магов прошлого, который может испортить все, за что боролись мои братья
и наши боевые друзья. Хиларион знает слишком много, чтобы взять его в
Долину. Надо узнать бы нем побольше, прежде чем принести ему
какую-нибудь клятву.
побыстрее, о чем умолчала раньше.
том, что случилось потом. Когда я замолчала, мать кивнула.
поиска к Хилариону.
мире, видимо, очень различимо. Даже больше, чем мы думали. Ах, как
тяжело человеку видеть, что его мир пропал, хотя сам он еще здесь, на
родной земле. Я вот думаю... Скажи-ка дочь, ты в самом деле считаешь,
что Хиларион может угрожать тому, что нам дорого?
я могла прочитать, хотя бы частично, то, что она узнала от Хилариона.
мозгом и закричала, что не хочу больше ничего знать.
таковы, что их нелегко нарушить. Если мы уйдем...
Хилариону, и выкинуть из головы все мысли о маге - если мне удастся
закрыть мозг на часть прошлого. Мне хотелось повернуться и бежать со
всех ног, словно за мной гнались Серые существа, люди-волки.
думать о ней и о том, что нам с ней делать. Если вупсалы еще остались в
поселке, мы можем разбудить ее спящий мозг и оставить девушку
неподалеку, применив, может быть, некоторые чары, которые закроют для
нее недавнее прошлое, и она вспомнит о нашем путешествии как о быстро
улетучившемся сне.
ее с собой в Долину, где Дахаун и ее народ примут ее.
на плечо.
времени: я вошла сюда в самой холодный месяц зимы, а выходила под теплое
весеннее солнце месяца Хризалид. А ведь прошло, по моим расчетам, всего
несколько дней.
вспугивали шустрых ящериц и других мелких животных. Одни замирали, глядя
на нас круглыми настороженными глазами, другие поспешно исчезали.
что плохо помнила, как мы шли через цитадель. После того, как мы дважды
оказались перед глухой стеной, я высказала свои опасения вслух.
так?
и простой от тех Врат, где разные стражи подавали голос во время ветра,
и я совершенно не помнила этих запутанных переходов и переулков.
обещающе, оказался вдруг наглухо закрытым. Вокруг нас были дома с
голубыми камнями над дверями и зиявшими окнами, и что-то вокруг них
холодило сердце, как зимний ветер холодит тело.
посылом.
линии, связывающей нас с Хиларионом.
на это место была наложена колдовская иллюзия, и стены вставали там, где
их не было, открытые места на самом деле были заняты. Закрыв глаза, мы
как бы видели другой город, поставленный на тот, который был раньше.
Причины этой иллюзии я не могла понять, потому что это не новые чары,
поставленные Хиларионом, чтобы сбить нас с толку. Эта иллюзия была очень
старая, обтрепанная и заношенная почти до первых нитей.
руки Айлию, связанные таким образом, мы стали разрушать чары города,
потому что мы закрыли глаза на дневной свет, а наше другое зрение было
настроено мозгом.
ее. По ней мы шли, когда спасались от рейдеров.
чары, и каждый раз видела тупиковую улицу или стену дома или часть
стены, так что спешила зажмуриться и положиться на другое зрение.
колдовства. Мы в этом убедились, когда дошли наконец до ворот. На
расстоянии вытянутой руки от входа на земле лежало тело, раскинув руки,
будто хотело схватить свободу, которой не видели глаза. Это был рослый
мужчина в кольчуге. Его жесткие волосы были заплетены в косы. Богатый
шлем валялся в стороне. Лица человека не было видно, ит я была рада
этому.
возразила Джелит. - Наверное, это из твоих рейдеров, Каттея.
ту ночь, когда они напали на вупсалов, но подумала, что мать права.
зверями и нашли здесь признаки того, что люди действительно боялись этих
мест; на самом виду лежала каменная плита, принесенная, наверное, из
разоренного поселка, и на ней куча разных вещей. Сначала они, наверное,
были разложены как следует, но потом птицы и звери сбили все это в кучу.
Там была меховая одежда, теперь запыленная песком и расклеванная
птицами, металлические блюда, на которых когда-то лежала пища, меч и
топор, к которым с взволнованным видом потянулся Саймон. Вообще-то он
был посредственным меченосцем, потому что в его родном мире мечи не
употреблялись. Тем не менее, для воина всякое оружие благо, когда нет
ничего другого.
- значит взять и его боевой гнев.
в тайнике давно исчезнувшей расы и взял его для нашей защиты. Думаю,
поскольку уж рука мужчины инстинктивно хватается за сталь, это оружие
скорее будет служить добру, чем злу.
руками, вглядывалась почти со страхом.
слышала о такой вещи, но никогда не видела. Видимо, они сочли ее
недостаточно ценной, раз предложили живущим здесь, по их мнению,
демонам.
были не вполне человеческими; пальцы очень длинные и тонкие, узкие
остроконечные ногти покрыты блестящим металлом. Чаша была
красно-коричневая, гладкая, полированная.
наливается вода. Не знаю, как эта вещь попала сюда, но она не должна
здесь оставаться. Дотронься до нее, Каттея.
неожиданности, камень был не холодным, как я ожидала, а горячим, почти
обжигающим. Но Джелит держала чашу и, казалось, не чувствовала жара. А я
ощущала не только жар, но и волну Власти и поняла, что это могучая сила,
которая может служить нам оружием, как и меч, так естественно взятый
отцом.
него чашу и спрятала ее под тунику. Отец прицепил к поясу меч и сунул
туда же боевой топор для равновесия.
победителями стали рейдеры, а не вупсалы. Я была уверена, что все это
оставили здесь именно рейдеры. Я ни разу не видела, чтобы вупсалы
оставляли где-нибудь свои сокровища, кроме как в гробнице Утты.
народа Айлии никого не осталось. Я объяснила это родителям, и они
Мережковский Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Сертаков Виталий