взглянуть на самолет и, конечно, поговорить с констеблем.
официальные власти. - Она мгновение постояла над ним, сказала: - Спокойной
ночи, - и пошла к лестнице. Поднявшись на несколько ступенек, она
обернулась, чтобы подбодрить его, но передумала и пошла к себе в номер.
почудилось, что где-то совсем рядом притаилось зло, острая, жгучая
ненависть, способная в любой момент вскипеть и разрушить деревню. Это было
то же ощущение, какое возникло у него на лодке, и он не мог избавиться от
него. Потом он вспомнил, что в ящике стола у него в комнате лежит
автоматический пистолет сорок пятого калибра. Мур поднялся, защелкнул
замок на двери-ширме и деревянной двери, прошел по коридору в кухню и
задвинул засов на двери черного хода. Лишь придя к выводу, что гостиница
надежно заперта, он выключил свет и в темноте поднялся по лестнице.
и звезды. Короткий ливень простучал по окнам и крышам, по желобам и
канавам потекли ручейки. Рябой от дождя морской простор разгладился, и
хмурый рассвет озарил две слитые у горизонта аспидно-серые равнины - море
и небо; только чуть более светлое серое пятно над неспокойным океаном
выдавало, где солнце. Ветер, пригнавший сюда с северо-востока тучи, под
утро улегся, и Кокину сковали мрачные штиль и безмолвие.
шевеление в кустах под окном, далекие крики птиц, крысиная возня у стен.
Он затемно вылез из постели и до утра пытался читать, но мысли,
теснившиеся в голове, не давали ему сосредоточиться на напечатанных
строках. Кип переворачивал страницы машинально, не видя текста, а потом,
когда маленький дом заполнился серым светом и Майра захлопотала на кухне,
окончательно погрузился в свои мысли и сидел совершенно неподвижно, сложив
перед собой руки.
Минди будить?
накрывать на стол.
прохладнее обычного. Враг добрался до нас, вдруг подумал он, одолел
преграду времени и смерти и не успокоится, покуда не уничтожит нас.
Немецкая подводная лодка пожирала его, заполоняла сны, отравляла самый
воздух, которым он дышал. Что за люди, подумал Кип, создали подобную
машину смерти? Кто клепал корпус, кто обшивал его стальными пластинами,
кто тянул под палубами целые мили тросов и кабелей? Кто начинял торпеды
взрывчаткой, размещал оборудование в недоброй памяти штурманской рубке и
вгонял на место водонепроницаемые переборки? Эта лодка до последнего дюйма
задумывалась и воплощалась ради одной цели - разрушать. Живая, она резала
носом подвижную толщу воды, дабы выполнить свое предназначение, мертвая -
раскаленным клеймом впечаталась в сознание Кипа. "Враг настиг нас, - думал
Кип, - и спасения нет".
частенько решает свои проблемы, уйдя в себя и не реагируя на окружающее до
тех пор, покуда не сыщется разгадка. Кип помог ей убрать со стола,
поцеловал ее и еще не проснувшуюся дочку и отправился к своим повседневным
утренним обязанностям.
не понять, что им движет; ей не увидеть того, что увидел он, и не
почувствовать того, что он почувствовал, а значит, и говорить с ней без
толку. Он поступит так, как считает правильным, - ведь он представляет
закон и отвечает за всех.
спотыкаясь, бежит какой-то человек. Человек этот размахивал руками и
что-то выкрикивал. Кип пригляделся. Это был Эндрю Кейл, заместитель
управляющего верфью. Он с трудом удерживал истерические рыдания, из
ввалившихся остекленелых глаз лились слезы, голые руки были исцарапаны.
Схватив констебля за руку, он начал куда-то тянуть его.
Господи... у меня дома...
у меня дома... я не смог войти... не знаю... не знаю-у... - проскулил
Кейл.
гаревых ступенек крыльца, и Кейл с трудом выбрался из машины.
перилах крыльца. Весь двор усеивали осколки стекла из разбитых окон. За
останками оконных рам еще висели цветастые занавески, располосованные в
бахрому. Кейл вцепился ему в руку.
которому примешивался другой, такой же неприятный. Смрад гниющей плоти.
застыл как изваяние в дверном проеме. "_Н_о_р_а_!" - вдруг вскрикнул он
дрожащим голосом. Но не шелохнулся, даже когда Кип положил руку ему на
плечо.
когда-то было человеком.
были вырваны, нос тоже, и только странно белели ровные зубы. На груди,
руках и ногах виднелись бесчисленные серповидные раны - там мясо сдирали
до кости, целыми ломтями. "Укусы, - вдруг подумал Кип. - Крысиные укусы".
От горла не осталось ничего; плоть была содрана до позвонков, сосуды
безжалостно порваны. Тело лежало в загустевшей винно-красной липкой луже.
Кейл поперхнулся и, спотыкаясь, кинулся к двери, но не смог побороть
рвоту. Кипу пришлось напрячь все силы, чтобы совладать с волной тошноты,
стремительно подкатившей к горлу, но голова у него кружилась и на ногах он
держался нетвердо.
выбито, в углу валялась заскорузлая от крови простыня, матрац тоже был
забрызган кровью. Кип собрался с духом, нагнулся, пошарил у покойника в
заднем кармане и обнаружил бумажник. Он раскрыл его и поискал что-нибудь,
что удостоверяло бы личность убитого.
веки отяжелели. - Где она?
голос. Возле головы мертвеца лежала кисть руки, то ли отгрызенная, то ли
отломанная от запястья. Кости в месте перелома были обсосаны дочиста.
цепляясь руками за стену коридора.
отпечатались следы башмаков. Констебль подавил внезапно зародившуюся
паническую дрожь. Закрыв труп простыней и изо всех сил стараясь сохранять
спокойствие, он торопливо вышел из дома и оперся на капот джипа. На
крыльце показался Кейл - остекленелые глаза, потерянный взгляд.
стало?
что перед ним. Наконец в голове у него прояснилось, и он сообразил, что в
зеленой стене зарослей пробит коридор, уводящий от дома. Приблизившись, он
увидел в еще сырой мягкой земле у границы джунглей след башмака. Потом еще
три. Кейл снова выкрикнул рыдающим голосом: "Где моя жена?" - но его
вопрос не достиг ушей констебля: тот уже шел по тропинке, недавно
проторенной кем-то в перевитых лианами колючих кустах.
сворачивала в гниющую мертвую рощу. Минут двадцать Кип шел по ней,
сознавая, что, должно быть, рехнулся, раз отправился в путь один и без
оружия, а потом, продравшись сквозь высокую заросль колючек, увидел, что
вышел к большому, старому, медленно разрушающемуся плантаторскому дому -
квадратному, массивному, под сводом переплетенных мертвых ветвей иссохших
деревьев. Крыша дома давно провалилась, засыпав третий этаж, из пустых
глазниц окон торчали черные балки. Балкон третьего этажа просел, опоры
рухнули, по дряхлым, серым дощатым стенам расползлись вьющиеся растения.
огляделся, нашел сук, который при необходимости можно было использовать
как дубинку, и пошел к бетонным ступенькам, поднимавшимся к массивному
входу. Здесь он снова увидел засохшие капли крови; Кип остановился перед
самой дверью и прислушался, но ничего не услышал. Он покрепче ухватил
дубинку и пинком распахнул дверь. Она сорвалась с петель и с гулким
грохотом рухнула на голый пол. Кип ступил в холодную сырость дома - и весь
покрылся гусиной кожей, увидав лужи крови и кровавый след там, где по полу
что-то протащили - что? Труп женщины? Он стоял в огромной комнате с
высоким потолком, во все стороны расходились коридоры; широкая лестница со
Конюшевский Владислав
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Белогорский Евгений