точке между двумя большими
шахтами, находящимися так близко друг от друга, что у Дона даже возникло
впечатление, что они соприкасаются. В одну из этих шахт вливался поток
лунных камней. Из другой излучался характерный для этих сооружений
туманный свет.

Через мгновение Мерриам различил пространство, разделяющее шахты -
оно напоминало серебристую ленту. Один из кораблей, сопровождавших его,
так близко приблизился к потоку камней, что Дон даже встревожился - не
произойдет ли столкновение.

В следующую секунду без малейшего толчка, словно все это происходило
во сне, "Баба Яга" остановилась в четырех метрах над матово-серебристой
лентой. Поверхность была так близко, что Дон без труда увидел вырезанные
на ней узоры - круглую витую арабеску, окруженную кольцом странных
иероглифов.

Все еще в состоянии невесомости Дон висел над экраном и смотрел вниз:
он чувствовал себя, как рыба, выглядывающая через стеклянную стенку
аквариума.

Неожиданно кораблик начал переворачиваться, словно кто-то включил
коррекционные двигатели, или рука неведомого великана начала забавляться
им. Дон схватился за кресло, чтобы не потерять равновесия.

Движение прекратилось, когда сопла главного двигателя оказались точно
под прямым углом к серебристой поверхности. Гравитационное поле начало
медленно воздействовать как на космонавта, так и на корабль. Дон
почувствовал три легких толчка, опоры корабля твердо стояли на поверхности
Странника. Мерриам продолжал судорожно цепляться за кресло, его тело
становилось все тяжелее, пока - насколько он мог быть уверен в этом после
месяца, проведенного на Луне - не достигло такого же или почти такого
веса, какой был у него на Земле.

Однако это его сейчас не взволновало, так как все внимание он
направил на экран, в котором было видно небо Странника.

Вверху медленно проплывали маленькие темные тучи, они напоминали
дождевые облака, гонимые легким западным ветерком над пустынными районами
юго-восточной части Соединенных Штатов. Непрерывный поток камней,
сыплющихся сверху, заслонял значительную часть обзора.

Небо не было ни светло-фиолетовым, ни желтым, ни черным, ни звездным.
Оно представляло медленно кружащуюся смесь всех темных цветов - сумрачную
радугу после бури, постоянно переливающуюся световыми волнами. В нем
чувствовалась гармония и красота безустанно меняющейся симфонии цветов,
одновременно оно казалось естественным, раскрывающим бесконечное
разнообразие жизни. Дон не знал, откуда берется свет - может быть, это
светится планета, или же он идет из уже виденных им шаров на тучах, а
может быть, происходит из какого-то иного источника. Для него это небо
ассоциировалось с радужными полосами разлитого по воде масла или с полной
динамизма картиной Ван Гога "Звездная ночь", но больше всего это
напоминало ему яркие блестящие искры, которые мелькают перед глазами в
темноте, если надавить на глазное яблоко.

Пока он размышлял, чувствуя себя немного неловко, словно оказался
внутри чьего-то гигантского мозга, послышался тихий скрежет, от которого у
него кровь застыла в жилах. Дон повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть,
как последняя задвижка на крышке люка медленно передвигается. Люк открылся
без видимой помощи, открыв странного вида лестницу, ведущую от кабины на
пустой серебряный тротуар-ленту.

Необычный, но приятный голос с легким акцентом произнес:

- Иди! Снимай скафандр и спускайся вниз!

В Австралии, Индонезии, на Филиппинах, в Японии, в восточной части
Китая уже наступила ночь. Странник, в котором все видели символ "инь-янь"
или мандалу, затронул религиозные и мистические струны в миллионах
человеческих разумов. Восточная Азия присоединилась к Америке,
предостерегая обитателей континентов, расположенных дальше на запад
(центры мировой культуры), о том, что им суждено увидеть на небе, когда
придет ночь.

Невидимое солнце уже высушило мокрую одежду Пола Хэгбольта, который
лежал все в той же позе, не имея возможности пошевелиться, и рассматривал
свое изображение в зеркале напротив, когда неожиданно возле пульта
управления появились две загадочные кошачьи мордочки. Меньшая принадлежала
Мяу, другая же была величиной с человеческое лицо. Кошки грациозно выплыли
из цветника, не зацепив ни одного розового лепестка или зеленого стебля, и
не обращая ни малейшего внимания на него, повисли в воздухе друг против
друга над самым цветником, профилем к узнику.

Тигросущество держало маленькую серую кошечку на вытянутой лапе, на
тонком зеленом предплечье. Пол внезапно понял, что добавочный локоть,
который сначала очень удивил его, на самом деле не что иное, как обычное
кошачье запястье.

Шерстка Мяу была теперь сухой и пушистой: кошка явно не ощущала ни
малейшего страха, потому что перевернувшись на спину и положив серый
хвостик на зеленую лапу с фиолетовыми полосами, спокойно смотрела в
большие фиолетовые глаза... своей новой подружки.

Эта пара вызвала в мозгу Пола образ матери с маленькой дочкой на
руках.

Теперь Пол смог хорошенько рассмотреть тигросущество. Он думал сейчас
о нем, как о существе женского пола, поскольку не видел никаких половых
органов, кроме пары маленьких фиолетовых сосков, выглядывающих из зеленого
меха на высоте груди.

Для кошки у нее было коротковатое туловище, лапы же длинные, - из
земных кошачьих она больше всего напоминала гепарда, хотя и была
значительно больше него, примерно метр шестьдесят - метр семьдесят. Общие
пропорции тела были скорее человеческими, нежели кошачьими. Пол
подозревал, что в нормальных гравитационных условиях это существо
передвигалось бы с одинаковой свободой, как на двух, так и на четырех
лапах.

Шею, грудь, нижнюю часть живота, тыльную сторону лап покрывал чистый
зеленый мех, остальные части тела - зеленый мех с фиолетовыми полосами.

Уши у этого существа были стоячими, как у всех кошачьих. Зато лоб -
как у человека, высокий и широкий, подчеркивал треугольную форму мордочки,
тем не менее это была типично кошачья морда, от самого кончика голубого
носа до концов светлых усов. Кроме небольшой зеленой маски вокруг глаз,
мех на мордочке был фиолетовым.

Тонкие лапы, несмотря на удлиненное запястье, выглядели, как руки -
руки с четырьмя сложенными и одним отогнутым большим пальцем. Когтей Пол
не видел, вероятнее всего, они были втянуты внутрь.

Полосатый фиолетово-зеленый хвост грациозно свисал над полусогнутой
ногой.

Пол неожиданно осознал, что в общем - даже с хвостом! - существо
напоминало худощавую высокую женщину в облегающем костюме, в котором она
могла танцевать роль кошки в балетном спектакле. Когда он подумал об этом,
его пронзила беспокойная дрожь.

Именно в этот момент существо заговорило не слишком правильно и со
странным акцентом, но совершенно отчетливо, обращаясь, впрочем, не к нему,
а к Мяу.

Это было настолько "невозможно", что Пол слушал ее, будто во сне.

- Иди, маленькая, - сказало существо, улыбаясь - приподняв дюйма два
верхней губы цвета спелой шелковицы? - нет, улыбаясь! - Мы теперь друзья.
Будь смелой.

Мяу продолжала спокойно смотреть на нее, урча от блаженства.

- Ты и я - из одной семьи, - продолжало существо. - Я чувствую, что у
тебя больше нет страха. Так говори же. Спрашивай.

Наступила тишина. Пол начал понимать, что происходит большое
недоразумение.

Выждав несколько секунд, тигросущество снова подало голос:

- Ты никак не можешь решиться?! Хочешь, я скажу тебе свое имя? Твое я
знаю. Мое - Тигрица! Я выдумала его специально для тебя. Ты думаешь, что я
ужасный тигр, а также - прекрасная танцовщица. Танцовщица-Тигрица!

И тогда Пол все понял. Это неземное существо совершило огромную
ошибку. Тигрица читала его мысли - так она в несколько секунд выучила язык
- но приписывала эти мысли своей "кузине" Мяу.

Одновременно ему стал понятен характер дрожи, которая пронзила его
тело при виде этого грациозного существа - это была дрожь желания!

Тигрица прочитала и эту мысль, потому что шутливо погрозила Мяу
голубым пальцем и сказала:

- Довольно невежливые мысли, маленькая! Ты слишком мала... да к тому
же - мы обе девушки! А теперь, скажи что-нибудь... Пол...

И в этот миг Тигрица тоже поняла неприятную для нее ошибку. Она
медленно повернула голову, прикоснулась лапой к полу и посмотрела на
пленника. В следующую секунду Тигрица прыгнула и зависла прямо над ним,
выпустила длинные острые когти и совершенно по-тигриному ощерилась,
обнажая тонкие, острые трехсантиметровые клыки. Она по-прежнему держала в
руке Мяу, которая нисколько не испугалась этого неожиданного прыжка.

Над ее зелеными плечами Пол увидел десятки отражений спины существа и
своего лица, искаженного ужасом.

- Ты... обезьяна! - прошипела Тигрица.