***
корчился Лютик. Пнул его кнехт в стеганом кафтане и круглом шлеме. Тут же
стоял второй. Оба держали в поводу лошадей, у седел которых висели арбалеты
и щиты.
щитов. Сам он тоже давно заметил на щитах лилии. Герб королевства Темерии.
Такие же знаки носили и другие конные стрельцы, которых было полным-полно
кругом. Большинство занималось поимкой коней и обиранием трупов. В основном
одетых в черные нильфгаардские плащи.
уже появлялись уцелевшие и бывшие поблизости кметы. Конные стрельцы с
темерскими лилиями сгоняли их в кучу, покрикивали.
взиравший на Геральта зелеными глазами. Ведьмак немного удивился: обычно
кошки не терпели его присутствия. Однако раздумывать над странным явлением
было некогда, потому что один из кнехтов ткнул его древком копья.
побыстрее, нито пропорю глевией!
цвети спороли? Много в энтом лагере таких путников, которые Нильфгаарда
испужались, которым солдатский хлеб не пондравился! Есть и наши старые
знакомцы! Из нашей хоругви!
Короткая! Наверх, на сук!
стрельцов выдвинулся небольшой отряд легкой кавалерии под командованием
нескольких тяжеловооруженных латников с пышными султанами на шлемах.
одежду, затем поплевал на ладонь и пригладил растрепанные волосы.
Этотемерское рыцарство. Разбили нильфгаардцев. Ничего с нами не сделают. Уж
я-то знаю, как разговаривать с такими. Надо им показать, что они не с
кем-кем, а с равными себе имеют дело.
и дворянами. Половина Темерин меня знает. Эй, прочь с дороги, прислуга,
расступись! У меня слово к вашим господам!
Геральт направились к рыцарям. Поэт вышагивал гордо, с барской миной на
физиономии, мало соответствующей изодранному и вымазанному мукой кафтану.
такие, чтобы невинных путников удерживать?
поглядел на гербы, украшающие щиты и туники рыцарей.
Обри. В голове щита трезубец, значит, вы - первородный сын Анзельма Обри.
Родителя вашего я хорошо знаю, милсдарь рыцарь. А вы, милсдарь Крикливый,
что там у вас на серебряном щите? Ага! Между головами грифов черный столб?
Герб рода Пепеброков, если не ошибаюсь, а я в таких штуках редко ошибаюсь.
Столб, говорят, отражает присущую членам этого рода "смекалку".
внимания. - Наверняка слышали? Так вот проводите-ка нас к вашему начальнику,
к сеньору, ибо привык я с равными себе разговоры разговаривать.
приятным, а металлические перчатки все сильнее сжимали изукрашенные трензеля
поводьев. Лютик явно этого не замечал.
Да-да, к вам я обращаюсь, милсдарь Черный столб! Что вы рожи строите? Кто-то
сказал вам, что ежели прищурить глаза и выпятить нижнюю челюсть, так будете
выглядеть мужественнее, достойнее и грознее? Обманули вас. Вы выглядите так,
словно уже неделю не могли как следует опорожниться!
тремя сердцами. Черный столб из рода Пепеброков тырнул своего рысака
шпорами.
***
были прикреплены к лукам седел. То и дело им приходилось бежать, потому что
наездники не жалели ни коней, ни пленников. Лютик дважды падал и по
несколько минут ехал на животе, крича так, что сердце разрывалось. Его
ставили на ноги, безжалостно подгоняли древком копья. И гнали дальше. Пыль
слепила слезящиеся глаза, душила и свербила в носу. Жажда сушила глотки.
Геральт двигался в желаемом направлении, причем достаточно быстро. Однако
радости он не испытывал, потому что совершенно иначе представлял себе такое
путешествие, На место добрались в тот момент, когда Лютик уже охрип от
богохульствования, перемешанного с мольбами о милосердии, а боль в локте и
колене Геральта превратилась в настоящую пытку, настолько мучительную, что
ведьмак начал уже подумывать о радикальных, пусть даже и отчаянных
действиях.
наполовину сожженной крепости, Внутри, за кольцом стражи, коновязей и
дымящих лагерных костров, стояли украшенные флагами палатки рыцарства,
окружающие просторный и полный движения майдан за развалившейся и обгоревшей
изгородью. Майдан оказался концом их вынужденной экскурсии.
намерены были подпускать их к водопою, но сын Анзельма Обри вспомнил,
видимо, о знакомстве Лютика со своим родителем и соизволил снизойти. Они
втиснулись между лошадьми, напились, ополоснули лица связанными руками.
Рывок веревки вернул их к реальности.
вороненых, богато вызолоченных доспехах, ритмично похлопывая булавой по
орнаментированной ташке. - Только не говорите, что это очередные шпики.
лагере у Хотли, где разгромили нильфгаардский разъезд. Весьма подозрительные
типы.
Лютика, и его юное, но суровое лицо вдруг осветилось улыбкой.
Пепеброков. - Особенно вон тот. Лаялся не хуже деревенского пса. Поэт,
говорит! Сукин он сын, а не поэт!
Я его знаю. Снять с него путы. Со второго тоже.
онемевшие от уз кисти. - Ну, теперь видишь? Моя слава опережает меня, меня
знают и уважают везде.
локтя и колена.
графом. - Им всюду мерещатся нильфгаардские шпионы. Каждый наш разъезд
приводит нескольких типов, показавшихся им подозрительными. То есть тех,
которые чем-либо выделяются в бегущей толпе. А вы, милсдарь Лютик, очень
даже выделяетесь. Как очутились у Хотли, среди беглецов?
в этот ад, я и мой.., коллега по перу. Так сказать, соперник. Вероятно, вы
его знаете. Это... Гиральдус.
меня, господин Гиральдус. Я - Даниель Эчеверри, граф Гаррамон. Да, маэстро
Лютик, многое изменилось с того времени, когда вы пели при дворе короля
Фольтеста!
Эмгыру, Бругге практически уже завоеван, Содден - в огне... А мы отступаем,
непрерывно отступаем... Прошу прощения, я хотел сказать: совершаем
тактический маневр. Нильфгаард все вокруг жжет и уничтожает, уже почти до
Ины дошел, совсем немного - и окружит крепости Майены и Развана, а темерская
армия не перестает проделывать "тактический маневр"...
это контрнаступление.
Ину, разбили несколько нильфгаардских разъездов и групп скоя'таэлей, палящих
все, что только можно. Видите, что сталось с крепостью в Армерии, которую
Шилова Юлия
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Суворов Виктор