что-нибудь определенное.
за это время все опять успело перевернуться вверх тормашками. Представь
себе, робот разговаривает с нами. По-английски.
одного прибора, потому что первую серию запороли при проявлении. Когда мы
вошли, робот возился с чем-то в углу, повернувшись к нам спиной. Он не
обратил на нас внимания, и мы спокойно занялись своим делом.
протянул одну из своих рук, а другой указал на прикрепленный к первой
маленький аппарат. Я подумал, что это оружие, и окаменел.
судя по всему, тоже пережило сильное потрясение - колебания его мантии
были видны даже сквозь скафандр.
не оружие. Аппарат состоял из трубочки с надписью, на один конец которой
был насажен тессеракт - ну, головоломка, четырехмерный куб. Его внутренние
грани светились ярко-алым цветом.
говорили в его присутствии, записывал наши слова, составил себе программу
анализа, пережил тяжелую головную боль - и выучил английский. А теперь он
хотел, чтобы мы пополнили его словарный запас. "Наверное, - подумал я, -
трубка с надписями плюс головоломка равняется некоему эквиваленту
магнитофона". Я был неправ.
меня. Он-она - оно! - оттолкнуло меня, прижало переговорное устройство
своего скафандра к светящемуся предмету на руке робота и начало быстро и
отчетливо говорить - по-каламориански! Оно успело наболтать туда десяток
предложений на своем родном языке, пока я не очнулся, не ухватил его-ее за
скафандр и не оттащил подальше от робота.
по-каламориански?
всхрип. - А почему бы ему не научиться говорить на языке цивилизованной
расы?
мимо ушей очень важную вещь, сказанную им.
экспедиции. Когда тебя включали в состав, ты согласилось с этим. Если мы
решим пополнить словарь робота, то будем обучать его только одному языку,
и этим языком будет...
язык во Вселенной! Вы запрещаете каламорианский, вы угнетаете нас, это
преступление, это акт расового геноцида!
Потом наконец до меня дошла суть происходящего. Транслятор!
две детали одного предмета, и их нужно соединять. Они работают только
вместе. И это вовсе не записывающее устройство, как я подумал раньше.
в язык Высших.
договоренности, загнать в аппарат свой драгоценный каламорианский. Может
быть, это действие способствовало подъему расовой гордости, но, похоже,
оно похоронило наши надежды на взаимопонимание с роботом. Теперь в
трансляторе сидит дюжина фраз, не имеющих никакого отношения к английскому
языку. Ни один транслятор, как бы хорош он ни был, ничего толком не
переведет, если его хозяин будет убежден, что бормотание Стин Стин и то,
на чем говорят все остальные, - один и тот же язык.
ему шею. Оно посмотрело на меня довольно злобно, но отступило. Судя по
всему, оно уже добилось всего, чего хотело.
панегирик каламорианскому народу, перечислило все его непревзойденные
достоинства, но я не собирался ему-ей подражать. К тому же во мне
проснулась старинная боязнь микрофонов. Я стоял, нелепо согнувшись, и
пытался придумать какое-нибудь полезное и достойное заявление.
звезда называется Солнце. Мне исполнилось двадцать два года.
несколько предложений, давал ей передышку, прежде чем запустить следующую
порцию. На самом деле останавливался зря - теперь я это знаю.
продолжал я. - Это один из самых главных языков Земли. Мой коллега,
обратившийся к вам до меня, говорил по-каламориански. Этот язык используют
на другой планете в другой солнечной системе далеко от нас.
поверхности трубочки. Аппарат превращал мою устную речь в письмена Высших.
И транслировал их. Не знаю, облегчало ли это роботу понимание. Когда я
пишу "Дихн рууу мирт корп", я фиксирую звуковой рисунок речи робота при
помощи нашего алфавита, но ни на шаг не приближаюсь к пониманию этого
текста.
робота пополнялся с каждой минутой этой странной односторонней беседы.
можно больше всего о тех, кто построил этот сейф и оставил вас там.
проем, корабль, небо - перечислил все, во что мог ткнуть. Осторожно
подбирая слова, я дал роботу понять, что нам известно, что со дня
сооружения сейфа прошло очень много времени. Я попытался объяснить, что мы
- ученые, археологи, которые откопали руины станций Высших, нашли там
множество вещей, оставшихся от них, но никто из разумных существ,
населяющих эту часть Галактики, никогда не видел живого Высшего. И так
далее.
интересом - по крайней мере, мне так показалось, - но от комментариев
воздерживался и только время от времени подгонял меня просьбами
продолжать. Его наручная машина уже сожрала вполне приличную порцию
информации. В какой-то миг меня осенило, что пора бы уже сообщить на
корабль о том, что у нас тут происходит. Я повернулся к Стин Стин:
занимаемся.
Сам вызывай!
Спасло его только полное отсутствие зада. Я подключился к корабельной
связи, попросил всех немедленно явиться сюда и прервал контакт. Робот
хотел больше слов... больше... еще больше... еще... Он впитывал их, как
губка.
заставили себя ждать. Я объяснил ситуацию. Доктор Хорккк пришел в восторг.
заняла Яна, а когда она тоже осипла, - Саул Шахмун. Собственно, не имело
значения, что мы там болтали в аппарат. Мы просто снабжали данными мощный
компьютер, а он сам отделит существенное от несущественного и установит
смысловые связи. Доктор Хорккк дрожал от возбуждения и одновременно был
несколько разочарован: именно такую машину, аппарат, способный переводить
с голоса неизвестный язык, он и пытался построить всю свою сознательную
жизнь.
по себе.
обработает их, установит связи и передаст информацию роботу, а если ему
потом попадется непонятное слово, он легко установит его значение,
ориентируясь по контексту.