Чтение 34–й страницы книги ~Черная леди~

вором или похитителем, вы продолжаете работать на Клейборн и сидите в
шале на самом первоклассном курорте самой первоклассной планеты в
скоплении Квинелл.

- Мне надо работать.

- На коллекционера-миллионщика, который вас видеть не может? -
усмехнулся Хит.

- Тут ничего не изменить.

- Еще как изменить, - сказал Хит.

- То есть?

- Пошлите его к черту. Будьте мужчиной!

- Я не человек, - возразил я.

- От этого вы не хуже, чем Аберкромби, - сказал Хит. - Вы не должны
плясать перед ним.

- Он мой наниматель.

- При этом он самый некомпетентный коллекционер, о котором я когда-
нибудь слышал, - возмутился Хит. - За четверть столетия он нашел
тридцать портретов Черной Леди, а вы нашли три уже в первый месяц
работы.

- Я знал о двух из них, - ответил я. - Потому он меня и нанял.

- Но третью вы нашли сами, - продолжал Хит. - И что более
существенно, вы нашли оригинал.

- Вообще-то оригинал нашли вы, - заметил я.

- Вы, я, какая разница? - сказал он. - Главное, что ее нашел не
Аберкромби. Он ее и не искал. Он даже не думал о том, чтобы ее
разыскать. Он сидит у себя дома с баснословной коллекцией, которой даже
не способен по-настоящему насладиться, и заставляет других работать на
себя.
Хит сделал паузу.

- Убейте, не понимаю. Вы сидите у пылающего камина, на вершине
самой красивой горы в Галактике - и рветесь назад, к нему на службу.
Зачем?

- Друг Валентин, - сказал я, переходя на диалект дружбы и симпатии,
потому что в самом деле чувствовал к нему симпатию. - Почему бы вам
просто не сказать, чего вы хотите?

- Кажется, я вас не понял, друг Леонардо, - ответил он, хотя
веселые искорки, мелькнувшие в его глазах, говорили об обратном.

- Вы надеетесь убедить меня, что Малькольм Аберкромби - пример,
достойный порицания, и что мои услуги приносят ему намного больше, чем
оплачиваются, после чего я опишу вам самые ценные предметы его коллекции
и расскажу, как лучше их украсть.
Хит усмехнулся.

- Значит, вы признаете, что в его коллекции есть ценные предметы?

- Я этого никогда не отрицал.

- Мне кажется, вы говорили, что среди авторов портретов Черной Леди
почти нет художников.

- Это правда, - согласился я. - Но у него в коллекции около
четырехсот картин и голограмм, большая часть из них - вовсе не ее
портреты.

- Морита у него есть?

- Я не стану рассказывать вам об его коллекции, друг Валентин.

- Поможете вы мне или нет, друг Леонардо, я все равно что-нибудь
оттуда украду, - пообещал он. - Но вы могли бы значительно облегчить мне
жизнь, предоставив нужную информацию.

- Это было бы неэтично.

- Действительно, - признался он, - Зато это было бы выгодно. Я даже
возьму вас в долю.

- Не хочу ни половины прибыли, ни половины вины, - ответил я.

- Нет проблем, - не задумываясь, отозвался Хит. - Если вам больше
нравится пятая часть вины, я возьму вас на двадцать процентов.

- Нет.

- Вы абсолютно уверены?

- Абсолютно.

- Категорически? - настаивал он.

- Да!

- Хорошо, потом обсудим еще раз.

- Мой ответ будет тот же, - ответил я.

- Вы не можете быть настолько ему преданы.

- Он мой работодатель.

- Клейборн - ваш работодатель.

- А Клейборн требует, чтобы я работал на Малькольма Аберкромби, -
ответил я. - Я обязан соблюдать контракт до последней буквы.

- Чтобы убить себя, когда закончите? - резко произнес он.

- Откуда вы знаете? - вздрогнул я.

- Мне сказала Тай Чонг.

- Она не имела права.

- Мы старые друзья, - объяснил он. - У нас нет секретов друг от
друга.

- Она виновна в злоупотреблении доверием, - сказал я.

- Потому что она не хочет, чтобы вы убили себя, - наступила
неловкая пауза. - И я не хочу, особенно если вы собираетесь поступить
так из-за того, что произошло на Шарлемане и Ахероне.

- Я говорил с ней до поездки на Шарлемань, - добавил я искренне. -
С тех пор не произошло почти ничего, что могло бы поколебать мою
решимость.
Хит расхохотался.

- Вы мастер все преуменьшать, друг Леонардо.

- Вам не обязательно называть меня другом, - попросил я.

- Почему? - спросил он. - Мы ведь друзья, не так ли?

- Лишь до тех пор, пока вы не обокрали коллекцию Аберкромби.
Он пожал плечами.

- Ничто не вечно.

- Вы не правы, друг Валентин.

- Да ну? Что же, по-вашему, вечно?

- Черная Леди.
Он раздраженно фыркнул.

- Вечная, как же! Она не дотянула даже до Дальнего Лондона.

- Она жива, - сказал я.

- У меня ужасное предчувствие, что вы правы, - признался он и
замолчал. Потом сказал:

- Интересно, к какой расе она принадлежит на самом деле?

- К вашей, - сказал я.
Он энергично затряс головой.

- В который раз повторяю вам, Леонардо: она не может быть
человеком. Она принадлежит к расе, которая умеет телепортировать. Это
единственный способ исчезнуть с корабля.

- А я в который раз хочу вам заметить, что единственная раса
настоящих телепатов - дорбаны, они дышат хлором и так велики, что не
поместятся в вашем корабле.

- Значит, должна быть еще раса телепортеров, о которой мы просто не
знаем.

- Будь по-вашему, друг Валентин.

- Вы ни на йоту этому не верите? - спросил он.

- Нет, - сказал я. - А вы?
Он глубоко вздохнул.

- Честно говоря, тоже, - и задумался. - Кем бы она ни была, я хотел
бы знать, что в ней такое. Что заставляет людей вдруг рисовать ее
портреты, не имея ни малейшего представления о живописи?

- Даже на мой нечеловеческий взгляд, она очень красива, - сказал я.
- И все же в ней есть нечто неуловимое. Может быть, они стремятся
запечатлеть ее образ, потому что знают, что скоро ее не станет.

- Большинство из них, кажется, погибли очень страшной смертью. Я
вот думаю, может быть, они рисовали ее потому, что знали - их самих
скоро не станет?

- Не думаю, - ответил я. - Многие из них умерли естественной
смертью. И мне кажется, если они предчувствовали свой конец, вряд ли это
обязывало их писать ее портреты.
Хит вздохнул.

- Думаю, что нет. Во всяком случае, я ее видел, и у меня пока не
возникло никакого желания заняться живописью или скульптурой.
Он сделал паузу и вдруг подозрительно посмотрел на меня.

- А у вас?

- Я сделал набросок тушью, - признался я.

- Когда?

- Вчера вечером, когда вы пошли спать.

- Где он?

- Из меня не очень хороший художник, и получилось не очень похоже.
Я его порвал, - и я грустно вздохнул. - Когда-то я вот так же не смог
передать красоту "Моны Лизы".

- "Мона Лиза", - повторил он. - Поэтому у вас такое имя?

- Да.

- Просто из любопытства, Леонардо: почему вам хочется рисовать
Черную Леди?

- Она самая интересный человек, кого я знаю. И самая красивая.

- Если она человек, - заметил он.

- Если она человек, - согласился я.

- А кто была самой интересной и красивой женщиной из людей, прока
вы с ней не встретились?

- Тай Чонг, - ответил я, не задумываясь.

- Вас когда-нибудь тянуло написать портрет Тай Чонг? - спросил он.

- Нет.